Гордон Диксон - Рыцарь-дракон

— Я полагаю, что ты поступаешь весьма мудро, передавая паспорт мне, — заявил Секох, с благодарностью принимая у Джима мешок. — Я отнесу его прямо к клиффсайд… а, минутку! Мой личный взнос, знаете ли…

Он поставил мешок на землю, развязал его и запустил лапу внутрь. Несколько мгновений он с крайне озабоченным видом шарил в мешке, а потом вдруг просиял. Вновь на свет Божий вынырнула лапа Секоха, в которой была зажата некогда пожертвованная драконом жемчужина.

— Превосходно! — воскликнул, разглядывая ее, Секох. Затем он спрятал драгоценность за щеку, тщательно завязал мешок и расправил крылья. — Еще увидимся, Джим!

Он взлетел и, поймав восходящий поток воздуха, быстро поднялся вверх и заскользил по небу в направлении Клиффсайдских пещер.

— Ну что, — не слишком любезным тоном начал Брайен, — может, теперь, раз ты покончил со своими делами, мы отведем пленников к воротам замка?

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Джим.

Они двинулись в обход замка. Брайен, Дэффид и Джим, естественно, возглавляли процессию. За ними следовали испытанные латники и лучники, а затем пленники, построенные в четыре нестройные колонны, идущие в сопровождении беспорядочной толпы местных волонтеров с ножами наготове — только свистни…

Они обогнули северную стену замка. Мост был опущен, а перед ним стоял Мальвин в компании какой-то фигуры в тяжелых доспехах, в одной руке державшей щит, в другой палицу. Лицо из-за опущенного забрала разглядеть никак не удавалось. За ним через весь мост и ворота до самого внутреннего двора тянулась вереница вооруженных рыцарей в латах, вроде тех, что были разбиты за замком. Все они появились только затем, чтобы подождать прибытия Джима, Брайена, Дэффида и прочих.

Все дело приняло почти строгий, если не формальный, оттенок. Колонна еще раз шагом обогнула замок и вновь подошла к мосту, предводительствуемая Джимом, Брайеном и Дэффидом на лошадях. Они остановились в десяти футах от Мальвина и безмолвной фигуры в латах рядом с ним.

С утра небо было безоблачным, но теперь его затянули тучи, и ни один солнечный луч не мог пробиться сквозь их завесу и осветить место действия. Неподвижная фигура в доспехах тускло светилась в рассеянном дневном свете.

— Джеймс, — шепнул Брайен, глядя в упор на Мальвина. — Боюсь, теперь командовать и говорить придется тебе.

— Это я и собираюсь делать, — ответил Джим сухо, даже не пытаясь понизить голос. Он думал об Энджи и прочих людях, томящихся в плену где-то в замке.

Он спешился. Брайен и Дэффид последовали его примеру и вслед за ним вышли на несколько шагов вперед.

— Так что ты собираешься делать, Джеймс? — спросил Мальвин, когда Джим остановился в двух шагах перед ним.

— Как можно скорее выкинуть тебя из моего замка, — отрезал Джим. Когда он оказался лицом к лицу с Мальвином, в нем вспыхнула холодная ярость. По какому праву этот маг-расстрига класса ААА ведет себя так, будто он диктует здесь условия.

— Твоего замка, Джеймс? — переспросил Мальвин, склонив голову набок на манер удивленной, но не испуганной птицы. — А мне казалось, что ты прожил здесь совсем недолго.

— Все равно он мой, — заявил Джим, — его пожаловал мне король Эдвард.

— Хм-м-м-м, — задумчиво протянул Мальвин. — Тогда тебе, наверное, интересно будет узнать, что бумага, согласно которой ты лишаешься замка, лежит сейчас в Лондоне и ждет только королевской подписи. Ты, надеюсь, в курсе, что при известных условиях Эдвард подпишет любую бумагу — лишь затем, чтобы его оставили в покое?

— А почему я должен в это верить? — спросил Джим. — Но даже если я и поверю, то что это меняет в нашей ситуации? Ты захватил мой замок, а я хочу вышвырнуть тебя. Да, вышвырнуть, и какой бы ущерб самому замку или людям внутри него ты ни нанес, я заставлю тебя ответить за все!

— Уж не думаешь ли ты часом о нашем кратком свидании по требованию Департамента Аудиторства? — поинтересовался Мальвин. — Не ломай себе голову: иск, поданный тобой, покажется неосновательным, когда выяснится, что ты — мой пленник.

— Я — не твой пленник, — возразил Джим.

— Ах, ну конечно, но ты им будешь, — ответил Мальвин. — А твой иск… Я же сказал, он покажется попыткой слабенького, молодого мага, попавшего в дурной переплет, защититься, обвиняя при этом могущественного мастера искусства, чтобы отвлечь внимание от своего собственного положения.

— Не верю, что Департамент Аудиторства сделает такой вывод, — произнес Джим, которому уже немного надоела эта болтовня. — И потом, я же сказал, что я никоим образом не твой пленник.

— Так я же сказал: будешь, — повторил Мальвин. Его голос зазвучал официально. — Перед лицом всех собравшихся здесь людей я обвиняю тебя в том, что ты оклеветал меня; это касается как иска, так и многого другого.

Джим почувствовал, что здесь что-то нечисто; это еще пуще распалило в нем прежнюю холодную ярость. По законам этого мира слова Мальвина означали, что один рыцарь бросает другому личный вызов. Конечно, Джим был рыцарем, да и колдун, несомненно, обладал по своему положению рыцарским званием или, по крайней мере, был пожалован дворянством, то есть в любом случае в настоящее время принадлежал к благородному сословию.

— Ты вызываешь меня? — отозвался он, надеясь, что разозлит противника и тот в пылу даст ему побольше информации.

— Да, — ответил Мальвин. — Ну то есть не совсем я, поскольку я уже староват для поединков. Так что воспользуюсь тем, что я маг и как таковой имею право на выбор избранника, который будет биться вместо меня. Мой избранник стоит рядом со мной.

Он повернулся к безмолвной металлической фигуре, чье лицо было скрыто забралом.

— Избранник, ты по-прежнему на моей стороне? — спросил он.

Человек медленно поднял забрало, и Джим оцепенел.

Это лицо он видел всего один раз, но вряд ли мог когда-нибудь забыть его. Оно принадлежало человеку, который, как Джим думал, бежал и все еще скрывался на континенте. Перед ним стоял сэр Хьюго де Буа де Маленконтри. В первый и последний раз Джим столкнулся с ним год назад, по пути к Презренной Башне, когда сэр Хьюго заставил Секоха заманить Джима в западню, где его ждали арбалетчики.

— Я твой избранник, и я буду сражаться за тебя, — ответил сэр Хьюго, а Джим все никак не мог отвести глаз от его квадратного тяжелого лица. Сэр Хьюго улыбнулся, но не слишком приятно. — Не думайте, сэр Джеймс, что я из снега. Это я лично; я стою перед замком, который был моим и скоро снова вернется ко мне благодаря подписи короля на той бумаге в Лондоне, а это случится, как только будет доказано, что вы — пленник Мальвина. Мы разрешим спор поединком, и да поможет вам Бог, — тут его губы искривились в горестной усмешке, — увидеть самому, что вы — лживый и трусливый рыцарь, недостойный ни шпор, ни этой земли и замка.