Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – оверлорд

И вообще обычай тетравленда возник по той же необходимости общества: при всех войнах и конфликтах женщин должны спасать первыми, как с тонущего корабля. Если в сражении погибает муж, то жена автоматически переходит к победителю. На нее может заявить права младший брат погибшего, но правообладателем на вдову является победитель: может отдать, а может и оставить себе. Закон больше на стороне убийцы мужа, хотя никто его так не называет, и опять же чистый прагматизм просматривается в каждом слове закона о тетравленде: победитель явно сильнее, могущественнее и потому лучше позаботится о потерявшей мужа женщине. А если у женщины появятся от него дети, то это будут более сильные и более здоровые дети.

Вошли слуги, неслышно ступая, расставили на столе золотые кубки, чаши и сласти на широком блюде. Я уже совладал с собой: придет время – разберемся, что именно и откуда обо мне здесь знают так много, взял в руку кубок и оглядел его со всех сторон с восхищенной улыбкой на лице, чтобы сделать королю приятное.

Он все еще наблюдал за мной с доброй понимающей улыбкой. Я поколебался, но король выглядит человеком не только в годах, но и кое-что приобретшим за эти прожитые годы, я опустил кубок на стол и прямо взглянул королю в глаза.

– Очень изящная работа… В вашем королевстве живут искусные ювелиры, Ваше Величество… Да, сердце требует одной женщины, чувства – многих, тщеславие – всех. Но я не настолько тщеславен, Ваше Величество. Пытаясь охватить всех женщин, можно запустить все дела гроссграфьи. А я, говоря честно, свое гроссграфство ставлю выше обладания женщинами.

– Но вы же… Я кивнул:

– Да, вы правы. Это я отвечаю на ваш немой вопрос. Две-три жены для нормального мужчины – это совсем немного.

Он развел руками:

– Гм, ну если так…

– И в то же время, – уточнил я, – коррективы вносит мое… гм… паладинство.

Его лицо посуровело, глаза чуть сузились. Мне на миг почудилось, что смотрит враждебно, но сообразил, что король просто рассматривает меня по-новому, стараясь увидеть во мне ту паладинность, которой отличаемся от просто рыцарей, которые сами по себе соль земли.

– Для меня, – сказал я, – как в той песне, что поют в моем королевстве: сначала думай о Родине, потом – о себе. Паладин думает сперва о Боге, а о бабах – потом. Хотя, понятно, любой нормальный мужчина думает не только сперва о бабах, но и все время о бабах.

Он чуть улыбнулся уголком губ, но глаза оставались серьезными. Теперь мне почудилось, что смотрит с некоторой печалью.

– Государи, – произнес он с сочувствием, – не только о бабах. А если о бабах, то обязательно прикидывают: что это даст королевству – новые земли, союз или доступ к новым источникам сбыта.

Я кивнул:

– Тогда вы лучше понимаете мое положение. Он покачал головой:

– Но королями двигают более земные выгоды. А что двигает вами, сэр Ричард?

– Паладинность, – ответил я.

– Гм… тогда с другого конца: лично для вас она в чем?

– В поисках, – ответил я. – В поисках Святого Грааля. Правда, не той зримой чаши, которую можно потрогать, а некого духовного Грааля, из которого могу испить чего-то более святого, чем…

Я запнулся, он смотрел внимательно.

– Чем что?

Я развел руками:

– Не знаю еще. Дело в том, Ваше Величество, что простых радостей я ужрался, считай, с детства. У нас так усиленно все убеждали: школа, родители, воспитатели, соседи, все общество – что нужно совокупляться, совокупляться и как можно больше совокупляться, и тогда, дескать, все проблемы и беды отступят, жить станет легко и приятно. Такое радует только в первые пару лет после созревания, а потом настолько пересовокупляешься, что тошнит, если человек, а не животное!.. Не всех, конечно. Большинство так и остаются… только совокупляющимися, но крохотной части населения этого мало. Одни всю энергию бросают на достижение власти, влияния, расширение ареала… но это тоже на самом деле служит далеко не святому делу совокупления: достигнув власти, человек получает доступ к тем женщинам, что были раньше ему не по карману или не по рангу.

Он налил мне и себе в опустевшие кубки вина, показывая, что он не король, а просто собеседник за столом с добрым вином и изысканными сластями.

– И что вы нашли, сэр Ричард? Я развел руками:

– Если бы я нашел! Он грустно улыбнулся:

– Люди всю жизнь ищут то, что вы только начали искать, сэр Ричард.

– Я не только начал, – возразил я. – Уже год ищу… В его мудрых глазах была ласковая насмешка.

– Тысячи лет ищут, сэр Ричард. Все верно. У простолюдинов на уме только бабы, у рыцарей все то же самое, только немного изысканнее и одухотвореннее. Они обставляют совокупление такими ритуалами, что и до совокупления зачастую дело не доходит, а замыкается в рамках возвышенной любви. На самом деле прекрасные дамы не настолько прекрасные, какими мы их рисуем в рыцарских мечтах, но… любому человеку, кроме простолюдинов, надо что-то выше, чем просто совокупление.

Я кивнул:

– Наверное, надо и простолюдинам, но те даже не пытаются. Рыцари хотя бы нашли выход в одухотворении баб, назвав их ледями и прекрасными дамами…

– А паладины?

– Мне баб мало, – ответил я честно. – Как ни называй их, все равно абсолютное большинство – просто бабы. Попадаются действительно одухотворенные экземпляры, им в самом деле стоит служить, но паладину такого служения мало. Все-таки для мужчины должно быть нечто повыше, чем даже самая прекрасная на свете женщина. Если брать по высшему счету, то и для женщины должно быть нечто выше, чем любовь к мужчине, но к такой идее мы еще не готовы…

Он в самом деле удивился так, что откинулся на спинку кресла и смотрел с недоумением.

– Для женщины? Я криво улыбнулся:

– Дикая мысль? Ладно, оставим ее…

В сердце кольнуло, перед глазами на миг встал образ леди Беатрисы, что так отчаянно сражалась за свое «я», за право жить по-своему, не попадать в зависимость от мужчины, даже от любимого, за право иметь «свое дело», а не только быть тенью супруга.

В дверь деликатно постучали. Король взял серебряный колокольчик из углубления в подлокотнике кресла, легкий звон прошелестел по залу. Дверь приоткрылась, я увидел седую голову одного из сановников.

– Ваше Величество, – произнес он торопливо, – умоляю простить меня, что прервал вашу беседу, но там посол из Ависсы. Он хотел бы успеть решить свой вопрос. Через неделю обещают тучи с Севера, снег и здесь завалит все дороги…

Король прервал его нетерпеливым жестом:

– Мы уже заканчиваем. Скажи, через полчаса приму.

– Спасибо, Ваше Величество! Еще раз извините. Дверь за ним захлопнулась, король повернулся ко мне, я отвесил легкий поклон.

– Возвращаясь к нашим баранам, Ваше Величество, напоминаю, у вас на выданье дочь, прелестная леди Франка. Я наслышан о ней, ее красоте и достоинствах от ваших придворных, что почтили меня своей приятной беседой в одном из ваших прекрасных залов. Но главное, конечно же, что этим браком скрепим наши добрососедские взаимоотношения.