Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — пфальцграф

Всадники скрылись из поля зрения за стеной. Несколько минут ничего не происходило, наконец над краем стены поднялся блестящий шлем, и рыцарь быстрее запрыгнул на стену. Тут же в его щит вонзилась стрела. Я увидел высунувшегося из восточной башни лучника, торопливо накладывает вторую стрелу. Я поспешно выстрелил и успел на долю секунды раньше.

Рыцарь, приготовившись ловить щитом и вторую стрелу, посмотрел на убитого, затем в мою сторону и вскинул меч. Я узнал сэра Макса. За ним на стену взобрались еще двое, но это все, а судя по тому, как Макс смотрел вниз и ругался, похоже, лестница все-таки рассыпалась.

Я метался по площадке, глядя во все стороны разом, ловил даже намек на движение и мигом посылал туда стрелу. Сэр Макс сбежал по каменным ступеням во двор, оставшиеся на стене помогали взобраться другим, в это время во дворе появился Саксон. Я перегнулся через парапет и увидел свисающую веревку.

— Нет у тебя дисциплины, Саксон! — крикнул я, но меня вряд ли услышали за топотом и криками.

Саксон бросился отворять ворота. Судя по тому, что с наступлением темноты их закрыли, магическая защита работает.только при свете дня. Макс помогал как мог, я некоторое время следил, чтобы им не ударили в спину. Ворота распахнулись, ворвались блестящие рыцари моего отряда.

Я опрометью бросился вниз.

Моих стрел избежали только те, кто и не пытался выбежать наружу из главного дома и башен. Они с ужасом смотрели, как падают их соратники, сраженные, словно молниями. Судя по всему, готовились оказать сопротивление уже во внутренних помещениях замка, там нам придется труднее, а лук мой в тесных коридорах не поможет, но Саксон не позволил начинать штурм до моего появления.

Я спустился с башни, закричал:

— Стойте! Я не хочу терять людей! Ни одного. Не хочу даже, чтобы хоть кто-то пальчик прищемил. Вот такой я хреновый рыцарь… зато хороший лорд. Это в смысле, если сам себя не похвалишь, то от вас хрен дождешься, свиньи грубые… Ждите здесь!

Я пинком отворил двери в дом, отпрыгнул на всякий случай. В зале пусто, но это не значит, что за боковыми стенами не ждут с обнаженными мечами. Посреди зала вниз лицом лежит тот грузный мужик в толстых доспехах, сейчас с земли он показался еще огромнее.

— Слушайте все! — крикнул я в пустой зал. — Сопротивляться бесполезно! Мы перебили половину вашего гарнизона, не потеряв ни одного человека. Сейчас можем перебить остальных… Но я гуманист и не люблю проливать кровь, которая тоже денег стоит. Оставьте в зале оружие, а сами выходите по одному… Обещаю всем жизнь.

После паузы неуверенный голос прокричал:

— А почему мы должны верить?

— Чему? — спросил я.

— Что нас тут же не вздернут!

— Вы только выполняли приказы, — объяснил я. — Вешать надо только тех, кто вас сюда привел.

— А если вздернете? Я крикнул громче:

— Вздергивать — экономически невыгодно! Я лучше заставлю вас заново дверь вставить в башню… вообще отработать, чтобы возместить убытки. Да и вообще… отпустив вас, я оповещу всех, что такому орлу, как я, выгоднее сдаваться, чем драться до последней капли крови.

Еще пауза, за моей спиной раздраженные голоса, самые молодые рыцари рвутся в схватку, наконец тот же голос из глубины зала прокричал:

— Мы выходим!

— Без оружия, — предупредил я.

За спиной простучали копыта моего Зайчика, я оглянулся быстро: леди Беатрисса, бледная и с решительным лицом, держит повод обеими руками, Пес подбежал и попытался меня облизать, но я цыкнул, и он смиренно застыл, опустившись на задницу.

В темном проеме показался крупный рыжий мужик в кожаных латах поверх длинной кольчуги, руки подняты над головой, пальцы растопырены.

— Сдаемся! — сказал он хрипло.

— Сколько вас? — спросил я.

— В доме шестеро…

— А вообще?

Он ответил уныло:

— Да хто же теперь знает… Вы положили половину отряда. В жизни не видел, чтобы так стреляли… Вы не эльф переодетый?

— Пока нет, — ответил я. — Хотя кто знает, как развлекались родители… Ступай вон туда и сядь под стеной. Не пытайся бежать, понял? Я не пугаю, но ты посмотри на мою собачку…

Он посмотрел, изменился в лице и сказал с дрожью в голосе:

— Дык если приснится, заикой станешь… Не шелохнусь даже! А щас она не съест?

— Уже пообедала, — ответил я таким тоном, что он побледнел и поспешно отправился к стене, где сел и погрузился в раздумья, как быстро меняется жизнь. Из дома выходили один за другим с поднятыми руками пленные.

Саксон взял на себя размещение их под стеной, потому что забившиеся в углы отыскались во всех четырех башнях. Всего набрали двадцать три человека, и, не окажись я в таком стратегически удачном месте, они легко бы отражали штурм хоть стотысячного войска.

Мои рыцари быстро обыскивали замок в поисках спрятавшихся, я крикнул Саксону:

— А теперь, как я и говорил, можешь сбросить с центральной башни эту дрянь, именуемую прапором графа Хоффмана! Пусть, как и всегда, развевается с гербом… де Бражеллена, ибо такова воля леди Беатриссы. Люди увидят, что власть снова сменилась, начнут потихоньку возвращаться в замок.

Леди Беатрисса произнесла за моей спиной тихо:

— Спасибо, сэр Ричард. Я пожал плечами.

— Не за что.

— Вообще-то вы должны бы вывесить свое знамя, — ответила она печально. — Почему вы этого не сделали? Я снова пожал плечами:

— А это важно? Париж стоит обедни. Это знамя привычнее для ваших крестьян. Хоть оно мне и не нравится, как так это знамя, не буду скрывать, человека, пытавшегося меня убить не совсем честно… Но не будем об этом, а то решат, что я клевещу. Сейчас главное для людей, что все вернулось на свои места. Вы снова хозяйка в своем замке.

Она горько усмехнулась:

— Пусть так думают? Любой обман хорош, если служит миру?

— Это не обман, — буркнул я. — Кстати, мои рыцари ищут девочку во всему замку. Она побледнела:

— Как? Она исчезла? Я развел руками:

— Все пленные клянутся, что никакой девочки не было вообще. Говорят, граф Хоффман искал какую-то, но ее не оказалось в замке. Как и за пределами замка.

В помещениях ни трупов, ни крови, зато изломана мебель, изрублены столы и лавки, везде перепачкано, сильно пахнет мочой. Саксон ходил следом. Если с момента моего появления в башне все еще относился настороженно, то теперь сама преданность, я хлопнул себя ладонью по лбу…

— Слушай, там, в зале, один рыцарь… или не рыцарь, я так и не понял, но мои стрелы отскакивали от его доспехов! Только молот его достал… Даже не знаю, а вдруг оглушил только?

Саксон покачал головой:

— Нет. Уже остыл.

— Возьми его доспехи, — велел я. — Сними, отмой, а если надо, пусть кузнец или оружейник постучат, где надо… Такой доспех не должен попасть кому попало.