Робин Хобб - Золотой шут

– Неправда! – воскликнула Джинна. Похоже, она решила, что я ей угрожаю.

– Да, – спокойно согласился я. – Ты не владеешь Уитом. Но в противном случае я мог бы уничтожить твой дом и отнять жизнь, раскрыв твою тайну соседям. Именно этим и занимаются Полукровки.

– Какой-то бред. Зачем?

– Чтобы заставить остальных людей Уита плясать под свою дудку.

– Но что нужно Полукровкам?

– Они хотят власти. А для этого им требуются деньги и люди, готовые выполнять их приказы.

– Все равно я не понимаю, что им нужно.

Я вздохнул.

– Они мечтают о том же, что и другие люди Уита. Хотят спокойно пользоваться своей магией, не опасаясь петли и огня. Они рассчитывают, что их примут и им больше не придется жить, постоянно скрывая свои таланты. Представь себе, что тебя могут убить только за то, что ты умеешь делать амулеты. Ты бы захотела изменить такое положение?

– Но мои амулеты никому не причиняют вреда.

Я внимательно посмотрел ей в лицо.

– Люди Уита тоже.

– Нет, некоторые вредят, – тут же возразила Джинна. – О, не все, конечно. Но когда я была совсем маленькой, моя мать держала двух коз, которые давали молоко. Обе умерли в один и тот же день. А за неделю до этого она отказалась продать одну из них женщине, владеющей Уитом. Как видишь, люди Уита ничем не отличаются от других. Некоторые из них мстительны и жестоки, и они используют свою магию во вред другим.

– Магия Уита работает иначе, Джинна. С тем же успехом я могу сказать, что колдунья вроде тебя может посмотреть на мою ладонь и сделать так, чтобы на ней появилась линия, означающая скорую смерть. Или обвинить тебя в том, что ты взглянула на ладонь моего сына и сказала, что у него короткая линия жизни, и он вскоре умер. Ты виновна в его смерти? Ведь ты лишь сказала, что увидела.

– Ну конечно, нет. Но это – не то же самое, что убить чужих коз.

– Именно об этом я тебе и толкую. Я не могу убить кого-то при помощи Уита.

Джинна склонила голову и посмотрела на меня.

– О, перестань, Том. Твой огромный серый волк убил бы свиней того типа, если бы ты его попросил, не так ли?

Я долго сидел и молчал. Потом мне пришлось ответить.

– Да, наверное, он бы убил. Если бы я был таким человеком, то мог бы использовать своего волка и Уит таким образом. Но я не такой.

Она молчала еще дольше, чем я. Наконец, очень неохотно проговорила:

– Том, ты убил трех человек. И лошадь. Разве это не сидящий в тебе волк? Разве не Уит сделал тебя таким?

Я встал.

– Прощай, Джинна, – сказал я. – Спасибо за доброту. – И я направился к двери.

– Только не уходи так, – взмолилась она.

Я остановился, чувствуя, что на моем лице появилась гримаса.

– Я не знаю другого способа уходить. Зачем ты открыла мне дверь своего дома? – с горечью спросил я. – Почему пыталась навестить, когда я лежал без сознания? С твоей стороны было бы благороднее прямо сказать, что ты обо мне думаешь.

– Я хотела дать тебе шанс, – подавленно ответила она. – Я хотела… я надеялась, что были другие причины, кроме твоего Уита.

Положив руку на засов, я колебался. Мне не хотелось лгать, но я не мог промолчать.

– Конечно, были. Кошелек лорда Голдена. – Я не стал смотреть ей в лицо, чтобы проверить, поверила ли она мне.

Она и так знала слишком много такого, что могло угрожать ее жизни.

Я аккуратно закрыл за собой дверь. На солнце набежали тучи, и тени легли на сразу посеревший снег. Все моментально изменилось – так часто бывает в самом начале весны. Феннел умудрился выскользнуть вслед за мной наружу.

– Тебе лучше вернуться, – сказал я ему. – Здесь становится холодно.

Холод это не так уж плохо. Холод может убить тебя, только если ты стоишь на месте. Нужно двигаться.

Хороший совет, кот. Спасибо. Прощай, Феннел.

Я вскочил в седло Вороной и развернулся в сторону замка.

– Поехали домой, – сказал я лошади.

Она охотно побежала обратно в стойло, к своей кормушке. Я позволил ей самой выбирать темп и погрузился в размышления о собственной жизни. Вчера я чувствовал обожание Дьютифула. Сегодня – страх и отвращение Джинны. Более того, сегодня я понял, как глубоки предрассудки Джинны относительно людей Уита. Мне казалось, что она принимала меня таким, какой я есть. Однако я ошибался. Она считала меня исключением, но, когда я убил трех человек, ее страхи выбрались наружу. Людям Уита нельзя верить; они используют свою магию во зло. Я вдруг осознал всю глубину ее предубеждений, и меня охватило отчаяние. Но за этим стояло другое. Я получил очередное напоминание о том, что не могу служить Видящим и иметь собственную жизнь.

Не надо возвращаться к прежним мыслям, Приносящий Перемены. Разве могут мгновения твоей жизни принадлежать кому-то, кроме тебя? Вы, Видящие, единая кровь и стая. Посмотри на целое. Здесь нет связывания или разделения. Стая принадлежит тебе. Жизнь волка принадлежит стае.

Ночной Волк, выдохнул я.

Однако я понимал, что его со мной нет. Черный Рольф оказался прав: иногда мой мертвый волк возвращался ко мне, как нечто большее, чем память, но меньшее, чем его истинная живая часть, оставшаяся во мне. Та частица моей души, которую я отдал волку, продолжала жить. Я расправил плечи и крепче сжал поводья. Моя Вороная фыркнула, но не стала возмущаться. Мне показалось, что для нас обоих будет лучше побыстрее вернуться в замок, и слегка пришпорил лошадь. Мы поскакали по заснеженной дороге к замку.

Я сам завел Вороную в конюшню и позаботился о ней. Мне потребовалось на это в два раза больше времени, чем обычно, и стало стыдно: я так давно не ухаживал за своей лошадью, что она отнеслась к моей заботе без малейшего энтузиазма. Потом я заставил себя пойти во двор и заняться фехтованием. Меч мне пришлось одолжить. В город я ездил, вооруженный лишь кинжалом. Глупо, конечно, но у меня не было выбора. Когда я зашел в свою комнату, чтобы взять свой уродливый меч, его там не оказалось – наверное, его забрал кто-то из городских стражников, когда меня арестовали. Блестящий клинок, который подарил мне Шут, по-прежнему висел на стене. Однако я не сумел себя заставить пристегнуть его к поясу. Меч был символом уважения, которого он больше ко мне не питал. И я решил, что не стану его носить в тех случаях, когда не исполняю роль телохранителя лорда Голдена. Впрочем, для упражнений лучше всего использовать деревянный меч. Я отправился на поиски партнера.

Вима я не нашел, но Деллери оказалась на месте. Очень скоро она прикончила меня столько раз, что я потерял счет, хотя она не слишком усердствовала. Я лишь держал меч перед собой, на нанесение ударов сил уже не оставалось. Наконец, она остановилась и сказала:

– Все, больше не могу. У меня такое впечатление, что я сражаюсь с человеком на деревянных ногах. Всякий раз, когда я наношу удар, мне кажется, что мой клинок ударяет по твоим костям.