Мария Гинзбург - Хозяйка Четырех Стихий

Карина молчала. Целительница хотела добавить еще, что покушения на эльфку Карине сидхи не простят. Но в этот миг один из черных зигзагов, крутившихся в ауре Карины, потянулся к Светлане. В следующий миг пучок Цин хлестнул ее. Ведьма зашлась от боли.

Заклятье ограждало Карину от тех, кто пытался призвать к разуму ведьмы.

– Что с тобой? – спросила Карина испуганно.

– Ногу свело, – пробормотала целительница и продолжала: – Твои вещи я забрала, как ты просила. Но если хочешь, давай вернемся в замок Ивана прямо сейчас. Владиславу что-нибудь наплетешь. Он ждет тебя, весь такой жалкий и несчастный.

– Нет, – отрешенно улыбаясь, сказала Карина. – Я останусь.

Последний раз такую улыбку Светлана видела у шедшего на костер последователя Барраха. Его казнили за то, что он отравил колодцы в четырех деревнях.

– Сила любви творит невозможное, – продолжала подруга. – Шенвэль не любит меня. Да и кто я такая, Света, чтобы он любил меня? Но моей любви хватит на нас двоих. Я пойду до конца, чего бы это мне ни стоило.

– Что же, – сказала Светлана спокойно. – Корзина снаружи. Пойдем, принесем ее. Я помогу тебе разобрать вещи.

Карина протянула руку за халатом и тут заметила на тумбочке хрустальную иглу. Лицо ее исказилось от отвращения.

– Это твой Осколок Льда? – спросила Светлана. Подруга кивнула. – Я нашла его на ковре. Как он там очутился?

Глаза Карины снова наполнились слезами. Целительнице это не понравилось. Раньше за подругой не замечалось подобной мягкотелости.

– Шенвэль сорвал его с меня, когда я... О Перун и Ладо! Я пыталась убить его, в ту, самую первую нашу ночь. Поверить не могу! Я совсем об этом забыла. Представляешь, Светик! Я пыталась убить Шенвэля!

Светлана подумала, что еще совсем недавно жил да был Тенквисс, шустрый такой линдворм, и произнесла:

– Не может быть! Расскажи-ка мне поподробнее. Может, тебе это приснилось?

Карина рассказывала, подруга участливо качала головой и охала.

– Давай его выбросим, – снова сказала Карина. – Или, если хочешь, возьми себе.

Светлана пристально посмотрела на Карину.

– Шенвэль не хочет, чтобы я его носила, – пояснила та, все еще шмыгая носом.

– Он так и сказал? – мягко спросила целительница.

– Да. «Чтобы я его на тебе больше не видел», – кивнула Карина.

Целительница взяла ведьму за руку.

– Но ведь Шенвэля сейчас здесь нет, – ровным голосом сказала Светлана. – Он, наверно, имел в виду, чтобы ты просто перед его приходом всегда снимала Осколок Льда, правда?

– Правда, – прошептала Карина.

– А сейчас давай наденем его, – произнесла Светлана ласково. – Смотри, что мы сделаем.

Целительница сняла с шеи серебряную цепочку и продела ее в отверстие в толстом конце иглы.

– Если там и была темная магия, серебро ее уже снимает, видишь? – так же ласково, словно разговаривала с ребенком, продолжала Светлана. – Надень его, Карина.

Ведьма приняла цепочку с хрустальной подвеской из рук целительницы и послушно надела его на шею.

– Ах! – воскликнула Карина, хватаясь за грудь. – Холодно!

Ведьма рухнула на кровать. Вокруг нее взметнулись и опали черные молнии. Светлана нахмурилась, проверила пульс.

– Я в порядке, – слабым голосом отвечала Карина.

– А вот я – нет, – сказала целительница.

Светлана уже вымоталась донельзя, а впереди был еще целый день работы. Надо было осмотреть Ундину и Сабрину, тяжело переживавших потерю Синергистов, и дежурить над морем. Целительница прилегла рядом с Кариной.

