Джоанн Роулинг - Harry Potter and the Deathly Hallows

- Ты опоздал, - ответил Гарри. - Ты упустил свой шанс. Я разобрался с Драко первым, несколько недель назад. Я забрал у него его палочку.

Гарри дёрнул палочку, сделанную из ветки тёрна, все взоры в зале теперь были прикованы к ней.

- Теперь все сводится к этому, не так ли? - прошептал Гарри. - Знает ли палочка, которая сейчас находится в твоей руке, что её последний хозяин был атакован с помощью Заклятия Разоружения? Потому что если это так… то тогда я являюсь настоящим владельцем Старшей Палочки.

На заколдованном небосклоне Большого Зала вдруг полыхнуло алой зарей, когда первый луч восходящего солнца, выглянул из-за подоконника одного из ближайших окон. Свет озарил их лица, превратив лицо Волдеморта в одно сплошное яркое пятно. Гарри услышал, как высокий голос Волдеморта произнес заклятие, и сам закричал в ответ, что было сил.

- Avada Kedavra !

- Expelliarmus !

Раздался оглушительный взрыв, подобный пушечному выстрелу, и в месте, где встретились заклинания, в центре круга, по которому они ходили, рассыпался сноп золотых искр. Гарри видел, как зеленая струя проклятия Волдеморта встретилась с его заклинанием, видел, как Старшая Палочка взлетела высоко вверх, темнея на фоне восхода, кувыркаясь как отрубленная голова Нагини, к своему хозяину, убить которого она не могла, который наконец-то стал полноправным её обладателем. Гарри, с безошибочным умением ловца, поймал палочку свободной рукой, в то время как Водеморт уже падал на спину, распластав руки и закатив вертикальные зрачки своих красных глаз. Том Риддл рухнул на пол с обыденной неотвратимостью. Его тело - ссохшееся и ничтожное, белые руки - пусты, змееподобное лицо - безжизненно и безучастно. Волдеморт был мертв, настигнутый своим собственным заклятием, а Гарри стоял, держа обе палочки в своих руках и пристально вглядываясь в останки поверженного врага.

На какое- то мгновение все вокруг замерли, потрясенные только что увиденным, затем воздух наполнился радостными криками, смехом и восторженным возгласами. Яркое утреннее солнце теперь проникало во все окна, и сотни людей устремились к Гарри. Первыми, кто оказался рядом, были Рон и Гермиона, обнимая его, что-то громко и неразборчиво крича так, что чуть было не оглушили его. Тут же подоспели Джинни, Невилл и Луна, затем все Уизли и Хагрид, потом Кингсли и МакГонагалл, Флитвик и Спраут. Гарри не мог понять ни слова из того, что ему кричали, не говоря уж о том, чьи руки его обнимали, куда-то тащили, пытаясь обнять хоть какую-то часть его, сотни людей напирали со всех сторон в надежде прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, и поблагодарить за то, что все, наконец, закончилось…

Солнце неуклонно поднималось над Хогвартсом, и вскоре большой зал наполнился жизнью и светом. Гарри был неизменной частью всеобщего потока ликования и траура, печали и торжества. Все хотели, чтобы он был здесь, с ними, их лидер и их символ, их путеводная звезда, и то, что он смертельно устал и нуждался в компании только нескольких из них, похоже, мало кого волновало. Он должен был говорить с теми, кто понес утраты, пожимать их руки, видеть их слезы, получать благодарности и слушать новости, летящие сейчас сюда со всех уголков страны о том, что все, находившиеся доселе под действием заклятия Империус, теперь пришли в себя; что Пожиратели Смерти либо спаслись бегством, либо были схвачены; что невинно осужденные узники Азкабана выходили на свободу прямо сейчас и что Кингсли Шеклболт назначен временным Министром Магии.

Тело Волдеморта было перенесено в помещение вне зала, подальше от тел Фреда, Тонкс, Люпина, Коллина Криви и пятидесяти других сторонников Гарри, которые сражались и умерли за него. МакГонагалл вернула столы факультетов, но никто не сидел по правилам. Все перемешались друг с другом: ученики и учителя, родители и привидения замка, кентавры и домашние эльфы, Фиренц, восстанавливающийся после ранения, лежал в углу, Гроп заглядывал в выбитое окно, а люди в Зале кидали еду в его смеющийся рот. Окончательно измученный, выжатый, как лимон, Гарри обнаружил, что сидит рядом с Луной.

- На твоем месте, мне захотелось бы найти тихое и спокойное местечко, - сказала она.

- Да, я бы не отказался, - согласился он.

- Я всех отвлеку, - предложила она, - а ты воспользуйся Мантией.

И прежде, чем он успел хоть что-то сказать. Она закрчила:

- Ой, посмотрите Блиберинги Хамдингера! - И указала в окно. Все, кто услышал её возглас, отвернулись, и в этот момент Гарри накинул на себя Мантию и поднялся на ноги.

Теперь он мог беспрепятственно пройти через Зал. Он увидел Джинни через два стола от себя. Она сидела возле миссис Уизли, опустив голову ей на плечо. Он поговорит с ней позже, времени для этого будет предостаточно - часы, дни, а, может, и годы. Еще он увидел Невилла, окруженного группой ярых поклонников. Меч Гриффиндора лежал на столе рядом с его тарелкой. Пройдя между рядов столов, в дальнем конце зала он заметил всю семью Малфоев, которые, по всей видимости, не могли решить, должны ли они сейчас находиться здесь или нет, но никто все равно не обращал на них внимания. Повсюду, куда бы не бросил взгляд, он видел воссоединенные семьи, и, наконец, он заметил двоих человек, в компании которых сейчас особенно нуждался.

- Это я, - прошептал он, наклоняясь между ними. - Пойдете со мной?

Они встали, и все трое вышли из Главного Зала. Огромная часть мраморной лестницы была разрушена, часть балюстрады тоже исчезла, а на нескольких лестничных ступеньках валялись булыжники и были видны пятна крови.

Где- то в дальних коридорах они слышали голос Пивза, поющего победную песнь собственного исполнения:

Забудьте вы о Тёмном Лорде,

Ведь Поттер дал ему по морде!

- Да уж… Его произведение дает полное представление о масштабах и трагедии произошедшего, - проговорил Рон, открыв дверь и пропуская вперед Гарри и Гермиону.

Ощущение счастья непременно наступит, подумал Гарри, но в данный момент оно заглушалось невероятной усталостью и болью от потери Фреда, Люпина и Тонкс, которая доставляла ему невероятные душевные муки. И все же самым сильным чувством, переполнявшим его сейчас, было огромное облегчение и почти непреодолимое желание поспать. Но сначала он должен был объясниться с Роном и Гермионой, с которыми он провел столько времени вместе, и которые несомненно заслужили правду. Весьма досконально он рассказал о том, что видел в Омуте Памяти и что случилось в лесу. Его друзья даже не успели выказать свое потрясение и удивление от услышанного, когда они подошли к тому месту, куда, с общего молчаливого согласия, шли во время всего разговора.

Горгулья, охранявшая вход в кабинет директора школы, была отброшена в сторону, немного перекошена и выглядела немного потрясённой и словно подвыпившей. Гарри даже задался вопросом, сможет ли она в таком состоянии различать пароли.