Дэвид Геммел - Белый Волк

— Я приеду туда ночью, — сказал он и отправился в путь.

По совету Халид-хана он ехал прямо на север. Дорога все время шла в гору. Жара и тяжелый, усыпляющий воздух мешали сосредоточиться. Тропа вела к остроконечной горной вершине. На северо-западе земля круто обрывалась вниз, по самому краю пропасти змеилась горная дорога. Скилганнон спешился и оглядел местность, припоминая указания Халид-хана.

Дорога далеко внизу выходила на ровное место, а после снова ныряла в каменистые пыльные холмы. Там и сям росли кучками скрюченные деревья, слишком малочисленные, чтобы обеспечить укрытие или путь к отступлению. Скилганнон сел на коня и поехал дальше, примечая, где можно спрятаться, чтобы потом неожиданно напасть на врага. Таких мест было несколько, но для их маленького отряда они не годились. В бою Скилганнон мог рассчитывать только на себя самого, Друсса, Диагораса, Гарианну и близнецов. Халнд-хан то ли поддержит их, то ли нет, а Рабалин слишком молод и неопытен, любой надир зарубит его в мгновение ока. Стало быть, шестеро против тридцати — по пять на каждого. Есть и другие сложности. Друсс и близнецы будут сражаться пешими, а надиры все на конях и скорее всего вооружены луками. Гарианна очень метко стреляет из своего арбалета, но в начале боя она сможет уложить всего двух врагов, а не пятерых. Надо обеспечить ей укрытие, где она могла бы перезарядить арбалет.

Держа все это в уме, Скилганнон осматривал не только то, что было поблизости, но и дорогу, где вот-вот могли появиться надиры. Если они намеревались нагрянуть в селение Халида к утру, то ночью могли позволить себе отдых. Вряд ли они рискнут ехать день и ночь перед схваткой с таким человеком, как Друсс, хотя и это возможно.

Скилганнон еще ни разу не сталкивался с надирами, но, как многие военные, хорошо знал историю этого народа. Сородичи чиадзе, кочевники, живущие в бескрайних степях Северного Готира. Злобные и воинственные, они, однако, не представляют опасности для таких государств, как Готир и его южные соседи. Надирские племена разобщены и постоянно воюют друг с другом. Их побуждает к этому старинная кровная вражда, которая тянется из поколения в поколение. Сражаются они в основном конными, на мелких, выносливых степных лошадках. Излюбленное оружие — лук и стрелы. В рукопашных схватках пользуются короткими мечами или длинными ножами. Доспехи легкие — панцири из закаленной кожи и отороченные мехом шлемы, иногда железные, но чаще кожаные или деревянные. Передвигаются они быстро и дерутся с непревзойденной яростью. Говорят, что они не боятся смерти, ибо храбрых воинов их боги в следующей жизни вознаграждают богатством и множеством жён.

Скилганнон укрыл коня между скалами, подполз к краю обрыва и стал следить за дорогой. Солнце садилось, а врага по-прежнему не было видно. В ожидании он позволил себе думать о другом. Не так давно у него под началом было двадцать тысяч солдат — пехотинцев, лучников и кавалеристов. Теперь в его распоряжении пятеро бойцов. За Друсса можно не беспокоиться. Он устроит врагам кровавую баню, стоит им только подойти поближе. Диагорас опытен, надежен и смел, но сладит ли он с пятерыми надирами? Близнецы — недурные воины, но ничем, по правде сказать, не блещут. По двое на брата авось одолеют, если враг опять-таки подойдет близко. О Гарианне судить было немного труднее, но Скилганнон чувствовал, что может на нее положиться.

На северо-западе показалось облако пыли. Заслонив глаза от низкого солнца, Скилганнон разглядел съезжающий с горы конный отряд. Слева от них торчали скалы, где, как говорил Халид-хан, есть вода. Знают ли об источнике надиры? Около скал конные замедлили ход. Двое человек отделились и пропали из поля зрения. Немного погодя они вернулись, и конные стали спешиваться.

Скилганнон насчитал в отряде двадцать семь человек. Он отполз от обрыва и пошел к своему коню. В горах начинало смеркаться. Он сел, прислонился к скале и дал себе получасовой отдых. Потом вскочил на коня и тихо поехал вниз, к водному источнику и лагерю надиров.

Когда бойцов всего шесть, выбирать особенно не из чего. Можно отступить и попытаться уйти от врага, но это лишь оттянет неизбежное. Другой выбор — это бой. Здесь приходится считаться с действительностью: надиры, которых гораздо больше, в бою скорее всего победят. Скилганнон завоевал себе славу военачальника не только благодаря умению хорошо рубиться. Он обладал острым умом и врожденным тактическим чутьем. Его талант подмечать слабые места неприятеля вошел в легенду, но в нынешних обстоятельствах этому таланту разгуляться было особенно негде.

Вышлют ли надиры дозорных следить за врагом? Скилганнон считал, что вряд ли, однако все же старался держаться в лощинах, где рос кустарник. Добравшись до соснового островка ярдах в двухстах от лагеря, он спешился и привязал коня. В воздухе пахло дымком от костра. Скилганнон зажмурился, чтобы не мешать обонянию, и вскоре уловил запах жареного мяса.

Бесшумно взобравшись на скалу, он оказался над самым лагерем. Там горели два костра. Вокруг каждого сидело по дюжине надиров. Недоставало троих. Вскоре из темноты вышел еще один, за ним другой, голый, со свернутой в узелок одеждой. Купался, должно быть.

Где же третий? Может, подкрадывается к Скилганнону?

Ответ не заставил себя ждать. Третий, тоже голый, появился со стороны скал. Товарищи, по всей видимости, встретили его солеными шуточками. Он быстро оделся и сел к костру.

Теперь все двадцать семь были налицо. Скилганнон устроился поудобнее и стал ждать.

Прошел час. Некоторые из воинов, наевшись, растянулись на земле и уснули, другие сели в кружок и стали играть в кости. Это-сказало Скилганнону о многом. Они даже часовых не выставили, так уверены в том, что ничто им не угрожает. Да и чего им бояться? В худшем случае им предстоит иметь дело с кучкой путников, в лучшем — с двумя воинами, один из которых уже стар. Скилганнон знал, как важно быть уверенным на войне. Неуверенные побед не одерживают. Умный командир, однако, никогда не даст уверенности перерасти в самонадеянность. Самонадеянная армия несет в себе семена собственной гибели. Чтобы победить ее, достаточно лишь взлелеять эти семена, чтобы те дали всходы сомнения и страха.

Скилганнон знал теперь, что нужно делать, но это ставило его жизнь под угрозу. Еще час он обдумывал другие возможности, но ни одна не обещала такого успеха, как первоначальный замысел. Решившись окончательно, он закрыл глаза и проникся иллюзией неприсутствия. Страх и напряжение покинули его. Он встал, вынул из ножен оба меча и тихо начал спускаться.

Все надиры к этому времени уже спали. Оказавшись на середине лагеря, он набрал побольше воздуха и взревел: