Евгений Лукин - Благие намерения

Забыв про обмершего в полупоклоне сановника, тот оглаживал в тревожном раздумье черные тени у остановившихся глаз.

- Ну что ж… - как-то неуверенно молвил он, опускаясь на стул - В конце концов, это ведь бунтовщик… Не можем мы, в самом деле, уследить за каждым…

Такое впечатление, что государь перед кем-то оправдывался. Взгляд его, блуждающий по мрачным лиловым шелкам, вновь остановился на досточтимом Тамзаа.

- А скажи-ка… Что еще говорят спасшиеся? Неужели он вот так, без колебаний, бросил этот свой «Самум» на кивающие молоты?

Вопрос был задан неспроста, слишком осторожно, почти с опаской. Государя явно беспокоило что-то, сановнику не известное.

- Я не допрашивал их, государь. Но из присланного свитка явствует, что все обстояло именно так.

- Странно… - Руки Улькара бессмысленно вспорхнули над столом, тронули свитки, отдернулись. - Тогда, при встрече, он не показался мне особо храбрым человеком… И вдруг такая самоубийственная отвага… Странно, правда?

- Возможно, это и было самоубийство, - отважился предположить Тамзаа.

Улькар с сожалением покосился на сановника, и у того сразу отлегло от сердца. Кажется, грозу опять пронесло стороной.

- А в общем-то все складывается не так уж и плохо, - неожиданно бодро заметил Улькар и встал. - Приказ насчет Хаилзы и Ар-Мауры остается в силе. Караванному - примкнуть к флоту Зибры и вместе с ним нести охрану всей окрестности кивающих молотов. Имей в виду: Шарлах мне нужен живой! А я попробую… - Улькар вновь осунулся и умолк.

- Государь… - рискнул обратиться к нему Тамзаа.

-Да?

- Но оттуда не возвращаются, государь!

- Бывает, что и возвращаются… - как бы про себя загадочно проронил Улькар.

«Самум» стоял на границе запретных песков. По горизонту бродили песчаные гривки, и означать это могло только одно - их поджидают по-прежнему. Время от времени верховой лениво оповещал с мачты о новой пыли. Поднимать паруса не имело смысла, это сразу выдало бы местоположение корабля. Умнее было дождаться ночи и тогда уже попробовать проскользнуть между караванами на мускульной тяге.

- Ну, сюда-то они не сунутся, - говорила Алият, тревожно поглядывая на непривычно молчаливого и мрачного Ар-Шарлахи. - Все-таки молоты…

Тот лишь уныло вздыхал и подливал вина в чашку.

- Пыль по левому плечу!.. - снова проорали с мачты.

- Слушай! Сходи на палубу, скажи, чтобы слез!.. - не выдержав, сказал Ар-Шарлахи. - Надоело…

- А вот этого не надо, - нахмурившись, бросила Алият. - Нельзя без наблюдателя…

Она помолчала, потом поднялась и тоже достала из шкафчика чашку. Плеснула вина и, поколебавшись, разбавила водой. Откинула повязку, поднесла чашку к губам и помедлила, должно быть, ожидая, что Ар-Шарлахи проворчит: «Ты смотри тут не спейся, со мной это запросто…» или что-нибудь в том же роде. Но Ар-Шарлахи молчал, и Алият поставила чашку на пол, так ни глоточка и не отхлебнув.

- Тебя как подменили. - Она сказала это вполне серьезно.

- У меня тоже такое чувство… - проворчал он и вдруг Устремил на нее совершенно трезвые, словно провалившиеся глаза. - А помнишь, в ночь перед бунтом?.. Ты меня спросила что там, за горами, а я тебе начал рассказывать про свиток лже-Арегуга…

- Помню, - тихо и настороженно ответила Алият. -Мы говорил, что по ту сторону гор из моря вышли какие-то «разрисованные» и напали на людей… Это?

Ар-Щарлахи горестно покивал.

- Знаешь… - сказал он. - Чем больше я понимаю этот мир тем меньше мне его хочется понимать.

- О чем ты?

- Так… Просто мы вчера были у «разрисованных».

Алият вздрогнула:

- Разве они… А мне показалось…

Ар-Шарлахи криво усмехнулся:

- Когда я беседовал с тамахи, туда вошел… Даже не знаю, как тебе его описать. Жуткое зрелище, короче… Даже колдун со своими шрамами - и тот не такой страшный…

- Но… они ведь на нас… не нападают… - запинаясь, выговорила Алият. - А ты рассказывал: бросают огонь на несколько миль… жгут людей…

- А зачем нас жечь? - с неожиданной злостью спросил Ар-Шарлахи. - Мы и сами себя жжем неплохо!..

Он залпом осушил чашку и с ненавистью уставился на алебастровую статуэтку Улькара.

- Тварь! - с изумлением и угрозой выговорил он и вдруг что было сил швырнул чашку в надменно полуотвернутый лик государя. - Идол голорылый! Власти ему захотелось!..

Ар-Шарлахи задохнулся, встал и, сжимая кулаки, двинулся уже к изваянию, но был схвачен за плечи тоже вскочившей Алият.

- Перестань! Это же государь!

Тяжело дыша, Ар-Шарлахи остановился, неотрывно глядя на алебастровую святыню.

- Все равно разобью, - угрюмо пообещал он, вновь опустился на ковер и, нахохлившись, потянулся к кувшинчику. - Представляешь? - сквозь зубы проговорил он, наливая себе вина. - Оказывается, этот варан…

Судорожный кивок в сторону Улькара, - …куплен с потрохами…

- Кем? - Алият в ужасе взглянула на статуэтку. Слушать такое о государе было жутко.

- Ими. «Разрисованными»… Прав был колдун! Не знаю вот только, чем Кимир-то им не угодил… Может быть, Орейя Четвертый нефть не разрешал добывать?..

- При чем здесь нефть? - Алият смотрела на Ар-Шарлахи, явно сомневаясь в целости его рассудка.

- При всем!.. Понимаешь, какое дело… За горами сейчас вот-вот начнется война. Это мне Тианги объяснил… С кем они собираются воевать - не спрашивай, там верблюд ногу сломит. По-моему, уже сами с собой… И им нужна нефть. Много нефти.

- Зачем? Для зажигательных снарядов?

- Нет. Честно говоря, я и сам толком не понял, что они там с этой нефтью делают… Но кивающие молоты - это просто насосы, понимаешь? Насосы, которыми они выкачивают нефть из-под земли. А тот шар, где мы остановились, это всего-навсего бак, только не для нефти, а для газа…

- Газа?

- Да. Для горючего газа… Он им тоже зачем-то нужен…

Алият неловко присела на ковер. Такое впечатление, что ноги ее уже не держали.

- Но нас-то они не трогают… - беспомощно повторила она.

- Верно… - Он тоскливо осклабился. - Еще трогать нас!.. Достаточно помочь Улькару свалить Орейю Четвертого… А Ар-Шарлахи - свалить Улькара…

- Не понимаю…

- А что тут не понимать? Они мне прямо предложили поднять Пальмовую Дорогу и отделиться от Харвы… Вот будет здорово! Еще одна смута!.. Пожжем все кораблики, перережем треть народа и окажемся запертыми каждый в своем оазисе… задыхаться поодиночке… И все, главное, во имя справедливости! Во имя высокой цели, верблюд ее употреби!..

- А помогут? - жадно спросила Алият.

Ар-Шарлахи осекся и уставился на нее так, словно только сию минуту обнаружил, что в каюте он не один.

- Ты… что?.. - выговорил он наконец, глядя на Алиятчуть ли не с испугом. - Считаешь, что мне нужно было согласиться?

Теперь уже Алият непонимающе уставилась на Ар-Шарлахи.

- А ты… отказался? - не веря, спросила она.