Глен Кук - Помощники Ночи

– Понятно. Есть ли здесь что-нибудь такое, что я могу показать Палудану и Гервасу, когда они решат узнать, по какому поводу весь сыр-бор?

– Будет.

– И как же, по вашему мнению, к этому относится Гервас?

– О чем вы говорите?

– Не заинтересован ли Гервас в том, чтобы все осталось по-прежнему? Он берет взятки? Я не нашел никаких доказательств, но мне почему-то так кажется.

Слова Элса удивили кухарку.

– Я так не думаю. По крайней мере, он не стал бы этого делать. Даже если бы в его голове зародились подобные мысли.

– Но он может быть заинтересованным в этом?

– Не исключено. Однако Гервас больший Бруглиони, чем остальные члены семьи, которые сбежали в сельскую местность. Которые не хотят возвращаться.

То же самое говорил Элсу и Поло.

– Вот, значит, как. Тогда трудностей не возникнет. Продолжайте в том же духе. И найдите мне парочку смутьянов, с которыми я мог бы расправиться. Дабы напомнить остальным, что незаменимых у нас нет.

Элс застал Поло с господином Грациа.

У нас тут самостоятельные подсчеты, – доложил Поло. – Палудан Бруглиони тратит в год тридцать тысяч дукатов и половина из этой суммы идет на выплату жалования несуществующей прислуге за невыполненную работу и торговцам за товар, который мы в глаза не видели.

– Ясно. Господин Грациа! Неужели вы полагали, что никто никогда не узнает об этом?

Грациа пожал плечами. Как и те, кого уличили в подобном мошенничестве, он понятия не имел, почему не задумался о возможных последствиях.

– Поло, ты принес в конце-то концов мне бумаги? – спросил Элс.

– Нет. Я постоянно наведываюсь к фабриканту на площадь Нафтали. Но у них так и не появился товар. Я не успел сходить в деведийский квартал.

– Ладно, я сам этим займусь. Продолжай проверку отчетов господина Грациа. – Элс похлопал того по плечу. – Грандиозное воображение, сэр. Воистину грандиозное.

– Вы не скажете Палудану?

– Нет, но до тех пор, пока вы помогаете мне приводить здесь все в порядок. А если вдруг ваше рвение ослабнет или же вы вновь попытаетесь сжульничать, то тогда вам придется подготовиться к встрече с отцом Обиладом.

Элс попытался проскользнуть незаметно через служебный вход. Не вышло. Так или иначе, за ним следили.

Сначала его беспокоило, кто и зачем шпионит за ним, затем он решил, что это неважно. Их было всего двое, и они плохо разбирались в своем деле.

Элс ушел от преследователей неподалеку от дома Анны Моциллы. Мысли о ней на мгновение отвлекли Элса. Но позже они могли с лихвой его вознаградить. Ша-луг направился в деведийский квартал.

Деведийские старейшины признавали, что в городе живет двадцать тысяч девов. По слухам, в несколько раз больше. Если это правда, в центре враждебной епископской веры жило больше девов, чем в самих Святых Землях. Однако в Шурит города не могли расширять свои границы, за исключением тех, что располагались на побережье моря Прародительницы. На побережье, где завоеватели с запада основали собственные военные княжества и королевства.

В диаспоре девов было куда больше, чем в безумной стране, которая их породила.

Элс попытался, правда неудачно, представить, каково то жить в тех сумасшедших землях среди Ирианских источников, где земля беспрерывно изрыгала магию, которая искажала все вокруг, плодила новых злобных духов, питала Помощников Ночи и совершенно случайно высвобождала единственную силу, которая могла сдержать наступление льда.

Даже в нынешние дни рожденные в Шурит девы хотели покинуть родину и предоставить ее халдарским завоевателям или праманским освободителям в качестве их нового места обитания. А может, и наоборот.

Пусть сносят друг другу головы среди магических источников. Однажды тот, имя кому легион, отчистит землю ото всех, оставив лишь своих избранников.

Аарон, Айс, Келам и другие пророки, заложившие основы арианизма, который затем преобразовался в халдаренизм, покинули Святые Земли, как только их проповеди и свидетельства принесли им достаточно пожертвований, которые позволили путешествовать без надобности спать под мостами. Они бродили по Броской империи, неся послание тем, чьи жизни были наполнены отчаянием.

В основном, пророки проповедовали, свидетельствовали и исполняли чудеса вдалеке от Ирианских источников, в провинциях, которые теперь являлись частью Луцидии или Восточной империи.

Когда Элс направился в южный район города, то начал ощущать какое-то сильное и волнующее напряжение. Произошло что-то очень важное. Должно было случиться нечто еще более значительное. Все чувствовали надвигающуюся угрозу.

Когда Элс спрашивал кого-нибудь из прохожих, никто не отвечал ему. Жители с огромным подозрением относились к чужестранцам с белокурыми волосами.

Все мог объяснить деведийский агент.

Ничего не предвещало бурю, но девы и дайншау торопливо сновали туда-сюда, словно пытались завершить все свои дела до прихода дождя.

Элс вошел в крошечный канцелярский магазинчик. Знак на товарах мастера гласил, что здесь можно найти самую лучшую бумагу в Бросе. Когда ша-луг открыл дверь, зазвенел колокольчик, и на его звон из заднего помещения вышел обыкновенный, сгорбленный, старый дев. Черты его лица скрывались под зарослями кудрявых, седых волос. Он опирался на трость. Торговца окружало облако химических запахов.

– Чем могу… – спросил гном, подняв голову. Он не успел закончить фразу.

– Я пришел купить бумагу, а не собирать головы. Мне нужно двадцать недорогих, неплохого качества листов. Я также хочу приобрести бумагу качеством получше для отчетов и писем, чтобы она не портилась во время дальних путешествий. Тоже двадцать листов. И еще мне нужен пергамент или специальная бумага, которую используют ученики.

– Это продукт животного происхождения, а не бумага. Впрочем, у нас обычно он есть. Вам тогда понадобятся специальные чернила, губка с пропиткой, шлифовальный камень, удалитель чернил, халмасская глина и палочки для письма. – Старик вновь обрел дар речи.

– Да. Мне нужны и эти товары.

– Однако их у нас нет.

– Пустяки. Кажется, в Бросе нехватка бумаги. Я готов ходить по магазинам, пока не куплю все необходимое.

– Вы сможете заплатить?

– Конечно. А у вас что, со мной какие-то проблемы? Вы не желаете заработать деньги?

– Нет, нет, сэр. Это отличная покупка. Самая большая за несколько недель. Просто такие, как вы, не часто заходят в наш квартал. Двадцать листов упаковочной бумаги и двадцать лучшего качества.

– Упаковочной?

– Никто не знает, почему она так называется. Уже никто. Это рабочая бумага. По самой приемлемой цене.

– Понятно.

– А сколько вам нужно бумаги многократного использования?

– Шесть сложенных вдвое листов. Один для меня, а остальные для моих учеников.