Юрий Никитин - Трехручный меч

Капитан с посеревшим лицом беспомощно сыпал многоэтажными проклятиями в адрес всех орских чудовищ, богов, драконов и кальмаров.

Я спросил бодро:

— А чего так всполошились? Вы же хотели меня доставить сюда? Вот и доставите чуть-чуть ближе, чем собирались. Или тут по дороге что-то особенное, что хотели бы обойти?

Капитан посмотрел на меня с ненавистью, боцман буркнул:

— Да особенного ничего. Все те же Морские Змеи, только здесь они свадьбы играют да яйца откладывают, так что, эти воды ими кишмя кишат, еще рыбьи девы с волшебными голосами, спрут Спиридон, названный по имени… нет, не вспомню, но зверь ужасный, не один корабль потопил, летучие рыбы, что пробивают корабли насквозь, а если стая пролетит, то весь корабль станет как решето… Еще водовороты жуткие, что возникают ни из чего, хотя говорят, что там на дне Морской Старик с боку на бок поворачивается, а здесь сразу тайфуны, цунами, водовороты, куда поместится целый город…

— Хороший набор, — прервал я. — Можно не продолжать, уже хватает. А это только первая линия обороны? Представляю, чего ждать на берегу!

Боцман покачал головой:

— Нет.

— Что нет?

— Не представляешь. И никто из нас не представляет.

Капитан прокричал штурману:

— Обойти не можешь?

— Руль не слушается!

Я сказал быстро:

— Ничего страшного, я слышал о таком колдовстве. Это все проклятый остров. Но как только корабль подойдет близко, вот увидите, все чары рассеются.

Капитан посмотрел с ненавистью:

— Это все из-за тебя! Смотри, если вот так и врежемся в камни, я успею тебя насадить на свой кортик!

* * *

Остров вырастал слишком быстро. Я перевесился через борт, стоя на носу, волны несутся навстречу и с щелканьем кнута разбиваются о борт, ящерицу не видно, слишком мала, тем более не видно магическую веревку. Раз ящерка тащит корабль с такой скоростью, то лучше бы на длинной веревке, иначе мы врежемся в скалистый берег со скоростью автомобиля, когда на спидометре не меньше сотни миль.

Команда перестала галдеть, капитан и боцман разогнали всех по местам, остров растет, волны разбиваются о гранитные обрывистые берега, нас же всмятку…

— Штурман! — дико завопил капитан. — Давай!

Я уловил некоторое изменение в движении. Корабль как бы слегка осел, волны плещут о борт громче, и хотя двигаемся все еще к острову, он совсем рядом, но…

Я увидел место, куда наверняка бежала, а сейчас уже убежала ящерица. Сейчас точно уже мчится на песку и камням, я крикнул волку:

— Прыгаем!

Он прорычал:

— Но там акулы…

— На корабле тоже, — ответил я.

Нас прижало к борту, корабль разворачивается по широкой дуге, каменная стена вырастает, приближается, деревянный корабль разлетится вдребезги, я взглянул вверх, но черная тень уже понеслась, суматошно размахивая крыльями, к острову. Корабль развернуло в двух шагах от гранитной скалы, волны разбиваются с чудовищным грохотом.

Я прыгнул, на секунду запоздав, корабль начал уходить от берега, волк все же успел: могучим толчком с борта послал себя так далеко, что хоть и плюхнулся в воду, но почти сразу выбрался на берег, а меня унесло под воду, ногами ударился в дно, вынырнул, волны захлестывают, сразу же нахлебался воды, судорожно погреб к берегу. Волна пыталась унести в сторону, там отвесная стена, я рванулся из последних сил, уцепился за камни, выволок тяжелое тело, словно пропитанный водой тюк ваты.

— Мой лорд!

Оба вскрикнули одновременно, я инстинктивно подгреб ноги. Что-то цапнуло за подошву, я рванулся и отполз на четвереньках. В воде мелькнули зубатые пасти, при взгляде на их зубы стало дурно.

— Мой лорд, берегитесь! — прокричал ворон.

Он летал кругами, а волк стоял в красивой гордой позе на высоком камне и тоже обозревал сверху. В волнах мелькнуло огромное гладкое тело, словно резвился кит, потом я понял, что кит — мелкая рыбешка, а это что-то наподобие затонувшего аэростата, а в следующее мгновение аэростат с большой скоростью мощным толчком послал себя к острову. Я с ужасом увидел огромные щупальца, толщиной с заводские трубы.

На четвереньках, так я спешил, а потом и на своих двоих, я понесся в глубь острова, ворон каркал и барражировал в небе, волк против обыкновения не стал обгонять, бежит рядом, мокрая шесть дыбом, пасть оскалена, вид затравленный.

— Ничего, — прохрипел я на бегу, — ни… че… го!.. Зато мы уже здесь! Мы — добрались!

Волк рядом рыкнул испуганно:

— Что и дивно… Неужели мы такие… могучие?

Я счастливо засмеялся:

— Придется поверить!.. Мы — на острове Спящих Драконов!.. Сейчас возьмем смерть Властелина Тьмы…

— Жизнь, — прокричал сверху крылатый педант.

— Жизнь так жизнь, — согласился я охотно, сейчас я со всем соглашался охотно, — раздрызнем ее… и мир и благоволение в человецех!

Ноги подкосились, я упал, подо мной уже не мокрые камни, а мягкая трава, а еще выше по склону целый розарий: прекрасные цветы, дивный аромат. Я жадно дышал всей грудью, усталое тело быстро оживает, наливается прежней мощью.

Над цветочными кустами, трепеща радужными крылышками, взвились сотни крупных стрекоз. Солнце ликующе искрится в слюдяных крылышках, я с облегчением перевел дух и тут с изумлением рассмотрел, что это не стрекозы, а крохотные человечки с крылышками. Один подлетел ближе, миниатюрная женская фигурка размером в половину моего мизинца, абсолютно голенькая, крупные сиськи, осиная талия, широкие бедра, золотистые волосы трепещут под частыми взмахами крылышек, их четыре, а не два, как у стрекоз…

Я изумленно таращил глаза, а женщина улыбнулась очаровательно, обернулась к своим, пропищала что-то и помахала крохотной ручкой. Те сдвинулись и сверкающим облаком двинулись в мою сторону. Я засмеялся счастливо:

— Сказочные феи!.. А я, дурак, терзал себя страхами…

— Вот так и верь людям! — каркнул ворон.

Волк угрюмо помолчал, но посмотрел на меня с укоризной, словно это я распустил страшные слухи про этот остров. Что, собственно, было и правильно: если что-то спрятал на таком острове, то надо всего лишь рассказать, что на нем живут вампиры, на которых не действует ни серебро, ни чеснок, и что всякого, кто ступит на остров…

Крохотные человечки закружились вокруг, я протянул руку ладонью вверх в ожидании, что кто-то, старший или главный, сядет и обратится с мудрой прочувственной речью, но они кружились все сильнее, потом вдруг разом бросились, облепили, как пчелы мед. Я поежился, вскрикнул:

— Защекочете!.. Я из чувствительных варваров, хоть и толстокожий…

На вытянутую руку опустилось не меньше десятка удивительных существ, я засмотрелся на пышную блондинку, что плюхнулась на сгибе локтя, сразу же припала губами к коже. Вообще-то приятно, когда начинают сразу с поцелуев, хотя для них я мог бы придумать что-то и поинтереснее для меня, чем целовать в таком месте, где у меня никаких эрогенных зон…