Мария Гинзбург - Хозяйка Четырех Стихий

Зарина надменно приподняла бровь.

– Я вас не понимаю, – сказала она.

После Казуса Свиригайло император своим личным указом запретил применять допрос с пристрастием к боевым ведьмам.

– Сейчас поймете, – улыбаясь, Крон поднялся из своего кресла и поманил ведьму пальцем. – Пойдемте со мной.

Зарина обошла кресло мага и остановилась у серой стены. Маг надел перстень и приложил его к нужному месту. Только когда створка беззвучно распахнулась, Зарина поняла, что в стене за креслом мага была потайная дверь. Ведьма глубоко вздохнула и последовала за Кроном в черноту проема. Они оказались на узкой и сырой винтовой лестнице, круто уходящей вниз. На уровне человеческого роста лестница освещалась магическими светильниками, которые вспыхнули при появлении мага и ведьмы. Спустившись на несколько ступеней, Крон обернулся к Зарине. Глаза их оказались на одном уровне. Крон жестом закрыл дверь и приблизил свое лицо к лицу ведьмы так, что она почувствовала его дыхание. Маг заботился о своих зубах – изо рта у него пахло шалфеем и мятой. Зарина знала, что Крон любит время от времени полакомиться сырым мясом, и, очевидно, маг хотел сохранить эту возможность до самой старости.

– Тем более что вы мне солгали, – произнес маг. – Вы знаете, где сейчас ваш любовник.

– Ну, вы ведь тоже это знаете, – сказала Зарина спокойно.

Крон коротко хохотнул.

Шенвэль очень удивился, увидев Лакгаэра. Глава Нолдокора сидел за столом и, похоже, что-то писал. Обычно Лакгаэр работал по ночам, но, в конце концов, это был его личный кабинет, и он мог работать здесь, когда хотел.

– Привет, Лакгаэр, – сказал Шенвэль, открывая створку из черного стекла. Вынув из ниши початую бутылку миасского, эльф зубами вытащил пробку, выплюнул ее на пол и сделал большой глоток. А потом еще один. – Ты представляешь, Лакгаэр? Берусь за его мертвую силу своей, – морщась, сказал Шенвэль, – Цин Эрустима прячется за Чи Воды жезла. Берусь за Чи Воды Эрустима – эта проклятая палка экраном из Огня закрывается! Ладно, думаю, замкнул свою Цин и Чи одновременно. Мозги чуть себе не сжег. А Эрустим как ударит меня всеми своими чарами зараз! Я думал, там и помру. Вот Змей Горыныч разочаровался бы...

Эльф заглянул в бутылку, но там уже ничего не осталось. Шенвэль знал, что корзина для мусора стоит с другой стороны стола, и направился к ней. Эльф нагнулся, чтобы бросить бутылку в корзину и увидел на полу меч Лакгаэра Рядом с лежала серенькая брошь с тремя прозрачными камешками. Шенвэль узнал брошь Светланы. Он положил бутылку в корзину и выпрямился. Эльф обернулся и увидел, что Лакгаэр спит. Рука старого эльфа лежала на стопке листов, над которыми дрожало едва заметное голубое сияние. Кто-то установил на документах «ловушку сна».

Шенвэль вздрогнул.

Боевых ведьм этому не учили.

Шенвэль ликвидировал ловушку легким движением бровей и выжидательно посмотрел на старого эльфа Лакгаэр закряхтел, всхлипнул и открыл глаза.

– Где ты был? – воскликнул хозяин дома. Лакгаэр втянул воздух носом и подозрительно посмотрел на Шенвэля. – Пока ты напивался, как мандречен на похоронах тещи, здесь...

– Я весь день над Эрустимом провозился, – хмуро сказал Верховный маг Фейре.

Лакгаэр покосился на его заплечный мешок.

– Думал, хоть мертвую силу вытащу из него. Карина ведь не сможет сделать этого, когда меня не станет. Я всю свою Чи потратил, мне было нужно восполнить потерю жидкости, а воды ты в кабинете не держишь...

– Они прочли записи и теперь все знают! – воскликнул старый эльф. – Это все Ваниэль, она...

– Ты записал и то, что я говорил о мандреченках? – очень ровным голосом спросил Шенвэль.

Старый эльф всплеснул руками.

– О Илуватар, да! – выдохнул он.

Шенвэль подошел к стеллажу и наступил на темный треугольник паркета, внешне ничем не отличавшийся от остальных. Стеллаж со свитками отъехал в сторону, открывая самый короткий путь в покои любовников.

«Почему-то, – подумала Зарина, пока они спускались вниз по бесчисленным ступеням, – палачам не работается при живом свете».

Ведьма и маг добрались до небольшой двери, которую Крон опять открыл перстнем. Они оказались в широком коридоре, в котором пахло чернилами и застарелой кровью. Зарина поняла, что они находятся в самом сердце Имперской Канцелярии. Если наверху, в безликих коридорах, было уныло и пустынно, то здесь кипела жизнь. По коридору спешили энергичные мужчины и женщины в форме Чистильщиков. Некоторые из них вели за собой на коротких цепях арестантов, заросших бородами. У заключенных были серые лица людей, давно не видевших солнца. В воздухе висел негромкий гул разговоров. Где-то заунывно что-то скрипело, кто-то орал диким голосом.

Крон обернулся к ведьме, замершей на пороге.

– Пойдемте, – повторил он, нехорошо улыбаясь.

Зарина твердо шагнула вперед. Маг сделал короткий жест, и дверь за ее спиной закрылась, словно проем в стене просто зарос. Подавив в себе паническую мысль, что теперь ей никогда не выбраться отсюда, ведьма пошла рядом с магом. «В конце концов, именно этого ты и хотела», – напомнила она себе. Зарина изо всех сил старалась сохранять вид независимый и неприступный. Но у ведьмы создалось впечатление, что взгляды, скользившие по ее лицу, остались бы такими же равнодушными, даже если бы она билась и рыдала во весь голос. Крон встретил чиновника, с которым ему было нужно срочно поговорить. Маги отошли в сторонку, бросив Зарину и заключенного, над которым работал встреченный маг, посреди вяло текущего потока людской боли и страдания. Солдат, который вел на цепи заключенного, тоже остался стоять рядом с ведьмой. Воспользовавшись моментом, Зарина незаметно вытащила из-за пояса кинжал и спрятала его в широком рукаве. Но тут ведьма мельком посмотрела на узника и с трудом сдержала крик. В искалеченном старике сложно было узнать блистательного вельможу, но Зарина видела Владислава в последний раз совсем недавно. Бережно, как ребенка, барон правой рукой прижимал к груди чудовищно вывернутую левую руку. Пальцы были безжалостно раздавлены. Зарина была уверена, что это барон, терзаемый ревностью, натравил Имперскую Канцелярию на крыло «Змей». Владислав, видимо, решил, что его возлюбленная убежала от него с сидхом, и воспользовался законом о раздельном существовании разумных рас, чтобы испортить жизнь бросившей его любовнице и удовлетворить свою оскорбленную гордость и амбиции. Но теперь Зарина поняла, как сильно ошибалась в этом человеке. О происхождении Владислава ведьма знала только, что он был одним из соратников Искандера и получил титул при поддержке императора. Но, как выяснилось, благородства в сыне рабинского аптекаря было побольше, чем в некоторых дворянах, ведущих род от самих богов. При виде Зарины в потухших глазах Владислава что-то изменилось, но он тут же отвел взгляд.