Мария Гинзбург - Хозяйка Четырех Стихий

– Ты, кстати, маг какой стихии? – спросила Адриана.

– Воды, – ответил Марфор.

– Досадно, – поморщилась медсестра и пояснила: – Здесь еще заклинание надо наложить. И маги – пациент и тот, кто накладывает чары, – не должны быть антагонистами. А я маг Огня.

– Я могу наложить чары, – сказала Ваниэль.

– Ты читаешь на мандречи? – спросила Адриана.

Эльфка отрицательно покачала головой. Медсестра вздохнула.

– Повторяй за мной, – сказала Адриана.

Когда чары были наложены, мандреченка обмотала голову эльфа тугой повязкой и закрепила ее.

– Он очень ослаб от потери крови, – сказала Ваниэль. – Разрешите нам остаться здесь...

– Перевязочная может понадобиться, – сказала Адриана. – Найдите свободную палату.

Онуфрий опутал проход хитрой комбинацией заклинаний. Дверь в ординаторскую можно было даже открыть, но вошедший не обнаружил бы ни ведьмы, ни мага. Так же визитеру немедленно захотелось бы покинуть это место – вспомнились бы какие-нибудь более важные дела.

Маг обернулся. Светлана стояла спиной к нему. Ведьма расстегнула штаны и прислонилась к столу. Несколько мгновений Онуфрий молча смотрел на обнаженные ягодицы и стройные бедра ведьмы.

– Я хочу видеть твое лицо, – сказал маг хрипло.

– А я – нет, – отрезала Светлана.

Онуфрий подошел к ней, взял ведьму за плечи и рывком развернул к себе.

Владислав не в первый раз сталкивался с постбатальным магическим истощением. Барон напоил Карину и ее ведьм каким-то настоем, горьким и горячим, после чего старшая крыла почувствовала себя гораздо лучше. Владислав предлагал ей прилечь в одной из палат, но ведьма отказалась, зная, что места сейчас понадобятся людям, чье состояние намного тяжелее.

Карина осталась в приемном покое, пока еще пустом. Медсестра вернулась на свой пост в дежурке. Эней с одной из ведьм ушли в перевязочную, Владислав с другой ведьмой заняли свои места во второй операционной.

Первым явился Митя с ранеными эльфийскими магами и мандреченами, отказавшимися покинуть свои дома и поплатившимися за это. Карина безучастно наблюдала за сутолокой, закипевшей в приемном покое, и думала о том, сколько же раз она видела подобное. И всегда, всегда повторяется то же самое – стоны, ругань раненых, запах крови и гари.

Но было и различие.

Первый раз причиной этого всего была она сама. Впрочем, если бы Карина не пошла бы за сидхом, Шенвэль благополучно отдал бы концы в подземелье, и Рабина уже не существовало бы. Но люди и сидхи, чьи косые взгляды ведьма ловила на себе, еще не понимали этого.

Владислав вынырнул откуда-то, потрепал Карину по голове и дал ужасно твердого и кислого петушка на палочке. Ведьма улыбнулась, поцеловала его в щеку. Как и Карина, барон знал, что чрезмерное расходование Чи ведет в первую очередь к потерям глюкозы и витаминов в организме. Карина с большим удовольствием съела бы сейчас что-нибудь посущественнее, но знала, что этого делать нельзя. Владислав вернулся в операционную. Карина грызла петушка и размышляла, как же поступить с Мариной, – Светлана успела рассказать ей о демарше звеньевой. По-хорошему, всех трех ведьм надо было рассчитать прямо сегодня утром. «Но где я в середине сезона возьму свободное звено? Да еще и такого высокого класса?» – мрачно думала Карина.

Старшая крыла «Змей» так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как в приемном покое появился Иван. Карина обратила внимание на князя только тогда, когда он остановился у дверей той операционной, где Поджер сейчас оперировал Шенвэля. Иван, очевидно, хотел поговорить с Верховным магом Фейре. Князь тяжело опирался на плечо своего телохранителя, то ли Рахмана, то ли Абдулы – Карина вечно их путала. Левая рука Ивана была неестественно вывернута. Кроме экена рядом с князем стоял пожилой сидх. Ведьма подумала, что этот сидх, пожалуй, самый старый из виденных ею. «Как же он пережил бунт Детей Волоса?» – подумала Карина и направилась к князю. Возможно, сейчас было не лучшее время, чтобы решить этот вопрос, но Карина хотела знать, сохраняет ли силу заказ Ивана ее крылу после разгрома, учиненного в Рабине ее ведьмами. Если бы князь отказался от их услуг, можно было бы, по крайней мере, уволить звено Марины. Почти одновременно с ней к Ивану подошел подросток, в котором ведьма узнала княжича, и второй телохранитель Ивана. Карина остановилась, не желая вмешиваться в семейную сцену.

– А, Митя, вот и ты, – сказал Иван, увидев княжича. – Хвала богам, ты жив!

– Что у тебя с рукой? – спросил Митя.

Иван пренебрежительно повел здоровым плечом. Вдруг лицо его посмурнело.

– Митя, – сказал он, отводя глаза. – Твоя мама... Лакгаэр сделал все, что мог, но...

– Простите меня, княжич, – сказал старый сидх печально. – Большая часть камней посыпалась в залив, когда замок рухнул, но были и те, что полетели прямо на нас. Я отводил их, но с этим осколком мне справиться не удалось. Он шел прямо на КПП, как выпущенный из баллисты, как заговоренный прямо... Одно утешает, ни княгиня, ни баронесса так и не пришли в сознание до самой своей гибели.

Лакгаэр не стал терзать подростка описанием того, что осталось от Анастасии, но образ кровавой лепешки с воткнутой в середину алмазной диадемой горел в его ауре так ярко, что Карину передернуло. Иван же думал о другом. Сидх солгал из деликатности. Анастасия была вполне в сознании в момент смерти. Ее тело оказалось тесно сплетенным с телом неизвестного мужчины. Издевательское пожелание Онуфрия сбылось. Князь размышлял о том, что похороны надо будет устроить как можно быстрее и в закрытом гробу.

Митя так же вяло, как и его брат только что, повел плечом. Карина поняла, что сегодня ночью уже произошло нечто такое, что оглушило подростка, и известие о смерти матери на этом фоне показалось мелким и незначительным. Иван обнял княжича здоровой рукой, прижал к себе.

В этот момент дверь операционной распахнулась. Братья и Лакгаэр развернулись на звук, полностью закрыв обзор Карине. Ведьма аккуратно обошла их и встала рядом с Лакгаэром. С другой стороны от Карины оказался однорукий сидх. Наверное, он хотел что-то спросить у своего старейшины, но, как и Карина, постеснялся вмешиваться. Дарина выкатила Шенвэля и озадаченно остановилась при виде загородившей ей дорогу группы.

– Ты нашел Жезл Власти? – сурово произнес Иван.

Шенвэль отрицательно покачал головой.

– Я думаю, что Эрустим разрушился в горящем замке, – хрипло, с усилием выталкивая слова, ответил Верховный маг Фейре. Он увидел Карину и насмешливо чуть приподнял бровь. Ведьма проследила направление его взгляда и увидела, что все еще держит в руке леденец.

– Что это была за шестиголовая тварь? – спросил Иван. – Ведь Черное Пламя, насколько я помню, имел только три головы?