Филип Пулман - Чудесный нож

— По-моему, оно где-то здесь, — сказал он. — Когда я пролез в него, мне был виден самый краешек того большого холма вон за тем белым домом; потом я повернулся сюда и увидел кафе, а еще…

— Как оно выглядит? Я ничего не вижу.

— Его ни с чем не спутаешь. Раньше ты наверняка не видала ничего подобного.

Он озирался по сторонам. Может быть, оно исчезло? Закрылось? Он нигде не мог его найти.

И тут вдруг он заметил его. Сделал шаг влево, потом вправо, следя за краем окна. Он обнаружил, что и отсюда, так же как прошлой ночью из Оксфорда, окно можно увидеть только спереди: если зайти за него, оно становилось невидимым. И освещенная солнцем трава за окном ничем не отличалась от травы по эту его сторону, хотя между ними была какая-то неуловимая разница.

— Вот оно, — сказал Уилл, убедившись, что ошибки нет.

— Да-да! Я вижу его!

Девочка была вне себя от возбуждения; она казалась такой же изумленной, каким был он сам, когда с ним заговорил Пантелеймон. Не в силах усидеть у нее в кармане, деймон вылетел оттуда в виде осы и несколько раз с жужжанием пронесся сквозь окно и обратно, пока она старательно приглаживала руками непослушные, еще слегка влажные волосы.

— Держись от него с краю, — посоветовал Уилл. — Если станешь прямо перед ним, люди увидят твои ноги без туловища и здорово удивятся. А я не хочу, чтобы кто-нибудь нас заметил.

— Что там за шум?

— Машины. Это участок Оксфордской кольцевой дороги. Там всегда большое движение. Нагнись и загляни туда сбоку. Вообще-то сейчас неподходящее время суток: на улицах слишком много народу. Но если мы отправимся в мой мир посреди ночи, все места, в которые нам нужно попасть, будут закрыты. Ну ничего. Главное — проскочить в окно, а там мы легко смешаемся с местными жителями. Ты иди первая. Просто ныряй внутрь и сразу отбегай подальше от окна.

У Лиры был маленький синий рюкзачок, который она надела еще в кафе; теперь она скинула его с плеч и взяла в руки, а потом нагнулась и заглянула в окно.

— Ух ты! — вырвалось у нее. — Так это и есть твой мир? Он совсем не похож на наш Оксфорд. Ты уверен, что был именно в Оксфорде?

— Конечно, уверен. Когда окажешься там, прямо перед собой увидишь дорогу. Иди по ней влево, а чуть дальше, на перекрестке, сверни направо. Эта вторая дорога приведет тебя в центр города. Только убедись, что видишь окно, и хорошенько запомни, где оно находится, поняла? Иначе обратно не попадешь.

— Ладно, — сказала она. — Я запомню.

Прижав рюкзачок к груди, она нырнула в окно и исчезла. Уилл присел, чтобы посмотреть, куда она отправится.

И увидел ее на лужайке в своем Оксфорде — она стояла там, а Пан, по-прежнему оса, сидел у нее на плече. Насколько Уилл мог судить, никто не заметил появления девочки. Всего в нескольких метрах от нее проносились легковушки и грузовики, и ни у одного шофера на этой сложной развязке не было времени, чтобы посмотреть в сторону на непонятную дыру в воздухе — даже если бы они могли ее видеть, — а от людей, идущих по другой обочине шоссе, ее закрывало автомобильное движение.

Вдруг раздался визг тормозов, крик, удар. Мальчик припал к земле, наблюдая.

Лира лежала на траве. Автомобиль затормозил так резко, что ехавший сзади фургон врезался в него и толкнул вперед, а Лира не шевелилась…

Уилл кинулся следом за ней. Никто не заметил, как он прошмыгнул в окно: все взгляды были устремлены на машину с помятым бампером, на водителя фургона, вылезающего из кабины, и на лежащую девочку.

— Я ничего не могла сделать… она выскочила прямо передо мной… — сказала женщина средних лет, сидевшая за рулем легковой машины. — Вы ехали слишком близко! — накинулась она на водителя фургона.

— Да ладно вам, — ответил тот. — Что с ребенком?

Он обращался к Уиллу, который уже стоял рядом с Лирой на коленях. Уилл поднял глаза, осмотрелся, но ничего особенного не увидел: винить в случившемся можно было только его самого. Лежащая на траве Лира приподняла голову, часто моргая. Уилл заметил около нее осу-Пантелеймона, ошалело ползущего по стеблю травинки.

— Ты цела? — спросил Уилл. — Пошевели руками и ногами.

— С ума сошла! — воскликнула женщина из машины. — Прыгает прямо под колеса. Хоть разок бы поглядела на дорогу. Что мне теперь делать?

— Ты жива, дочка? — спросил водитель фургона.

— Да, — пробормотала Лира.

— Всё на месте?

— Теперь пошевели ступнями и кистями, — настаивал на своем Уилл.

Она послушалась. Переломов нигде не было.

— Все в порядке, — сказал Уилл. — Я о ней позабочусь. Ничего страшного.

— Ты ее знаешь? — спросил водитель.

— Она моя сестра, — сказал Уилл. — Все нормально. Мы живем тут, за углом. Я отведу ее домой.

Лира уже сидела; поскольку она явно не слишком пострадала, женщина переключила внимание на свой автомобиль. Другие машины ехали мимо двух стоящих на месте; шоферы с любопытством, свойственным всем посторонним, косились на маленькую сцену. Уилл помог Лире подняться: чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше. Женщина и водитель фургона поняли, что их спор будут продолжать агенты страховых компаний, и стали обмениваться адресами, но тут женщина заметила, что Уилл уводит прихрамывающую Лиру прочь.

— Погодите-ка! — окликнула она их. — Вы будете свидетелями. Мне нужны ваши имена и адрес.

— Я Марк Рэнсом, — сказал Уилл, оборачиваясь, — а это моя сестра Лиза. Мы живем на Борн-клоуз, двадцать шесть.

— Индекс?

— Никак не могу запомнить, — сказал он. — Простите, но я должен отвести ее домой.

— Прыгайте ко мне в кабину, я вас подброшу, — предложил водитель фургона.

— Нет, спасибо, тут пешком ближе, честное слово.

Лира хромала не так уж сильно. Она двинулась вместе с Уиллом по лужайке мимо грабов; дойдя до первого угла, они тут же свернули за него.

Там они уселись на низкой садовой ограде.

— Сильно ударилась? — спросил Уилл.

— Ногу ушибла. А когда упала, немножко стукнулась головой, — ответила она.

Но ее больше волновало содержимое рюкзачка. Она порылась внутри, вынула что-то маленькое и тяжелое, обернутое в черный бархат, и развернула его. При виде алетиометра глаза Уилла расширились от удивления. Крохотные картинки вокруг всего циферблата, золотые стрелки и еще одна, тонкая и длинная, красивый увесистый корпус — от всего этого у него захватило дух.

— Что это? — спросил он.

— Мой алетиометр. Он говорит правду. С помощью символов. Надеюсь, он не разбился…

Прибор и в самом деле оказался цел. Руки у Лиры дрожали, и длинная стрелка плавно качнулась туда-сюда. Девочка убрала алетиометр в рюкзак и сказала:

— Никогда не видела столько повозок и всего остального… Я и подумать не могла, что они так быстро носятся.

— Разве у вас в Оксфорде нет машин?