Гордон Диксон - Дракон и Король Подземья

— Слушаюсь, милорд. Прошу прощения, но я не могу понять, каким образом...

— Мне наплевать на твое скудоумие, Саймон, — прорычал Камберленд. — А вот если ты заставишь меня ждать...

— Герберт! — что было мочи заорал рыцарь, преодолев свое оцепенение. К рыцарю подбежал солдат. — Возьми с собой двух человек и беги в башню. Приволоки сюда священника. Не церемонься с ним, если он начнет упираться.

Ричард де Бисби многозначительно кашлянул. Рыцарь испуганно посмотрел на епископа и, поймав его неодобрительный взгляд, быстро проговорил:

— Подожди, Герберт. Я хотел сказать: не переусердствуй. Священник — лицо особое. Прояви обходительность. Да только приведи его сюда обязательно. И быстро! Милорд ждет его.

Солдаты бросились выполнять приказание.

Джим повеселел. Появление Каролинуса вселило в него надежду.

Маг не оставит его в беде. Можно было рассчитывать и на помощь епископа — Ричард де Бисби относился к Джиму с симпатией.

Джим познакомился с ним на Рождестве у графа Сомерсетского.

Епископ был храбрым и решительным человеком. Он не боялся ни людей, ни зверей, ни сверхъестественных существ, к которым по своему пониманию причислял дьяволов, демонов и всех прочих богопротивных созданий. Своей воинственностью он напоминал епископа Одо, который во времена Вильгельма Завоевателя ходил впереди войска с булавой в руке, а завершив свои деяния в Англии, отправился в рядах крестоносцев в Святую Землю, где и окончил свой земной путь. Однако те времена, когда отцы церкви вели за собой паству, давно миновали. Де Бисби осталось воевать с дьяволами и демонами, чем он и занимался, не щадя сил. Защищая прихожан от сил зла, епископ не раз приходил к ним на выручку и в мирских делах. Джим был благодарен ему за помощь.

Именно Ричард де Бисби склонил короля решить в пользу Джима дело об опеке над Робертом. А уломать короля было непросто. В неустанной заботе о своих подданных более всего он ценил собственное спокойствие. Вероятно, епископ взял короля измором, и тот счел за лучшее уступить, быть может припомнив заслуги Джима. О Рыцаре-Драконе менестрели слагали песни...

На этом Джим прервал свои размышления — в зал ввели священника.

Священник шел в окружении четырех солдат, низко опустив голову и бормоча что-то себе под нос. У помоста он в нерешительности остановился, его подтолкнули, он занес на помост ногу, его подтолкнули снова, и, зацепив другой ногой за край возвышения, священник упал во весь рост, ткнувшись головой в сутану епископа. Приподняв голову, священник ошалело уставился на золотой крест, опустил глаза и вытаращился на кольцо с аметистом. С остекленевшим, помутившимся взглядом, неотвратимо прикованным к кольцу, он стал на четвереньки, затем изловчился, поднялся на колено и потянулся к руке епископа.

Ричард де Бисби машинально протянул ему руку. Священник благоговейно поцеловал кольцо и поднялся на ноги.

— Милорд епископ... — прошептал он.

— Кто ты? — рявкнул де Бисби. — Откуда взялся? Кто твой епископ?

По телу священника прошла медленная судорога.

— Епископ Лондона, милорд, — пробормотал он, опустив глаза.

— Чтобы отправлять службу в моей епархии, ты должен был заручиться письмом своего епископа. Где оно?

— Видишь ли, милорд... — промямлил священник.

— У тебя нет письма? — Епископ придал своему голосу предельную строгость.

— Нет, милорд.

— Выходит, ты явился сюда, поправ канон церкви? — пробасил епископ, блеснув глазами на согнувшегося священника. — Возвращайся в Лондон! А я налагаю на тебя епитимью. Иди обратно пешком. Если у тебя есть конь, веди его на поводу. Если у тебя завалялись деньги, не трать их. Добывай себе пропитание сам. Не стучись ни в чей дом. Ночуй под открытым небом. Ты понял меня?

— Да, милорд, — простонал священник.

— Тогда чего ты ждешь? — В голосе епископа прозвучали не вполне христианские нотки угрозы и нетерпения.

Священник встал на одно колено, поднялся и медленно побрел к двери во двор.

Джим провожал глазами священника, когда громкий возглас заставил подпрыгнуть его на стуле.

— Ты! — возглас принадлежал Каролинусу. Он смотрел на Секоха. — Откуда ты взялся? Из клиффсайдских пещер?

— Да, маг, — пробормотал дракон, кивнув головой. — Я не тороплюсь...

— В клиффсайдские пещеры! — перебил его Каролинус.

Секох исчез, словно его и не было.

— А что касается вас... — Маг перевел взгляд на слуг и солдат Джима. Закончить фразу он не успел: толпа, тревожно гудя, устремилась к выходу.

— И вас... — Каролинус нашел новое продолжение своей мысли, повернувшись в другую сторону и обведя испепеляющим взглядом королевских солдат. На тех было жалко смотреть: они сбились в кучу и, не смея дохнуть, глядели на мага мутными, остановившимися глазами, словно ожидая, что тот отправит их прямиком в ад.

— ...То вам больше здесь делать нечего, — заключил Каролинус и подал магическую команду:

— Убирайтесь во двор вместе с рыцарем!

Сэр Саймон и его солдаты исчезли.

Зал, только что битком набитый людьми, теперь казался пустым.

Внезапно на помосте появилась Кинетете.

— Что ты здесь делаешь, Каролинус? — спросила она сердито. — Твое место в постели.

— Не твое дело, — еле слышно ответил маг. На его бледном лице не осталось никаких следов возбуждения, оно сменилось выражением тихой меланхолии.

— Как это не мое дело? — возмутилась Кинетете. — А ну-ка вспомни: на Совете магов ты ни с кем не считался, наплел с три короба, заверил всех, что справишься со всеми делами сам, а на поверку чуть не отправился на тот свет. А теперь вздумал фордыбачиться. Такое поведение непростительно даже магу ранга А.

Каролинус устало махнул рукой, застонал и закрыл глаза...

Внезапно Джим очутился в комнате, похожей на пустое яйцо. Окон в помещении не было, а вся обстановка состояла из мягкого кресла с подушечкой для головы. В кресле дремал Каролинус. Рядом с ним стояла Кинетете. Она смущенно посмотрела на мага и мягко произнесла:

— Извини, Каролинус, что я отчитала тебя на людях.

Маг открыл глаза.

— Кин, — прошептал он, — дай мне силы.

— Все, что тебе требуется, это постель, — ответила Кинетете. — Если я помогу тебе, ты потом станешь корить себя за минутную слабость, а меня будешь ругать.

Маг молчал. Кинетете испытующе посмотрела на него и, нахмурившись, проворчала:

— Ладно, я придам тебе силы.

Каролинус ожил прямо на глазах. Его щеки порозовели, глаза ярко вспыхнули. Казалось, он помолодел на несколько лет.

— Спасибо, Кин, — сказал Каролинус. — Я хотел ненадолго приободриться. Мне надо поговорить с Джимом. Для этого всей силы, что ты вдохнула в меня, мне не понадобится. Остаток возьмешь обратно.