Коллектив авторов - Пути и перепутья

Бедлам какой-то, а не лайнер.

Капитан Робб нервно курил на мостике, когда к нему подошёл Хардслоу. Капитан едва успел взять себя в руки, чтобы не зыркнуть на него волком. Так надеялся, что хоть он его сочувствия Господь избавит!

Но Роджер Хардслоу оказался на удивление лаконичным.

— Капитан, — сказал он, — я очень сочувствую вам и понимаю, как вы расстроены этим гнусным преступлением. Но, возможно, стоит попросить отца Брауна помочь расследовать его? Он очень хорошо понимает людей и наверняка найдёт шахматы.

Капитан Робб подавил раздражение. По крайней мере, этот молодой человек не начал с пространного монолога о погоде.

— Я благодарен вам за заботу, мистер Хардслоу, и согласен с вами, отец Браун наверняка разберётся в краже. Однако есть один нюанс. Для него моя команда — незнакомые люди, я же знаю их насквозь. Так что в данном случае я раскрою преступление быстрее любого сыщика, поверьте. Ещё раз спасибо.

Поразительно, но настаивать Хардслоу не стал. Откланялся и был таков. Надо же: нормальный, хоть и гражданский. Может, он не такой уж и благородный на самом деле?

Капитан усмехнулся собственным мыслям и выбросил сигарету за борт.

Отец Браун служил в оранжерее. Это было большое, хорошо освещённое помещение, предназначенное для первого и второго класса, но стюарды сами предложили ему прийти сюда. Изначально он хотел провести службу где-нибудь в тихом месте, сам по себе, наедине с Господом, просто потому что должен, но его нашли. В ту каморку, куда он пришёл с алтарным камнем, набилось столько людей, что отцу Брауну пришлось говорить громко — чтобы было слышно в коридоре. После службы к нему подошёл стюард и попросил назавтра пойти в оранжерею.

— Там поместятся все желающие, — пояснил он.

— Но ведь в оранжерею не пускают пассажиров третьего класса, — растерялся отец Браун, — а основная моя паства — среди них, я же католик.

— Ничего страшного, — чуть покраснев, но твёрдо отвечал стюард, — мы пустим. Это же ненадолго.

— А офицеры не рассердятся? Я не хотел бы, чтобы посреди службы начали выгонять людей…

— Это ненадолго, — упрямо повторил стюард, и отец Браун не стал больше спорить. Только спросил, нельзя ли организовать рядом небольшое помещение, где он сможет принимать исповеди. Стюард улыбнулся и кивнул: — Сделаем, святой отец.

В оранжерею пришло народу, как в собор: среди полутора тысяч пассажиров «Каронии» нашлось немало католиков, особенно в третьем классе, где путешествовало немало ирландцев. Отец Браун радовался — не так уж часто в последнее время ему попадалась столь многочисленная паства.

Младшего из братьев Голсуорси он заметил в толпе с немалым удивлением. Бравый офицер наверняка был англиканином, да и появился он к концу службы, замерев у дверей, словно в почётном карауле, — чтобы отец Браун точно его заметил.

Доведя свою работу до конца и предложив желающим исповедоваться собраться в коридоре, отец Браун подошёл к Голсуорси.

— Здравствуйте, святой отец, — без обиняков начал тот. — Я не хотел прерывать святое дело, но на пару минут можно ведь вас отвлечь, верно?

— Можно, — кивнул отец Браун. — Что-то стряслось?

— Да я всё думаю про эти шахматы, — Голсуорси сделал неопределённый жест рукой. — Капитан Робб считает своим долгом отыскать их самостоятельно… А я боюсь, что он лишь уронит авторитет на судне ещё больше. Простите мою откровенность, я офицер, меня прежде всего интересует именно это. Его очень волнует пропажа, я бы даже сказал, он уязвлен. Слишком много эмоций, слишком мало трезвого расчёта, если вы понимаете, о чём я.

Отец Браун снова кивнул, на сей раз грустно.

— Боюсь, он не станет меня слушать, мистер Голсуорси. Я, кажется, обидел его… ненароком.

Офицер криво усмехнулся.

— Ненароком ли, святой отец?

Отец Браун опустил голову.

— Грешен, признаю.

— Не любите гордыню, верно?

— Я был неправ, — вздохнул отец Браун. — Я тоже грешен, понимаете? И вот… Слаб человек.

— Хорошо, давайте зайдём с другой стороны. Положим, он не станет вас слушать. Но я стану. Вы можете отыскать эти злосчастные шахматы для меня? А я уж найду, как ему их подсунуть…

— Но почему вы так уверены, что я смогу их найти?

Голсуорси помялся.

— Видите ли, я не могу, конечно, утверждать, что знаю церковь и церковников, но у меня брат священник… Англиканский, правда, но тем не менее. Я, скажем так, немного разбираюсь. Мне известно, что в церкви много проблем, зачастую священникам непросто делать свою работу, да и люди разные попадаются… Вы, судя по всему, хорошо знаете человеческую душу. Мне так кажется. Если кто-то и может быстро отыскать человека, нарушившего заповедь «Не укради», то это вы.

— Я постараюсь. Но не могу ничего обещать, путешествие недолгое, и без помощи капитана будет непросто…

Голсуорси скривился.

— Знаете, святой отец, боюсь, это кто-то из офицеров просто решил подшутить над ним. Чтобы не задавался так. Уж больно он дрожал над этими шахматами… Я мог бы попробовать поговорить с ними, но, понимаете, здесь его корабль, я не имею права… Негоже пассажиру вмешиваться в иерархию, это совсем… — он умолк, не в силах подобрать верное слово.

Отец Браун кивнул.

— Я понимаю. Простите, мне надо идти. Я попробую помочь.

— Благодарю вас, — Голсуорси поклонился и пошёл прочь.

Отец Браун задумчиво улыбнулся, проходя в отведённую ему для исповеди крохотную каюту стюарда. Драгоценные шахматы, о которых знают все, даже случайные пассажиры, — такая желанная добыча… Их ведь мог взять любой, как найти вора среди полутора тысяч пассажиров и команды? Разве что Господне чудо поможет…

Да, расчёт вора был, несомненно, верен. Несомненно.

— Проходите, кто первый?

В коридоре тихо переговаривались, смеялись, обсуждали новости. Первый исповедующийся, молодой парень, явно не привыкший часто ходить на службы, неловко поклонился отцу Брауну.

— Простите меня, святой отец, ибо я согрешил…

— Это просто невероятно, что капитан до сих пор не нашёл вора! — заявила миссис Льюис леди Трондхилл. Был уже вечер, в столовой первого класса играли музыканты — без четверти девять они должны были переместиться в комнату для рисования и там развлекать богатых пассажиров ещё час. — Мы уже скоро прибудем в Новый Свет, а преступник всё ещё не понёс наказание, как же такое может быть?

— Отчего вы спрашиваете меня, дорогая Стелла? — улыбнулась леди Трондхилл. — Вы же расспрашивали капитана сами, вам известно больше подробностей, чем мне.

— Ах, полно, я же всё вам пересказала. Капитан поговорил со всей командой, с пассажирами, которые находились поблизости… Скажите, мистер Голсуорси, — обратилась миссис Льюис к проходившему мимо офицеру, — вот вы офицер. Неужели так сложно найти вора среди своих людей?