Дэвид Геммел - Мечи Дня и Ночи

— И такому-то человеку вы дали армию? Хотите быть побежденной, ваше величество?

— Порой и такое бывает, — слегка заплетающимся языком призналась она. — Ляжем в постель, Унваллис. Я не хочу любви, хочу просто уснуть рядом с близким мне человеком.

— Значит, вы пока не приказываете меня умертвить?

— Этот вопрос ты задашь мне утром.

На крутом склоне Скилганнон спешился, бросил поводья гнедого на землю и поднялся на вершину. Каменистая земля тянулась от гор до самого моря. В отличие от чужеземных пустынь здесь не было палящего зноя — пустыней эту землю делала только бесплодная почва. Под здешними ветрами выживали лишь чахлые кусты да колючки. Немногочисленные деревья высохли и ломались от малейшего прикосновения.

Горло у Скилганнона пересохло, волосы поседели от пыли, глаза слезились. Внизу никого не было, и он махнул рукой, подзывая к себе остальных.

— Пока их не видно, — сказал он подъехавшим Декадо и Алагиру.

— С чего ей вздумалось предупреждать тебя? — спросил Декадо.

— На это я не могу ответить.

— Я все-таки думаю, что она солгала, — сказал Алагир. Утренние события тяжело сказались на молодом командире.

После нескольких дней плавания они сошли на берег и двинулись к северу. Солдаты рады были оказаться на суше, джиамады тоже. За два дня, без всяких происшествий, они добрались до гор. Звери со Ставутом убили восьмерых диких баранов, и все поели свежего мяса.

Первая трагедия произошла этим утром.

Скилганнон наконец увидел своими глазами огромный кратер на месте храма. Удручающее зрелище. Вопреки рассказу Гамаля Скилганнон все-таки лелеял надежду, что тот ошибся и попал со своим спутником не в то место.

Всадники остановились на краю кратера. Шакул полез было вниз, но зашатался и чуть не упал. Багалан, адъютант Алагира, спрыгнул с коня и побежал ему на выручку. Раздался крик. Шакул схватил молодого офицера в охапку и вместе с ним отступил назад. Багалан корчился в его руках, изо рта струей била кровь. Шакул опустил его на землю. Алагир, первым подоспевший к юноше, увидел, что сквозь доспехи тоже сочится кровь. Тело Багалана сотрясли судороги, и он умер.

Алагир осмотрел его доспехи. Окровавленный ворот перекорежился, панцирь треснул, кольчуга впилась в правое бедро. Доспехи как будто ожили и растерзали своего владельца.

Скилганнон не стал напоминать, что наказывал всем держаться подальше от кратера. Истерзанный труп Багалана напомнил об этом лучше всяких слов.

— Негоже дренайскому воину так умирать, — сказал Гильден. — Мы даже доспехи с него снять не можем. — Алагир попытался вынуть меч Багалана из ножен, но оплавленный клинок не желал выходить.

— Что же это за колдовство такое? — спросил он с мертвенно-бледным лицом.

— Не знаю, — сказал Скилганнон.

Один из солдат с ругательством показал на кратер. Шлем Багалана, подскакивая на пыльной земле, менял форму, точно под ударами невидимого молота. Потом он, мерцая на солнце, поднялся над землей и полетел на север. Солдаты молча проводили его взглядами.

— Отойдите от края, — велел Скилганнон. — Разобьем лагерь вон там, у тех скал. Едем со мной, Алагир, — позвал он, садясь в седло. — Надо выбрать оборонительную позицию.

Алагир отошел от тела, сел на коня, и они с Декадо догнали едущего на восток Скилганнона.

— Может, эта сука тебе солгала, — сказал Алагир.

— Возможно, но я так не думаю. Поэтому, пока не убедимся в обратном, будем предполагать, что имеем дело с тысячей кавалеристов и двумя сотнями джиамадов. На открытом месте с ними драться нельзя — они нас возьмут в клещи.

— Я видел Вечную Гвардию в деле, — заметил Декадо. — Великолепное зрелище, доложу вам. Не хочу обижать тебя и твоих людей, Алагир, но я бы поставил на них. Может, нам лучше оставаться в движении, чем выбирать место для боя?

— Посмотри вокруг, Декадо, — сказал Скилганнон. — Никакого прикрытия, деревьев нет, водных источников мало. Укрыться негде, бежать некуда. Единственный выход — найти храм и остановить магию.

— Ты еще не видел, как дерутся Легендарные, — добавил Алагир. — Бьюсь об заклад, мы обратим твоих Вечных вспять.

— Принимаю — но кто мне заплатит, если ты проиграешь?

— Мы никогда не проигрываем.

— Ладно, поехали дальше, — прервал их спор Скилганнон. В последующие два часа Скилганнон часто останавливался и расспрашивал Алагира о возможном маршруте гвардейцев. Алагир, никогда не бывавший так далеко на севере, мало что мог сказать ценного.

— Они скорее всего сели на корабль в Драспарте, — предположил Декадо, — и поплыли вдоль побережья. Вон за теми горами впереди лежит Пелюсидское море. Порт на том берегу только один. Вернее, рыбачья деревня, но в ней есть пристань. Я там останавливался два года назад после Шеракской кампании и припоминаю дорогу, ведущую оттуда к старым серебряным рудникам.

— Нам сгодился бы перевал, — сказал Скилганнон. — Какое-нибудь узкое место. Тогда бы мы были на равных.

— Слишком многого хочешь. Обычно через горный хребет ведет не один перевал, а несколько. Если мы соберемся у одного, что помешает гвардейцам найти другой и зайти к нам в тыл?

— Сначала найдем хоть один, а потом обсудим, как его удержать.

И Скилганнон поехал к красной скале, торчавшей, как копье, над другими утесами. Там он спешился и стал карабкаться вверх. Алагир и Декадо смотрели снизу, как он поднимается.

Камень был мягким, и Скилганнон осторожно пробовал каждую опору, прежде чем ухватиться за нее или поставить ногу. Несколько раз скала крошилась и осыпалась под его пальцами. Посмотрев вниз, он решил, что поднялся уже футов на двести выше своих спутников.

С вершины ему открылись глубокие трещины в горной гряде, обозначавшие перевалы. Декадо не ошибся — их было несколько. С такого расстояния Скилганнон не мог отличить сквозные проходы от глухих ущелий, но в дальнем конце одной из расселин виднелось море. Скилганнон, собираясь с духом для предстоящего спуска, продолжал изучать лежавшую перед ним местность. Запечатлев ее в памяти, он полез вниз. На ровную землю он, при всей своей ловкости, ступил с большим облегчением.

Рассказав спутникам о том, что он видел, Скилганнон послал Алагира за остальными и велел им ехать прямо на восток, к остроугольному проходу в горах.

— Мы с Декадо осмотрим все перевалы, — сказал он, — и подумаем, где у нас больше всего возможностей для обороны.

— В жизни не видал такого оптимиста, как ты, родич, — заявил Декадо, когда они остались одни. — Ты в самом деле веришь, что эти деревенские парни побьют Вечных?

— Не важно, во что я верю. Я уже сказал, что бежать нам некуда и спрятаться негде. Остается одно — драться. А когда я дерусь, Декадо, я побеждаю — и во главе армии, и в одиночку.