Джон Толкин - Возвращение короля

– Хорошо бы так, вздохнул, повернувшись Фродо. – Самый последний удар! И подумать только, он пришелся как раз сюда, в самые двери Торбы. Я даже во сне не мог такого представить!

– Кончилось, кончилось... – проворчал Сэм. – Какой же это конец? Вот вычистим здесь все, да приберемся, тогда и поговорим о конце. Так ведь это еще когда будет.

Чистить действительно пришлось многое. Но времени на это все-таки ушло меньше, чем опасался Сэм.

На другой же день были освобождены все пленники. Среди них отыскался и Толстик Боббер, изрядно исхудавший теперь, и старая Любелия, пытавшаяся в свое время побить громил зонтиком, и бывший мэр Уилл Длинноног, тут же попросивший у Фродо помощи в выполнении своих обязанностей.

Скоро все переменилось. Шириффы самораспустились. Остатки громил отловили по лесам, где они удивительно быстро одичали, и выдворили из страны.

Хоббиты – была бы нужда да охота – могут работать как пчелки. Тысячи рук от мала до велика, жаждущих привести страну в порядок, взялись за дело. Дома, выстроенные «аспидовым племенем», сровняли с землей. Нашлись при этом огромные запасы провизии, пива и всякой всячины; так что дела оказались не так плохи, как казалось поначалу. Но сперва занялись Торбой-на-Круче. Хуже всего пришлось деревьям. Их просто повырубили. Это больше всего опечалило Сэма. Он думал, что теперь только их внуки, если они будут, увидят Хоббитанию зеленой.

Но в один прекрасный день у него выдалась свободная минутка (так как он неделями был занят работой), он начал вспоминать о своих приключениях, и тут же вспомнил о подарке Владычицы Благословенного Края. Он достал коробочку и показал друзьям.

– Я и то думал, – сказал Фродо, – когда ты о ней вспомнишь? Ну, открой!

Коробка доверху была наполнена серой, мягкой и нежной вроде бы пыльцой, а посреди лежало зернышко серебристого цвета.

– А что же мне с этим делать? – растерянно спросил Сэм.

– Выбери ветреный день, брось в воздух, пусть само делается! – предложил неунывающий Пин.

– Лучше не так. Выбери участок земли на пробу, да вот хотя бы Торбу, и посмотри, что будет, – посоветовал Мерри.

– Нет, – упрямо помотал головой Сэм. Я уверен, Владычице не по нраву пришлось бы, потрать я все на свой сад. Смотрите сколько народу вокруг страдает.

Фродо же сказал ему так:

– Ты умелый садовник, Сэм. Сделай все, что можешь сделать сам. А для того, что сам сделать не сможешь, используй подарок Галидриэли. Там ведь немного, каждая пылинка на счету.

Сэм начал сажать саженцы. Сначала там, где раньше росли самые красивые деревья, а потом и там, где ничего не росло. И возле каждого посаженного кустика он клал в землю частичку благословенной почвы. С этой работой он ходил по всей Хоббитании, но особое внимание уделял все-таки Норгороду и Исторбинке. Когда в коробочке осталась маленькая щепотка, он поднялся на вершину самого высокого холма почти в центре страны, и прошептав благословение, бросил остатки в воздух. Серебристое зернышко он посадил посреди Праздничной Поляны и долго размышлял, что же из него вырастет? Всю зиму он едва сдерживал себя, чтобы не бегать каждый день смотреть, не появился ли росток?

Весной даже видавшие виды старые хоббиты не верили своим глазам. Деревья росли с такой быстротой, словно время для них сжалось, и год проходил за неделю. На Праздничной Поляне творилось и вовсе невиданное. Серебристое семечко дало чудесный побег, и теперь он рвался вверх к небу, не по дням, а по часам. У деревца был серебряный ствол и большие длинные листья золотистого оттенка. В апреле в кроне зажглись большие красно-золотые цветы.

Уже через несколько лет молва о чудесном дереве распространилась далеко за пределы Хоббитании. Многие приходили издалека специально взглянуть на диковинное дерево. Это был единственный в тех краях мэллорн, и надо сказать, один из прекраснейших в мире. Вообще тот год был замечательным для Хоббитании. Не только из-за мягкого солнца и дождей, которые сменяли друг друга именно тогда, когда надо, и было их столько, сколько надо. Не это было главное. Куда важнее был осенивший всю страну дух благости, красоты и жизни. Дети рожденные в этот год, были сильны и прекрасны. У многих из них были густые золотые волосы, что прежде среди хоббитов встречалось только изредка. Не было болезней и все были довольны, разве что кроме косарей. Траву приходилось косить так часто, и она была такой густой и высокой, что они выбивались из сил.

Первое время и Фродо и Сэм жили у Хлопчатника. Лесничьи дела часто уводили Сэма из дому, и бывало надолго. Он был как раз в одной из своих поездок, когда в начале марта Фродо неожиданно заболел. Тринадцатого числа старик Хлопчатник нашел его лежащим поперек кровати в забытьи. В руке Фродо сжимал белый камень, который он всегда носил на шее. Губы его шевелились. Старый Том нагнулся и едва расслышал чудные слова: «Оно ушло, ушло навсегда. Без него так темно и пусто...» Но приступ скоро прошел, и когда двадцать пятого вернулся Сэм, Фродо был в полном порядке, и ничего ему не сказал. Тут как раз закончились работы в Торбе-на-Круче; Мерри с Пином разыскали и починили старую мебель, и скоро усадьба выглядела лучше, чем прежде.

Фродо как-то раз спросил Сэма:

– Ну, Сэм, когда переезжать будем?

Сэм неожиданно смутился и ничего не ответил.

– Если не хочешь, подождем пока, – сказал Фродо. – Я, правда, думал, что в Торбе тебе будет лучше... И старик твой рядом, и вдова Встряскин за ним присматривала бы...

– Оно, конечно, сударь, – пробормотал Сэм и покраснел.

– Так в чем же дело? – недоумевал Фродо.

– Да вот, сударь, Рози... Рози Хлопчатник... Похоже ей, бедняжке, не очень-то по нраву был наш отъезд тогда. Ну, а когда мы вернулись, работы невпроворот навалилось, тоже как-то не до этого было. А теперь она и говорит: «Мы и так целый год потеряли! Чего же еще ждать-то?» «Ничего себе, думаю, потеряли!» – но вообще то она права. Так что я уж и не знаю, прямо хоть пополам рвись... – он совсем смешался и замолчал.

– Ну, вот теперь до меня дошло, – облегченно вздохнул Фродо. – Тебе и со мной расставаться не хочется, но и жениться пора. Милый ты мой, но ведь это так просто! Женись поскорее, и переезжайте ко мне всей семьей. Какая бы она у тебя ни была, в Торбе места не занимать!

Так оно и сталось. Сэм был счастлив, а Фродо и того счастливее. Ибо не было во всей стране хоббита, за которым ухаживали так внимательно, как за ним. Теперь время его текло размеренно и спокойно; он много писал и перечитывал свои заметки.

Мерри с Пином поселились в Забрендии, и между Торбой и Зайгородом много было хождений туда-сюда. Оба молодых хоббита были теперь самыми известными гражданами. Жили они широко, открыто. Песни, рассказы о своих походах, красивые невиданные наряды – все это влекло к ним многих. Любо-дорого было посмотреть, как они несутся во весь опор по тракту, и красивые плащи развеваются у них за спиной. И характер у них остался такой, как был: ровный да мягкий, совсем не заносчивый, разве что еще веселее стали.