Дмитрий Воронин - Наследник Атлантиды

— Будь что будет, — заявил он своему отражению. — Верую, ибо абсурдно.

В коридоре зазвонил телефон.

— Кому это я понадобился в такую рань?

Отражение пожало плечами и недвусмысленно кивнуло в сторону прихожей — мол, трубку возьми, и узнаешь.

— Я еще сплю, — попытался было спорить с отражением Сергей, но зеркало было непоколебимо, а телефон продолжал звонить.

— Да? — буркнул Сергей в трубку, мысленно пообещав себе, что если это кто-то из коллег... то шутнику предстоит расплачиваться за содеянное долго и страшно.

— Сережа?

Голос показался знакомым. Сергей мысленно перебрал в памяти всех женщин, голоса которых он мог бы запомнить. Затем повторил поиск еще раз — с тем же успехом.

— Это Оля... Оля Верменич.

— Ольга Олеговна? — Бурун насторожился. — Что-то случилось?

— Я не знаю, Сережа. Яр ушел три дня назад, но дело не в этом. Он говорил, что это может быть долго. Я... я ведь с ним пошла, Сережа, посмотреть... Знаешь, я там побыла всего минут десять или чуть больше, а когда вернулась — тут около часа прошло.

— Ольга Олеговна, вы можете толком сказать, в чем дело?

В трубке повисла гнетущая тишина. Бурун бросил короткий взгляд на часы. Интересно, встать рано, встать поздно — результат все равно один. Шеф как-то говорил, что нет ничего хуже опоздания на пять минут. Такое опоздание говорит о несобранности и недисциплинированности... а потому лучше уж явиться на работу на час, а то и на два позже — подобную задержку всегда можно объяснить оперативными мероприятиями, встречей с агентом... да мало ли у оперов подходящих к случаю легенд.

— Ольга Олеговна?

— Сережа, я просто боюсь. Признаться, сама не знаю, чего именно. С утра не нахожу себе места... извелась вся, от каждого звука дергаюсь. Вы не могли бы заехать?

Ну, если подумать, поездка к Верменичам ничем не хуже любого другого повода для опозданий. И ничем не убедительнее...

— Хорошо, Ольга Олеговна, я постараюсь. Ждите меня где-то через час, хорошо? Но большую чашку кофе и ваши замечательные пирожки вы мне должны. Договорились?

— Непременно, Сережа, непременно. И спасибо тебе... ничего, что я на «ты»? Приезжай, Сережа, и Гену привози. Пирожков на всех хватит...

Как и ожидалось, Геннадий к перспективе ехать в гости к Верменичам, да еще в такую рань, отнесся без особого восторга, но спорить не стал. Хотя бы потому, что перспектива явиться на ковер к Панарину его прельщала куда меньше. А полковник наверняка устроит допрос с пристрастием не одному только Малдеру, а и его... м-м... Прозвище Скалли к Генке еще не прилипло, и тот, кто попытался бы пустить эту хохму, сильно рисковал... но ведь напрашивается!

Машина подъехал а через полчаса. Могла бы и раньше, но сержанту пришлось завернуть на заправку. Всю дорогу Генка молчал, насупившись и всем своим видом выражая неодобрение. Даже застряв в пробке, не ругался, как обычно, а лишь тяжело вздыхал и сокрушенно качал головой, явно отвечая каким-то своим мыслям. И нетрудно было догадаться, о чем были эти мысли.

Наконец они свернули на знакомую улицу, и Генка вдруг резко вдавил тормоз.

— Ты что? — рыкнул Сергей, чуть было не опробовавший лбом прочность ветрового стекла. Разумеется, ремень безопасности болтался без дела, не хватало еще бравым офицерам душить себя всякими удавками. — С ума сошел?

— Смотри, — прошипел Геннадий, и капитан с удовлетворением услышал в его голосе прежние, такие знакомые нотки.

Можно было только поражаться реакции сержанта. Машина остановилась идеально — за кустами, хотя и утратившими листву, но все же обеспечивающими некоторое прикрытие. И калитку дома Верменича отсюда было видно замечательно. В настоящее время оттуда выходили трое... Высокие, с длинными, до плеч, серебрящимися волосами.

— Ты думаешь? — Сергей почувствовал, как по спине ползет холодок.

— А ты сомневаешься? — вопросом на вопрос ответил Генка, и его рука нырнула под куртку.

— Ты что, офигел? — вытаращил глаза капитан, — Откуда у тебя пушка?

— Взял вчера в сейфе, — пожал плечами сержант. — Смотри, они сейчас уедут... надо задержать...

— Гена, я рад, что ты пришел в себя, но мозги тебе высквозило напрочь. Если хотя бы половина того, что рассказывал Верменич, правда, то и один Архонт раскатает в лепешку роту ППС, не то что одинокого сержанта с табельным пээмом.

— А что, просто дать им уехать?

Сергей на мгновение задумался, провожая взглядом отъезжающий автомобиль. Затем открыл дверь и вышел.

— Гена, ты методы работы наружки знаешь?

— Ну... относительно.

— Начинай осваивать на практике. Поедешь за ними. Держись на хорошем расстоянии, не светись. Сейчас утро, машин много, так что будет несложно. Примерно через... в общем, по ситуации. Как уберетесь подальше отсюда, позвони мне. И вот еще... ствол отдай.

— А ты? — Сержант протянул шефу пистолет. Видно было, что расставаться с оружием ему не хочется, хотя в общении с атлантами ПМ обеспечивал разве что моральную поддержку.

— А я дом осмотрю. Двигай, Гена, двигай. И осторожненько...

Машина рванула с места, взвизгнув покрышками и обдав все вокруг фонтаном жидкой грязи. Досталось и придорожным кустам, и тротуару... и брюкам Буруна. Тихо выругавшись и пообещав себе припомнить это Генке в ближайшем будущем, Сергей бегом двинулся к дому Верменичей.

Дверь была чуть приоткрыта. Замок вывернут от сильного удара, дерево треснуло, пошло щепой. Капитан сжал в руке пистолет и осторожно шагнул через порог. Он мало чего в жизни боялся — за время работы в милиции приходилось сталкиваться с разным контингентом, и он давно понял, что страх надо давить в зародыше. Но тогда причины страха были вполне обыденные. Пьяный мужик, гоняющийся за женой с кухонным ножом. Доморощенный российский мафиози, насмотревшийся нынешних фильмов и оттого уверенный, что лучшим способом получения информации являются не газеты или телевидение, и не Интернет, а хорошо прогретый утюг. Уличная шпана, подогретая алкоголем или наркотиками, сильная не столько велосипедными цепями и ножами, сколько количеством. Всю эту шваль Бурун научился не бояться. Они были слабее, даже если сами думали иначе. Да и в тех случаях, когда менты сталкивались с достаточно серьезным противником, они чувствовали за плечами поддержку. Закона, пусть слабого и ненадежного. Товарищей.

А сейчас угроза была иррациональной, необъяснимой и непредсказуемой. Ему впервые пришлось столкнуться с противником, сам факт существования которого вызывал сомнения, а сила была совершенно непрогнозируемой. С точки зрения современного человека — если человек этот не мастер единоборств, — любой из Архонтов представлял собой практически непобедимого врага. Если, конечно, все слова Верменича соответствуют действительности, и атланты и в самом деле враги. Это, кстати, тоже нуждалось в некоторой проверке, не в привычках опера довольствоваться показаниями только одной стороны.