Дэйв Дункан - Приют охотника

Лицо Йоханна сменило цвет с пунцового на бледно-серый, а потом приобрело слегка зеленоватый оттенок – возможно, этот эффект был вызван особенностями свечного освещения. С болезненным омерзением повернулся он к актрисе.

– Татуировки?

Она пожала плечами:

– Я приберегала их для тебя в качестве сюрприза.

– Так ты и была сестра Заух? Но герб?

– Я нашла его там же, где, наверное, и Тиккенпфайффер, – в библиотеке нашей ратуши, прямо под твоим кабинетом. Читать надо больше, милый Йоханн!

Ура! Вперед! Он замахнулся на нее, опрокинув на скамью. Она вцепилась в него, увлекая за собой вместе с креслом. Они с изрядным грохотом грянулись об пол, и эху удара вторили визги и крики со всех сторон. Сквозь эту сумятицу голосов доносились отдельные различимые фразы, но я не припомню ни одной такой, чтобы я мог ее воспроизвести, – язык Фолькслянда славится своей выразительностью. Эта часть сражения явно осталась за Марлой. Может, бургомистр не знал, что означали эти слова? В конце концов Йоханн перестал ругаться и принялся просто визжать.

Только совместными усилиями капитана Тигра и Фрица любящую пару смогли разъединить, с большим трудом подняв Йоханна с пола. Марла поднялась на ноги без посторонней помощи. Вид у нее был свирепый, и она потирала горло. Купцу досталось значительно сильнее; складывалось впечатление, что она удачно заехала ему коленкой. Конечно, она была профессионалом, а он был отнюдь не Мюни.

Гвилл поставил кресло на ножки, Фриц водворил Йоханна обратно, где он и остался сидеть, согнувшись и всхлипывая. Марла огляделась по сторонам посмотреть, что замышляют остальные. Когда взгляд ее упал на меня, волосы мои чуть не стали дыбом.

– Отцовская лютня! – повторил Гвилл, придвигаясь ближе к ней.

Марла самодовольно ухмыльнулась:

– А ты подай на нас в суд! За все мои долги расплачивается Йоханн. Так ведь, крошка Тикльпоппер?

Тиккенпфайффер имел не слишком радостный вид, без сомнения, переживая по поводу утраты важного клиента. Он облизнул губы и промолчал.

Актриса снова передернула плечиками.

– И потом, менестрель, ты ведь не можешь пожаловаться, что я пожалела сил, развлекая тебя позже, разве не так?

Нотариус вздрогнул. Гвилл покраснел и отвернулся.

Йоханн застонал. Я не особенно жалел его. Что бы он там ни говорил, ни за что не поверю, что он сделал предложение хорошенькой юной послушнице раньше, чем узнал о результатах исследования Тиккенпфайффера. Он пытался сесть на трон, а угодил прямиком в выгребную яму.

Фриц прошел у меня за спиной и отодвинул засов на ставне. В комнату ворвался солнечный свет и морозный утренний воздух – нельзя сказать, чтобы в Фолькслянде не знали, что такое оконные стекла, но до такой глухомани, как «Приют охотника», они еще не доходили. Мох на полу снова зашевелился. Тлеющие угли в камине задымили, потом разгорелись.

Ночь прошла, все истории рассказаны…

Мы вернулись к реальности.

– Утро, господа! – гортанно рассмеялся Фриц. – А теперь мне предстоит разобраться с майстером Омаром.

Теперь мне предстояло разобраться с Фрицем. Не спорю, подобная перспектива изрядно претила мне, господа, но я не видел другого выхода. Первые свои реплики я адресовал майстеру Тиккенпфайфферу – весьма почтительно, должен заметить.

– Вы упомянули нынче ночью виру, советник. Выкуп. Называлась сумма в пятьдесят талеров. Скажите, обязательно ли мне платить наличной монетой, или мне позволено предложить равную или большую ценность?

Он вытаращил на меня свои крысиные глазки.

– Обыкновенно суд не возражает, если пострадавшая сторона согласна принять мзду в любом выражении, стоимость которого не меньше установленного судом денежного эквивалента. Однако это зависит от конкретных местных установлений администрации, осуществляющей юрисдикцию на данной территории.

Я решил, что, возможно, его тарабарщина что-то и означает.

Одна из лапищ Фрица нежно сомкнулась на моей шее. Голос его показался мне подобным шуму надвигающейся лавины – если, конечно, лавина может звучать скептически.

– Что ты хотел предложить мне, бродяга?

Как что? Как можно меньше, не больше, чем необходимо.

Взывать к купцу или его половине было бы по меньшей мере наивно. Гвилл не отказал бы мне, но сам сидел без гроша. Фрида благоразумно не вмешивалась.

– Капитан Тигр, – сказал я, стараясь говорить немного быстрее. – Вы намерены безучастно смотреть, как этот садист-переросток удовлетворяет свои звериные инстинкты к насилию?

Солдат продолжал стоять у огня, приглядывая за купцом. Он пожал плечами:

– Правосудие на его стороне. Ты сам виноват в своих неприятностях.

Фриц продолжал поднимать меня. Позвоночник хрустнул. Я обеими руками вцепился в скамью.

– Госпожа Розосвета! За много лет я неоднократно оказывал вашей семье значительные услуги. Видите ли, у меня временные затруднения с наличностью, так что я вынужден…

– Убери его отсюда, трактирщик! – проскрипела старая жаба. – Терпеть не могу вида крови. Особенно если с этого начинается день. – Она даже не обернулась. Черная неблагодарность!

Усилие, прилагаемое к моей шее, означало, что Фриц готов поднять меня, скамью и сидевшего на ней майстера Тиккенпфайффера в придачу. У меня не оставалось выбора.

– Верл! – прохрипел я. – Помоги!

Давление слегка ослабло – или по крайней мере перестало усиливаться, – и даже старуха повернулась, чтобы посмотреть, что происходит.

– Ты взываешь к идолу Рози? – удивился солдат. – А мне казалось, ты разоблачил его?

– Я взываю к подлинной Верл. – Я говорил совершенно убежденным голосом, на полную октаву ниже, чем обычно, – подозреваю, из-за того, что шея моя заметно вытянулась. – Сударыня, если я отдам вам в руки бога вашей дочери, вы подкупите этого кровожадного варвара?

Фриц фыркнул и, оторвав наконец мои руки от лавки, поднял высоко в воздух.

– Погоди-ка! – произнес капитан Тигр. – Да у него отговорок больше, чем у ребенка, когда ему пора ложиться спать! Так ты знаешь, где можно найти настоящую Верл?

– Ммм… аг…га, – прошептал я, испытывая некоторые затруднения с произношением. Фриц встряхнул меня.

– Не иначе, в тайнике в каком-нибудь далеком городе? До которого много месяцев пути?

Я попытался мотнуть головой и задергался в воздухе, как рыба на леске.

Солдат недоверчиво нахмурился.

– Право же, это твой последний шанс, Омар! Показывай нам бога. Ее светлость рассудит, настоящий он или нет. Если настоящий, мы заплатим за тебя твой долг. Если нет, я подержу нашему хозяину его куртку, если он вспотеет.

Я каркнул что-то и взмахнул руками.

– Опусти его на минутку, Фриц.

Ноги мои коснулись пола, и я снова смог дышать.