Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – ярл

Сверху простучали каблучки, запыхавшаяся леди Бабетта выпалила скороговоркой:

– Этот ваш Мартин меня едва не уморил! Он в самом деле такой подозрительный?.. Кто да кто этот странный мужчина, который летал по ту сторону башни у моего окна? Да откуда я знаю, кто из них любит подсматривать, как я раздеваюсь!.. Просто все мужчины бесстыжие…

Она очаровательно улыбнулась, приглашая и меня в стан бесстыжих, а что такого, почему бы и нет, вздохнула, чтобы и без того высокая грудь приподнялась еще выше, белоснежные полушария играют чистой здоровой кожей, показались широкие нежно-розовые края, словно одновременно восходят два утренних невинных солнышка, Дженифер бросила на нее злой взгляд, но я, выказывая куртуазность, уставился пожирающими глазами на эти вторичные половые признаки, одновременно польстив Бабетте и приведя в бешенство Дженифер.

– Ах, – сказал я, – ах, леди Бабетта… Мы не бесстыжие, мы… откровенные.

Она засмеялась, одновременно показав и белые зубки, и зовущий рот, и нежную шею.

– Это как понимать?

– Каждый понимает, – ответил я туманно, – в меру своей… словом, в свою меру. Леди Бабетта, вы лучше всего знаете здесь всех…

Она запротестовала:

– Я? Ни в коем случае!.. Я всего лишь приехала в гости к своей подруге Изабелле! Я не знаю никого, да и меня никто не знает… к сожалению. И вообще мужчин здесь совсем мало. Понимаете, сэр Ричард, женщина увядает без мужского внимания.

– Понимаю, – заверил я. – А что вы слышали о леди Элинор? Говорят, очень необычная женщина.

Дженифер дернулась, словно ее кольнули в задницу, Бабетта хитро прищурилась.

– Необычная?.. Это еще мягко сказано. Это великая женщина! Уже тем, что столько лет одна правит замком и всем огромным хозяйством.

– Где столько мужчин, столько мужчин, – поддакнул я, – да, понимаю, это большой соблазн. Но, чтобы править, наверное, нужно обладать большой магической мощью? Ну, всякими там амулетами, талисманами…

Дженифер сказала раздраженно:

– У нее этими амулетами заполнен весь нижний этаж!.. И все время собирает новые. То один ее доверенный, то другой проезжает через наши врата на поиски…

– А все ли возвращаются? – спросил я.

– Не все, – ответила она, – но вот только позавчера вернулся Адальберт, ее правая рука. Наверное, что-то добыл! Довольный, я видела его лицо… Бабетта, пойдемте, нас там приличные люди ждут!

Бабетта извиняюще улыбнулась мне, Дженифер утащила ее почти силой, на лице злорадство, пусть помучаюсь догадками, кто же это такие приличные в этом замке, но перед моими глазами все еще стоит измученное лицо распростертого в луже крови умирающего рыцаря.

Который вез Кристалл Огня.

Прозвучал гонг, я встрепенулся, как боевой конь, заслышавший зов в атаку. Пес тоже встрепенулся, в глазах огонь и жажда схватки с куском жареного мяса, за сотни лет беспризорной жизни натерпелся сырого.

– В дождь надо есть много, – утешил я, – есть и спать, есть и спать. Про запас… Это мы умеем, верно?

Длинным коридором заспешили к северной башне, сырой воздух липнет к телу, в холле полыхают оба камина в тщетных попытках разогнать сырь. У входа поставили бочку со смолой и вбросили в нее факел. Жаркое пламя осушает и нагревает воздух, создавая тепловую завесу.

Ряд светильников указывает путь наверх, мы взбежали бодро, ведь не куда-нибудь на работу, а за стол, с другой стороны к дверям зала цветной стайкой двигаются женщины.

Даниэлла, как обычно, в голубом, Дженифер – в алом с золотом, Изабелла – в темном, а Бабетта… ох, леди Бабетта, что она со мной делает… Оделась на диво строго, темное платье чуть ли не как у герцогини, ткань плотная, однако на груди провокационно истончается до кисеи. Ошалев, я невольно уставился на ее молочно-белые груди, уже не тугие, как яблоки, девичьи, но не отвисающие, как у пожилых, а вот такие полные округлые полушария, что мягко и вызывающе подрагивают при каждом шаге.

Она, понятно, заметила мое смятение, когда я из рыцаря моментально превратился в самца, торжествующая улыбка скользнула по карминным губам.

– Доброе утро, сэр Ричард! Как отдыхалось? Вздремнули перед обедом?

– Да, – ответил я хриплым голосом. – Вздремнул… Теперь понимаю, что грезилось в жарком и бестыдном сне… Ох, леди Бабетта, пощадите.

Ткань истончается только в двух местах, именно на половинках груди, словно те своим жаром растопили материю и вот-вот вырвутся на свободу. Пальцы мои невольно задвигались, и не надо быть Фрейдом, чтобы истолковать мои движения. Я уже ощутил жар полной груди на своих ладонях, как тихий смех чуть отрезвил, я опомнился и увидел, что леди Бабетта с удовольствием наблюдает за моим лицом, читая в нем, как в открытой книге.

Дженифер сделала вид, что замечает меня не больше, чем одного из лакеев, я мазнул по ней таким же безразличным взором и улыбнулся Даниэлле. Ее пепельные волосы просто и бесхитростно падают на плечи и грудь, она в голубом платье, что как-то держится на самых краешках плеч, на груди золотой медальон на золотой цепочке, такая же желтая цепочка идет по середине лба, но волосы не поддерживает, а прячется под ними. В волосах крупный пышный цветок, белый с едва заметным медовым оттенком, и еще в волосах держится крохотная золотая корона с крупным синим камнем.

Платье без всяких шнурков и поясов сильно сужено в талии, но не заметно, что Даниэллу это затрудняет, от пояса расходится широкими складками и касается каменных плит пола. Лицо чистое, милое, бесхитростное, синие глаза смотрят кротко и с добротой. Полные губы говорят только о том, что вполне созрели для поцелуев, но нет в них не только порочности, но даже сексуальности или заметной сенсуальности.

Мы с Псом отвесили по поклону и почтительно ждали, пока дамы продефилируют в зал. Даниэлла улыбнулась застенчиво и кротко, Дженифер привычно лягнула, боднула и даже ухитрилась укусить взглядом, зато леди Бабетта снова одарила лучезарной улыбкой, обещающей неземное блаженство. При этом ухитрилась опустить взгляд, указывая на свою высокую, почти обнаженную и подпрыгивающую грудь, что при ее достаточно тонкой, хоть и пухленькой, талии выглядит впечатляюще.

Пес подошел к ней и внимательно обнюхал ей ладони. Леди Бабетта воскликнула в восторге:

– Ах, эта милая собачка меня не скушала!

– Это она оставляет мне, – ответил я галантно. – Бобик, я в твоем огороде не охочусь? Вот-вот, смири свои… рефлексы.

Бабетта победно улыбнулась, я как бы вслух заявил на нее свои права, только леди Изабелла посмотрела на меня очень внимательно, не послышалось ли, что я назвал ее подругу… самкой собаки, но я с самым непроницаемым лицом почтительно ждал, когда дамы опустят в кресла зады, наконец все устроились, слуги начали вносить блюда, герцогиня произнесла с участием: