Дэвид Геммел - Мечи Дня и Ночи

— Лук я оставила Легендарным. У них стрелы кончаются. Скилганнон вынул оба меча Один он держал над головой, другой перед глазами. Направив верхний так, чтобы тропа отражалась в нижнем, он двинулся к потаенному храму.

— Как только люди могут драться, нося это на себе? — жаловался Ставут. Гильден через голову надел на него кольчугу. Рукава доходили Ставуту до локтя, подол висел ниже колен. На поясе спереди и сзади были разрезы для удобства верховой езды, но Ставут, придавленный тяжестью, ни на что больше не обращал внимания. — Я точно Шакула взвалил себе на спину!

— Погоди, то ли дальше будет. — Гильден надел на него латный ворот с подкладкой из мягкой кожи, воняющий протухшим гусиным жиром. Затем настал черед шлема. Примерив его в первый раз, Ставут громко расхохотался — шлем был ему велик и комично ерзал на голове. Теперь, в сочетании с воротом, он сидел как влитой. Гильден связал вместе бронзовые щитки и спросил:

— Ну как?

— Ась? Ничего не слышу.

Гильден повторил свой вопрос.

— Как-как! Как дурак. Если упаду, то уже не смогу подняться.

— Если упадешь, о том, чтобы подняться, уже беспокоиться не придется, — заверил Гильден. — Пройдись-ка. К тяжести ты привыкнешь со временем.

Ставут, чувствуя себя глупее некуда, затопал к пруду. Там собрались почти все солдаты. Многие поглядывали на Харада, который стоял в стороне, уперев топор в землю и скрестив огромные руки на рукояти. Ставут нашел себе место и осторожно сел, заскрипев кольчугой.

— Думаешь, это правда? — тихо спросил кто-то рядом.

— Я слышал от Алагира, а ему сказал Скилганнон.

— Боги, так перед нами Легенда?

— Да. Видел его сегодня? Не знаю, как гвардейцы, а на меня он ужас навел.

Ставут понятия не имел, о чем они говорят. Смертельно усталый, он улегся на землю. Из-за кольчуги ему показалось, что он лежит на ежевичных колючках, и он со стоном вернулся в сидячее положение. Потом посмотрел вокруг и увидел, что он один здесь сидит в доспехах. Снова обозвав себя дураком, он развязал шлем, снял его, выпутался из кольчуги и почувствовал несказанное облегчение.

Рядом с ним присел Гильден.

— Что у вас нынче стряслось на том перевале?

— Я же тебе рассказывал. Вражеские джики напали на нас, и мы их побили.

— Нет, с Харадом.

— Я понимаю, о чем ты. Он стал говорить по-старинному, в точности как Скилганнон. Как будто подражает ему. Его ударили по голове, а когда он очнулся, то стал... стал...

— Кем-то другим, — подсказал Гильден.

— Вот-вот. Назвал меня пареньком. И глаза... Я никогда раньше не замечал, какой страшный у него взгляд.

— Видел, как он дрался здесь?

— Еще бы! Совсем по-другому. Там, на перевале, он рубил мощно, но неуклюже и брал одной только силой. Здесь он был неотвратим, как сама смерть. Смотреть страшно.

Гильден покосился на воина, о котором они говорили.

— Скилганнон говорит, будто это уже не Харад. Говорит, в него вселился дух Друсса-Легенды.

— Не хотелось бы подрезать крылья красивой фантазии, но ведь его здорово треснули по башке. Может, он просто...

— Спятил?

— Ну, так далеко я бы не стал заходить. Скажем так: не в себе.

— Скилганнон сказал Алагиру, что Друсс уже вселялся однажды в это тело, чтобы предупредить его, Скилганнона, о будущей битве. Еще сказал, что Харад — Возрожденный, созданный из костей Друсса.

— Быть не может! Я читал где-то, что Друсс был высокий, с золотистыми волосами.

— Согласно нашим легендам, он был седобородый гигант, — вздохнул Гильден. — Хотя ко времени своей последней битвы он был уже стар.

Ставут поднялся, и Гильден спросил:

— Куда ты?

— Пойду поговорю с Харадом. Что толку шептаться? Пойду и спрошу его.

Он подошел к Хараду и спросил:

— Как твоя голова?

— Ничего, паренек, терпимо. Слух уже до всех дошел или как?

— Насчет... Друсса?

Воин хмыкнул и пронзил Ставута взглядом.

— Насчет Друсса.

— Так это правда? Ты в самом деле думаешь, что ты Друсс?

— Это не важно, что думаю я. Главное, что они думают. Знаешь, что будет завтра, Ставут?

— Будет то, что все мы умрем.

— Они все в этом уверены, так?

— Вряд ли могло быть иначе. Сегодня мы потеряли семьдесят человек, враг — почти вдвое больше. Если завтра повторится то же самое, нас останется слишком мало, чтобы удержать дорогу, а их все еще будет около семисот.

— Завтра все пойдет по-другому, паренек. Ветер первым делом сдувает мякину. Погибшие сегодня были хорошие парни, не спорю, но самые слабые.

Ставуту делалось все больше не по себе. Этот человек говорил совсем не так, как Харад. Однажды за морем, в Мелликане, Ставут видел, как представляют на театре актеры. Они произносили слова, написанные сотни лет назад, и это очень напоминало теперешние речи Харада. Может, он тоже играет роль? Раньше он как будто таких задатков не проявлял. Ставут содрогался, глядя в его ледяные глаза. Если это игра, то куда более талантливая, чем у мелликанских лицедеев.

Воин поднял Снагу и стал перед солдатами, оглядывая их.

— Ну, пошептались, и хватит! — громыхнул он внезапно. Дренаи притихли, Ставут покрылся мурашками. — Встань, Бронзовый Князь, сделай милость. — Алагир, так и не снявший своих блестящих доспехов, поднялся с места. — Тот, на ком я в последний раз видел эти доспехи, дрался на стенах Дрос-Дельноха — против войска в двести раз больше того, с которым сражаетесь вы. Надирская орда затопила долину. Их копья были как лес. Их стрелы затмевали солнце, и мы дрались в сумерках. Наша армия состояла в основном из крестьян. Был у нас, правда, легион Хогу-на, но из остальных мало кому доводилось держать в руке меч. Но дрались они, как герои — да они и были героями, клянусь небом. У Скельна мы вышли на бой против лучших воинов, которых я знал — против Бессмертных Горбена. До того дня они ни разу не терпели поражений. — Воин вновь опустил топор, сложив руки на рукояти. — Только что я спросил молодого Ставута, что, по его мнению, будет завтра. «Мы все умрем», — сказал он. Ошибаешься, Ставут. Ошибаются все, кто думает так же, как он. Мы победим. Мы сломим их дух и обратим их в бегство по этой дороге. Мы будем удерживать эту позицию, пока Скилганнон не исполнит того, что должен. Ни человек, ни зверь не помешают нам в этом, ибо мы дренаи. Последние из дренаев. И мы не дрогнем. — Он снова умолк и обвел взглядом собравшихся. Над прудом стояла полная тишина. — Скилганнон вернулся в этот мир, чтобы исполнить пророчество. Бронзовые Доспехи нашлись, чтобы ему помочь. Я пришел, чтобы еще раз сразиться рядом с дренайскими воинами за правое дело. А теперь встаньте. Встать! Мужчины вы или нет? — Солдаты поднялись на ноги. — Что это? — вскричал он, подняв топор над головой.

— Снага, — ответило несколько человек.