Ник Перумов - Разрешённое волшебство

– Ничего, ничего, – подбадривал ребят Иван. – Недолго уже тащиться осталось. Скоро и ко мне в гости пожалуем…

Лабиринт скупо освещённых редкими светляками-слизнями тоннелей тянулся, казалось, на многие поприща. То и дело Иван останавливался возле какой-то совершенно незаметной полузасыпанной щели в стене, через которую приходилось протискиваться; за щелью оказывался следующий тоннель, как правило, ещё темнее, ещё уже и ещё ниже, чем предыдущий. Наконец пришлось идти, согнувшись в три погибели, а Иван – так тот и вовсе полз чуть ли не на четвереньках.

Кончилось всё это совершенно внезапно, когда вконец изнемогшая Джейана поняла, что сейчас просто растянется на влажном земляном полу и раньше времени отбудет к Великому Духу.

– Все! – выдохнул Иван. – Пришли. – И вновь непонятное: – Сейчас свет зажгу…

И в самом деле зажёг – пробормотал какое-то заклятие, после чего тотчас же ожили, пробудившись к жизни светляки-улитки, густо покрывавшие потолок. Повернув к хозяину увенчанные мягкими рожками головы, они принялись дружно мигать, источаемый их раковинами свет становился то ярче, то совсем угасал.

– Жрать хотят, – пояснил Иван, открывая какой-то ларь в углу. – Пока я ходил, весь корм прикончили. Никакого мха на них не напасёшься…

Бормоча так, он доставал из ларя мягкие серо-зелёные комки, тут и там налепляя их на потолок. Улитки с неожиданной для них резвостью набросились на еду.

Свет сделался ровным, и Твердислав смог оглядеться.

Это была крошечная каморка с небольшим круглым окошком, сейчас плотно закрытым толстенными деревянными ставнями и запертым мощным железным засовом. Стены были обшиты досками; на специально сохранённых сучках висели запасные плащи, какие-то сумки, ремни, оружие – топоры всех мастей и калибров, а также инструмент, как знакомый, так и совершенно неведомый. Висели жгуты странных верёвок – многожильных, в чёрной оплетке, с сердцевиной из десятков туго скрученных разноцветных волокон. Какие-то металлические не то зажимы, не то капканы, деревянные рогульки, вилы, грабли, лопаты и прочее теснились по углам.

В противоположной от входа стене оказалась вполне нормальная дверь, подпёртая здоровенным колом. Вокруг кола красной киноварью был выведен Рунический Круг, однако ни один из символов Джейане знаком не был.

– А… это… – Иван заметил её интерес. – От тех, кто сюда дорогу сыщет, только такая магия и поможет. Знаете, что это за заклинание? – дождался отрицательных мотаний головами и, удовлетворённый, продолжал:

– Если кто-нибудь сдвинет этот заплот – кто угодно, пусть даже Великий Учитель Исса! – тут всё встанет вверх тормашками.

– Что значит – «все»? – не поняла Джейана.

– «Всё» – оно и значит только одно, а именно всё, – не без ехидства пояснил Иван, аккуратно стирая Круг извлечённой откуда-то тряпицей. – Всё в этом мире тотчас же и провалится в тартарары…

– Куда-куда? – удивился Твердислав.

– Гм… ну, в подземелье как бы, – с некоторой неохотой пояснил Иван. – Что делать – иначе до меня бы давно уже добрались. По следу волшебства бы вышли. Только такие заклятия и помогают. Их-то ИМ не учуять. Ну да вы заходите, заходите! Сейчас я только вход зачарую…

Джейана ожидала увидеть нечто грандиозное, однако всё действо оказалось до обидного быстрым и простым. В руке у Ивана появился небольшой кожаный мешочек со всё той же киноварью, которой у дальней стены он и вывел всего три слова – «меня здесь нет!»

У Джейаны глаза на лоб полезли. Такого ей видеть ещё не доводилось.

– Не удивляйся. – Иван деловито отставил кол в дальний угол, гостеприимно распахнул дверь. – Заходите…

Взорам Твердислава и Джейаны предстало очень, очень странное жилище. Свободного пространства там было очень мало. Всё вокруг было завалено совершенно непонятными вещами. Относительно легко можно было пройти от двери к громадному столу возле широченного, во всю стену, окна, да ещё – от двери же к узкому, застеленному изрядно потёртыми шкурами лежаку. Всё прочее было занято самодельными, сколоченными из обрезков досок полками, на которых в жутком беспорядке громоздились толстенные фолианты в кожаных переплетах, глиняные горшки, кувшины, бутыли, большие и маленькие, с рисунком и без, запечатанные и раскупоренные, каменные ступки и плошки, деревянные коробочки, коробки и коробищи, какие-то железные стержни, метелки из перьев, запыленные чучела (Твердислав с невольным уважением воззрился на голову здоровенного кособрюха с торчащими в грозной боевой готовности всеми парами клыков), связки трав, кореньев и злаков, гирлянды звериных зубов и когтей, нанизанных на кожаные шнурки…

Стол у окна был весь завален странными предметами, названия которых Твердислав не знал. Более всего это походило на инструменты – но для чего мог служить такой странный набор? Стояли тут и какие-то совершенно мерзкого вида банки с мутной жижей внутри, где плавали, время от времени судорожно дергаясь, куски плоти; лапы с когтями, кости торчат из-под слоя мускулов; о другом ничего сказать было нельзя. Мясо и мясо…

К крышкам прозрачных банок вели разноцветные жгуты, что тянулись от здоровенного чёрного ящика в углу. В некоторые банки всунуты были короткие трубочки, от их обрезов наверх бежали цепочки пузырьков. Сам стол выглядел довольно-таки зловеще – обитый драгоценной листовой сталью и весь покрытый засохшими пятнами, слишком похожими на кровь.

Здесь пахло муками и страданием. Джейана поняла это сразу, едва только шагнула за порог. И ещё – здесь пахло магией. Магией настолько мощной и злой, что все ухищрения показались бы просто детскими выдумками. Девушка невольно попятилась, не сводя глаз с огромной банки, – заключённая в ней мускулистая лапа с пятью длинными, почти человеческими пальцами вдруг принялась яростно скрестись в стекло. Этот самый Иван был Чёрным Магом. Неужели он притащил их сюда только для того, чтобы…

– Не бойся, – Иван рылся где-то в лабиринте полок, извлекая на свет нечто съедобное. – Я вам сейчас всё объясню… как сумею, ну а вы уж там сами решайте. Проходите, садитесь, окно открывать не станем – там всё равно ночь.

Перед лежаком стоял небольшой столик. Иван опустился на поставленный стоймя чурбак; гости с невольной робостью устроились на постели. Твердислав заметил, что Иван как бы невзначай перекрыл им единственную дорогу к двери. Меч, правда, остался при юноше.

На столике тем временем появилось угощение – самого что ни на есть немудрёного, простого вида. Сушеные толстяки, копчёный окорок кособрюха, миска с мочёными травами, болотная ягода-голубица да орехи. Вроде и отравы подсыпать некуда – разве что в моченья?