Харитон Мамбурин - Припарка мёртвому

— Я тоже тебя рад видеть. Пушку можешь и опустить.

— Могу. Но не хочу.

Какой всё-таки игривый шутник, этот Эдвард Эйнинген! Летишь к нему на крыльях у любви, жаждешь встречи, думаешь только хорошее, а он наводит на тебя ствол с самыми недобрыми намерениями. Впрочем, винить его сложно. Я бы сам хотел пристрелить такую бессмертную гадину как я, просто ради вселенской справедливости.

Да что уж тут греха таить. Весь мир хотел бы это сделать. Система не только объявила каждому разумному существу на планете, что у них появился новый космонавт, но даже сообщила о том, что спустя 8 минут и 14 секунд он вернулся в колыбель жизни. Появившиеся у меня конвертики сообщали следующее:

— «Глобальное сообщение! Первый разумный, вышедший в космос! Имя — Кирн Джаргак, раса — орк, принадлежность — бессмертные, гражданство — бывший гражданин Эйнура! Слава отважному первопроходцу!»

— «Глобальное сообщение! Первый разумный, вернувшийся на планету из космоса! Добро пожаловать домой! Имя — Кирн Джаргак, раса — орк, принадлежность — бессмертные, гражданство — бывший гражданин Эйнура!»

Кроме оповещения всему миру, Система расщедрилась на несколько приятных бонусов. Мне выдали 100 очков характеристик, особенность и неразрушимую статуэтку из золота, выполненную в виде… меня самого, сложившего руки на груди, отважно смотрящего вдаль и… наряженного в самый натуральный скафандр. «Статуэтка первого космонавта» была неуязвима и имела статус «личной» вещи. Видимо, Система и Куратор не предвидели ситуацию, в которой космос будет использован для того, чтобы избавиться от бессмертного, либо их чувство юмора тоньше, чем я когда-либо предполагал…

Полученная мной особенность дивным образом взаимодействовала с другой, под названием «Зло во плоти», работая чрезвычайно схожим образом. Проще говоря, «Мировая знаменитость» оповещала всех и каждого жителей населенного пункта о моем приходе, как только я вступал в системные границы поселения. Моё местоположение они тоже видели на карте, вне зависимости от собственного желания. Наличие чувства юмора у высших сил, управляющих этим миром меня тревожило с каждым днём всё сильнее…

Оружейник тем временем развлекался по-своему. В комнату ко мне и Абракадавру он залетал в полной боевой готовности… делать ноги. Принятая им к нам в отряд четверка бессмертных делилась на трех зооморфов «монахов», которых он соблазнил моими знаниями из Внешнего Мира и еще одного мужичка, подкупленного за банальный десяток золотом. Последний Бесс ему был нужен только для того, чтобы дать мне сигнал, буде на них нападут вне моего поля зрения, но этого не случилось. Защитившийся от атаки Умного Ежа блондинистый маг использовал Зов к Матери, уйдя на просторы воздушного края вместе с «монахами», после чего успешно выкинул балласт из команды.

Сейчас же вся эта сладкая троица смотрела на нас как на душевнобольных. Зайчихи совершенно по девчоночьи спрятались за тигра, который имел самый смущенный вид. Я догнал всех четверых в то время, когда они делали передышку на совсем небольшом воздушном острове. Проще говоря — им некуда было спрятаться, если бы оружейник учинил стрельбу.

Тот всё же себя пересилил, убрав шестиствольную дурищу назад в инвентарь, криво мне улыбнувшись.

— Каковы дальнейшие планы?

— Ничего особенного, — пожал плечами я, — Вернуться назад. Как понимаю, вы четверо хотите попробовать остаться здесь? Я готов поделиться всеми своими знаниями и воспоминаниями о первой экспедиции… за вашу небольшую помощь.

Бессы-зооморфы переглянулись между собой, начав шептаться. Высокие, подтянутые, все трое едва переступили двухсотый уровень. Закурив, я расслабил натруженные долгим и быстрым полётом мышцы. Воспоминания о тех почти счастливых днях, когда я приобрёл дом в Эйнуре и пытался найти себе работу по душе, отчетливо отдавали грустной ностальгией. Какой город был, какая страна! Там действительно можно было бы прожить столетия так, что каждый день был бы не похож на предыдущий. Даже вот эти в прошлом наивные ребята нашли себе место в одном из монастырей, расположенных недалеко от столицы. Я с ними, правда, подрался, даже убил тигра, искалечив девчонок, но они сами были виноваты…

Подошедший блондинистый маг потребовал от меня новостей. Между затяжками я рассказал ему о том, что произошло как в последнее время, так и в глобальном плане. Эйнинген сильно удивился тому, что я расстался с Картером, буквально вытрясая из меня все детали процесса, еще сильнее его поразило то, что Кира Гира вернула воспоминания и личность. А вот новость о том, что она готова подхватить моё знамя борьбы с Нихоном он воспринял с резкой критикой, высказавшись в духе, что «второго такого живучего ублюдка в мире быть не может».

В принципе я был с ним согласен. Собрав целый арсенал особенностей сквозь свои невнятные приключения, я не только безвозвратно потоптался на собственной психике, но еще и стал очень неудобным… нет, не противником. Бессмертным. Этаким чрезвычайно живучим вредителем, избавиться от которого можно лишь на время, убив. Кира… до таких масштабов совершенно не дотягивала. С другой стороны, она была нихонкой, и вполне могла знать особо уязвимое место, о котором принципиально не рассказала. Её жизнь, её решения.

Но у оружейника был свой взгляд на происходящее.

— Ты и Абракадавр — оба опасные придурки. Вас нужно изолировать от разумных, — отчеканил он. Подслушивающие зооморфы активно закивали, тряся ушами. Маг тем временем продолжал, — но, на моё решение влияют два фактора. Первый общего плана — я категорически не хочу, чтобы в Срединном Мире заработал конвейер по переводу Бессов в Слуги. В этом вопросе я целиком на твоей стороне — Пан создан для Бессов, вне зависимости от перспективы погрязнуть в вечных дрязгах. Второе — я помню, как вы ввалились ко мне в магазин, ты и эта девочка, похожая на сломанную куклу. Надо дать ей время пожить.

— Ты говоришь так, как будто бы знаешь, как повлиять на ситуацию, — хмыкнул я развалясь на клочке травы и жуя соломинку.

— Возможно знаю, — заставил меня оцепенеть в изумлении маг, — Но боюсь.

Порыв вскочить и заорать благим матом был удачно подавлен. Хотелось, очень хотелось. Жгло и рвалось наружу. Орать, требовать, увещевать, объяснять. Насупленный взгляд друга предостерегал от подобных действий. Весь внешний вид блондинистого подростка, вечно сдержанного и сухого, показывал, что тот в замешательстве. Эдвард закусил ноготь большого пальца, начав быстро и нервно входить туда-сюда, периодически на меня посматривая.

— Летим на другой остров, — наконец выдал он пожелание, — На этом голом куске камня мне не думается.