Коллектив авторов - Пути и перепутья

Лучше бы он промолчал. Мне было не до его лекций о боевом крещении. Я отошел от них, когда мы все убедились, что опасность миновала, и постоял немного на коленях, пока не сумел сблевать в траву.

Стелла Гендерсон почему-то решила выбрать меня своим третейским судьей. Это было странно: я не давал ей поводов. И в спокойной обстановке относился к ней не лучше, чем на походе. Ее наполненную ксенофобией болтовню я тем более не собирался слушать.

Но глупо убегать от полураздетой женщины, когда ты сам, почти голый, сидишь на бережку тихого притока Ируандики, принимаешь солнечные ванны и смотришь на купающихся ихамбэ.

Друзья Тераи приняли нас хорошо. Мы впервые за долгое время прилично отоспались, поели, а сейчас готовились к великому празднику Трех Лун. Точнее, аборигены и Тераи готовились, я загорал в одиночестве, а Стелла мучилась от любопытства, безделья и своих вопросов.

— Но разве это не отвратительно — то, что он… — она, ясное дело, говорила о Лапраде, который всей своей массой влез в ее мысли и не собирался их покидать. — В общем, что он живет с дикаркой.

— Нет. В Порт-Металле я слышал, что и человеческие женщины иногда проделывают это с дикарями. — Я сам поразился, с каким цинизмом это сказал.

Стелла взглянула на меня недовольно.

— Я не о том. Это извращенность. Но ее хотя бы можно понять…

— Да?

— Нет. Прекратите! Я хотела сказать… Он ведь сделал ее своей женой. Он влюблен в нее. В существо с шестидесятью зубами и селезенкой на месте сердца.

— Кровь у них красная, вы сами это видели.

— Черт побери, вы невозможны.

— Стелла, — я повернулся к ней и стал смотреть в глаза, а она почему-то замерла и не отводила взгляд, — что вас удивляет? Что можно любить не человека? Находить что-то родное в существе, выглядящем иначе, чем ты, устроенном иначе? Спать с ним, если это физически возможно и если оно отвечает согласием?

— Абалкин, замолчите!

— Признаю, не все это могут, — сказал я уже на тон ниже, поскольку многие ихамбэ понимали английский, а я про это порой забывал. — Я сталкивался с теми, кто не может, и мне не хотелось бы, чтобы вы когда-нибудь в своей жизни испытали что-то подобное. Но не нужно делать вот такое высокомерное лицо, когда это происходит рядом с вами. Мы всего лишь хотим жить так, как нам удобно. И чтобы к нам не лезли такие как вы.

— Мы? — она округлила глаза.

Я ничего ей не ответил. Лег навзничь и стал смотреть в небо.

Через какое-то время Стелла произнесла отрешенно:

— Впрочем, эта аборигенка, она красива…

Тераи Лапрад размашисто шел к воде, а с ним рядом плавно скользила гибкая, смуглая и высокая женщина-ихамбэ. На ходу она ловко собирала свои роскошные черные волосы в высокую прическу. А потом без малейшего стеснения принялась раздеваться. Тераи тоже это сделал: сбросил штаны, рубаху, плавки, оставшись нагишом. Его сложно было заподозрить в отсутствии волос на теле, однако, оказывается, тут взяла свое полинезийская кровь: густая поросль была у него только на груди и в паху, оттуда по животу тянулась только узкая черная дорожка. Ноги были практически гладкими. А у ихамбэ вообще была традиция выбривать все подчистую, так что его жена, Лаэле, казалась бронзовым изваянием.

Надо было видеть лицо Стеллы. Глаза она, однако, отвела лишь долгое мгновение спустя.

— Идеальный образчик человека, не так ли, мадемуазель? — поддразнил ее Тераи, заставив меня вспомнить что-то далекое, как тени звезд в дневном небе, может быть, чью-то фразу. — Эй, друзья! Скидывайте с себя все — и марш в воду. Я хочу, чтобы вы приняли участие в празднике, а для этого вам нужно омовение.

— Я не захватила купальник, — ответила Стелла.

— Ну так что же? Река чистая. Ступайте же, мадемуазель. Быстрее, здесь чудесно!

— Нет!

— Мне вас отнести?

Угроза — или обещание — подействовало. Стела поднялась и неловко, отряхивая с пяток песок, начала стаскивать шорты.

Я не стал дожидаться окончания представления. Отошел подальше, к белым скалам, где берег был высок и крут, и слетел в воду, чтобы сразу уйти с головой. А потом, отплыв на большое расстояние, наблюдал, как золотая Стелла, прикрыв от смущения грудь с нежно-розовыми сосками, входит в реку, и как Тераи тянет руку, чтобы ее подстраховать.

Мне хотелось продолжить наш спор. Сказать ей, что нет ничего необычного в том, чтобы полюбить создание, подобное Лаэле: красивую женщину с великолепным телом. Но можно любить и тех, кто вовсе на тебя не похож, ничего в этом сложного нет. Боюсь, это было бы в некотором роде хвастовство, так что к прерванному разговору я не вернулся.

К тому же, мне мешало видение: вот лето — где-то в средне полосе, мягкое, солнечное. Вот залитый солнцем сосновый бор на косогоре. Я дурачусь, ныряю, зычно зову Майю, и Майя идет ко мне — тонкая, острая, совсем не похожая на пышную Стеллу, и она идет ко мне, и вода постепенно делает ее голубой купальный костюм аквамариново-синим…

Я вызвал Тераи на заплыв на скорость и, когда мы оказались на другом берегу, далеко от резвящихся ихамбэ, велел ему быть осторожнее. В празднике нам поучаствовать все равно придется, племя не отпустит нас без этого, однако потом нужно решить, что делать дальше.

— Что ты предлагаешь? Допрос и обыск? — спросил он с отвращением.

— Она внушаема. Если мы найдем еще доказательств, что компания ее отца провоцирует здесь геноцид, можно заставить ее сделать обо всем этом репортаж. Дочь Гендерсона против своего папаши. Сработает это?

— Еще как. Это будет настоящий взрыв. Они надолго уймутся. Только нужно что-то большее, чем карабины и мачете.

— Если бы я был директором ММБ, карабинами и мачете дело бы не обошлось. Кено — самое большое государство Эльдорадо? Они не минуют Кено.

— Если бы ты… — Тераи недобро прищурился. — Откуда тебе все это известно, Абалкин?

— У меня была своеобразная работа. Я ее не любил. Но я знаю, как это происходит. И вот еще что, — я вылез на берег и сел на камень, мне захотелось высушить волосы. Тераи разлегся в воде, на мелководье. — Такие ребята никогда не пускают все на самотек, у них должен быть запасной план. Если не удастся развязать здесь гражданскую войну и привлечь войска, должно быть еще что-то. Способ сделать туземцев послушными и зависимыми.

— Внушение? Аппараты не провезти тайно. Наркотик? Это смешно. Что они будут делать, с самолетов его распылять?

— Есть что-то, что аборигены покупают у землян?

— Э… Кофе. Разве что кофе. Это единственное, что у меня крали на Эльдорадо.

— Я бы проверил склады с кофе.

— Ты или сумасшедший, или пророк.

— Не то и не другое. Просто не люблю тех, кто лезет на чужие планеты со своим добром.

— Ну хорошо, — он плеснул в меня водой. — После праздника ты возьмешь Лео и быстро вернешься в Порт-Металл. Проверь склады, я дам тебе координаты людей, которые в этом доки. И держи под парами вертолет. Возможно, нам в Кено понадобится помощь.