– Я бы что-нибудь съела, – сказала Светлана.

– А я бы выпила, – раздался от дверей низкий голос. – В розарии жарко, как на раскаленной сковороде...

Пролетавшая мимо чайка даже не вскрикнула. Привыкла уже, наверное. Первое время Зарине очень досаждали требовательные пронзительные крики этих наглых птиц, вовсе не желавших делить свое воздушное пространство с боевыми ведьмами. Зарина чуть качнулась на метле, пугая чайку тенью. Птица метнулась в сторону, но и ведьму чуть не вырвало при маневре. «Да что же это такое», – стискивая зубы, подумала Зарина. С утра она чувствовала себя просто прекрасно, вылетела на дежурство вместе с остальным крылом, встала над своим квадратом и уже нашла рыбакам пару косяков тунца. Но последние полчаса с ведьмой творилось что-то странное и пугающее. Да еще форма эта... Марина разрешила ведьмам выходить на работу без курток. Но у Зарины к полудню от жары начало мутиться в голове. Ведьма осторожно развернула метлу в сторону берега и поднялась чуть повыше, чтобы не пролететь мимо Марины – звеньевая, временно назначенная ведьмами старшей крыла, наблюдала за работой крыла сверху.

– Марина, отпусти ты меня, – простонала Зарина, подлетая Марине. – Помру до вечера...

Марина пожала плечами.

– Я тебе полдня засчитаю, – сказала она мягко. – Лети, что уж.

– Спасибо тебе, Мариночка! – воскликнула счастливая ведьма и прибавила ходу.

Поймав у самого побережья нисходящий воздушный поток, Зарина мягко приземлилась на песок в укромном заливчике. Здесь можно было переодеться, не опасаясь ничьих любопытных глаз. Ведьма чуть не кувырнулась с метлы, хотя условия посадки были наилегчайшие. Ведьма быстро скинула тяжелую форму, извлекла из корзины свое цивильное платье. Зарина натянула черную длинную юбку и алую рубаху с широкими рукавами, затем пришла очередь черного жилета. На лацкане гордо горела тремя красными глазками брошь, подарок Гёсы. С особым удовольствием ведьма сбросила кожаные башмаки и надела удобные туфли лодочкой на высоком каблуке, тонком, как спица, и остром, как стилет. Теперь она была на голову выше своего возлюбленного. На голову Зарина повязала алый платок, украшенный многочисленными черными крючочками рун. От ее шлем-косы остался торчать только хвостик – ведьма не хотела подчеркивать свою профессию. Другой алый платок, расшитый такими же рунами, только значительно больший по размерам, Зарина накрутила себе вокруг талии. Только очень опытный маг разобрал бы в вязи рун на алом шелке защитное заклинание, и только очень опытный воин не отвлекся бы на узкую талию настолько, чтобы заметить под платком кинжал. Хоть в этом костюме Зарина и выглядела настоящей люли, она оставалась экенкой, воинственной дочерью гор.

Зарина вошла в Кулу через Морские ворота и уверенно пробралась через хитросплетение узких улочек. Ведьма знала столицу как свои пять пальцев. Она решила зайти на рынок, купить в лавке аптекаря что-нибудь от головной боли и проведать Гёсу. Ее Синергист охранял павильон, где торговали оружием. В этом виде торговли всегда был риск, что недобросовестный покупатель попробует применить понравившийся клинок в ответ на требование об оплате. Экенские кольчуги, мечи, наконечники для стрел и в особенности кинжалы уступали по качеству только оружию, произведенному сюркистанскими гномами. Но ненамного и к тому же выгодно отличались ценой. Не каждому нужен меч, которым можно рассечь наброшенный на него шелковый платочек или побриться. Экенскими мечами такие фокусы откалывать было нельзя, но для того, чтобы перерубить человека без лат, это оружие вполне годилось. Гёса устроился охранником к Арутюну еще на прошлой неделе, едва встал ка ноги. Экен не мог терпеть, чтобы его кормили женщины, это слишком задевало его мужскую гордость.