Коллектив авторов - На своей земле

Прежде чем Митос в следующий раз спустился в подвал, Снарт успел умереть пару раз. И ему категорически не понравилось. Но это ни разу не означало, что он готов отступить.

Тем большим сюрпризом оказалось, когда Митос совершенно неожиданно спустился в подвал — впервые за все время, отвязал и довольно бережно дотащил Снарта до дивана в гостиной. Даже пледом укутал и принес чашку чая. Одуряюще ароматного.

В процессе транспортировки до дивана Снарту очень хотелось вмазать по этой наглой бессмертной роже, но в прошлый раз он умирал пять дней назад и сейчас был не в лучшем состоянии. Да и, честно говоря, просто выжидал более удобный момент для побега, не размениваясь на удовлетворение бессмысленного агрессивного порыва.

— С чего вдруг такие нежности? — подозрительно спросил он, утолив первую жажду и дотянувшись до печенья на блюдце.

— Теперь ты не бессмертный.

— В смысле? — не понял Снарт.

— Во-первых, я не ощущаю Зова, а во-вторых… — начал отвечать Митос, но неожиданно быстро чиркнул припрятанным в рукаве кинжалом по запястью Снарта.

Тот чуть чашку не выронил. Хорошо, что держал двумя руками.

— И какого черта? — озадаченно спросил он, эти переходы от садизма к откровенной заботе и обратно уже порядком ему надоели.

Митос молча кивнул на свежий кровоточащий порез — рана и не думала затягиваться.

— Регенерации нет, — пояснил он.

— Вижу, — буркнул Снарт. — Но как такое может быть?

— У нормального бессмертного — никак и не может. Но ты выпал из портала и пришел из другого мира. Я вообще не понимаю, почему ты стал бессмертным и как это работает.

— Количество воскрешений было ограничено тремя, и я все их уже потратил? — мрачно предположил Снарт.

— Нет, — покачал головой Митос. — Это бред. Должно быть что-то еще.

— Откуда ты знаешь? Сам же говоришь, что я — уникальный случай.

— Потому что я чувствую Зов при твоем приближении. Это не какое-то левое, другое или альтернативное бессмертие. Вот ты рассказывал мне про Севиджа из вашего мира, которого бессмертным сделал удар метеорита. И я практически уверен, что если бы столкнулся с вашим Севиджем, то никакого Зова не ощутил бы. Потому что получить по башке метеоритом — это совершенно другое. И его бессмертие не имеет никакого отношения к нашему. А у тебя — именно такое, как у всех бессмертных этого мира.

— Допустим, — кивнул Снарт. — Но куда оно тогда подевалось?

Митос задумчиво уставился на Снарта, словно надеялся увидеть в нем что-то новое. Но тщетно.

— Понятия не имею. И мне это не нравится.

— Но убивать ты меня передумал? — Снарт поудобнее устроился на диванчике.

— Когда ты опять смертный? Зачем бы мне?

— Ну действительно, — мрачно пробурчал Снарт, решив, что лучше сначала выспаться и отожраться, а потом уже сбежать.

Раз этот псих к нему-человеку никаких претензий не имеет, надо пользоваться возможностью, пока дают. И все-таки эти бессмертные все сильно нездоровые на голову. Что Севидж, что этот.

— Как ты думаешь, это теперь навсегда или бессмертие еще вернется? — уже засыпая, спросил он у так и сидящего напротив Митоса.

— Хотел бы я знать. Но если оно вернется…

— То ты снова почувствуешь Зов, — перебил его Снарт. — Ну зашибись. А если я стану бессмертным прямо во сне, то проснусь уже снова в твоем подвале?

— Возможно, — уклончиво ответил Митос, но Снарт уже заснул.

За прошедшие сто двадцать лет (сто девятнадцать, если быть точным, но год туда, год сюда — кого это волнует?) Митос обзавелся очень интересной аномалией в собственной памяти. Проявлялась она медленно и постепенно, сначала приходя странными снами, и со временем становясь все четче и четче. И теперь Митос был совершенно уверен, что обладает двумя параллельными наборами воспоминаний за один короткий период в две тысячи первом году.

И конечно, теперь он не мог не узнать Леонарда Снарта, с которым познакомился дважды. Один раз тут — на корабле, одновременно с остальной командой. А второй раз (или первый? как все сложно с этими временными парадоксами) — в своем новом прошлом, которого совершенно точно не существовало в тот момент, когда он так неосторожно провалился в неизвестный портал, спасаясь от банды преследующих его каннибалов.

И хотя тогда общего прошлого со Снартом у Митоса не было, теперь оно медленно проступало, как проявляющаяся на снимке фотография. И это было очень интересное новое прошлое. А в некотором смысле даже весьма полезное. В две тысячи первом они провели достаточно много совместных тренировочных боев, чтобы Митос точно знал все приемчики Снарта. Понимал, что тот умеет и как реагирует на внезапную угрозу.

Поэтому, ожив на полу возле утилизатора, Митос скрутил Снарта в два счета, приставив к виску его же собственное оружие.

— Не дергайся! — предупредил он.

Снарт, естественно, не послушался. Митос и не сомневался, но точно знал, как тот будет вырываться, и пресек попытку в зародыше. Опыт — полезная штука.

А еще очень удачно, что от камеры утилизатора до шлюза с юными гостями «Волнолета» оказалось всего пол коридора.

Ворвавшись туда, Митос вырубил Снарта ударом по голове, взял на силовой захват рванувшегося к нему мальчишку, заломив ему руку за спину и почти вывернув плечо, навел оружие на едва дернувшуюся девушку и крикнул в потолок:

— Гидеон, позови-ка капитана. И побыстрее. А то у меня тут гораздо больше заложников, чем мне нужно.

Голограмма с капитаном появилась под потолком пару минут спустя. За его спиной столпилась вся остальная встревоженная команда.

— Значит так, — скомандовал Митос. — Звоните этому вашему доктору Уэллсу, Барри или еще кому. Но пока вы не найдете способ вернуть меня обратно, никто из этих троих живым отсюда не выйдет.

— Он тоже бессмертный! — беззвучно выдохнула Кендра на голограмме, но Митос прекрасно умел читать по губам.

«Волнолет» приземлился на пригорке сразу за городом. До ближайших домов было не больше нескольких сотен метров. Поредевшая команда мрачно и уныло поплелась к открывшемуся шлюзу.

— Кто-нибудь, позовите этого иномирного террориста, видеть его больше не могу, — капитан Хантер не спешил вставать с капитанского кресла, устало уронив руки с подлокотников.

— Я схожу, — сказала Сара.

— Но ты же… — начал Палмер.

— Вот именно, — отрезала она.

Митос сидел в том же шлюзе, но теперь, две недели спустя, из заложников у него оставалась только Сара, вернее, ее юная четырнадцатилетняя версия.

После длительных изнуряющих переговоров Митос тогда согласился-таки сойти с «Волнолета» и подождать в одном из временных осколков, пока доктор Уэллс решает его проблему, а остальная команда спасает мир от Севиджа — вернее, в очередной раз пытается, все также безуспешно. Митос забрал с собой юных Рори и Сару и в качестве жеста доброй воли даже отпустил Снарта. Ну, вернее, выбросил команде под ноги его бесчувственное тело, которое, очнувшись позже, было крайне зло и пылало жаждой мести.