Коллектив авторов - Ученики, учителя

— Давай быстрее отправляй и прими сообщения.

— Я думал, придется новый тянуть.

— Не сегодня. Там немного прогорело, и я так соединил. Если будут сильные помехи, тогда поменяем. Ветер поднимается, снег точно пойдет.

Некоторое время каждый занимался своим. Когда Николай принимал сообщение, Джордано, прислушиваясь, подошел к столу и стал читать выползающую из телетайпа ленту.

— Смотри! Вот о твоем типе. Завтра утром отряд будет здесь, если ночью снег их не задержит.

— Что будем делать?

Джордано нервно побарабанил пальцами по столу.

— Надо его так пристроить, чтобы товарищи его нашли, а до нас он вроде как не дошел… А башку, хорошо бы, волки отъели.

— Может лавина?

— Может и лавина. Только нужна вчерашняя или сегодняшняя. Или камнепад…

— Давай на Каменную речку!?

— Что он там забыл?

— Ну, заблудился.

— Заблудился! — Джордано передразнил Николая. — Разве что заблудился! Он должно быть идиот!

Джордано нервно пробежался вокруг стола. Остановился у кучи барахла, все еще валяющейся на пороге.

— Ладно. Каменная речка, так Каменная речка…

Домой они вернулись часам к четырем утра, пристроив труп в расселине у камнепада, свалив ему на голову полутонный валун и присыпав более мелкими камнями.

За ночь на станцию через разбитое окно намело снег, ледяной ветер гонял по полу обрывки бумаги и шевелил листы журнала наблюдений, брошенного открытым на столе. Негнущимися от холода пальцами Джордано зажег лампу. Обвел комнату взглядом, задержавшись на посеревшем от холода и усталости лице Николая, опустившегося на лавку у двери.

Единственным желанием самого Джордано было залезть в пусть даже холодную постель и выспаться, но принимать завтрашних, нет, уже сегодняшних гостей в этом разоре было нельзя, и, вздохнув, Джордано погнал мальчишку вытаскивать осколки разбитого стекла.

К шести утра снег и мусор из комнаты были убраны, стекло вставлено, а в печи горел огонь и закипал чайник.

— Ну что, парень? Шмон мы навели, крестника твоего прибрали. Считай, к приему готовы. Одно плохо, кормить незваных гостей нечем. Что там у нас осталось, пшено? Попотчуем твоих коллег как уток! — Джордано наконец разделся и плюхнулся на лавку у окна.

— С чего это они мои коллеги?

— Ты ж вроде в ЧК служил?

— Теперь это НКВД называется. А служил я в реввоенкоме.

— Нi вмер Данiло, так болячкой задавiло.

— У тебя ж заначка на чердаке — кусок солонины, и сала кусок еще есть.

— Сало? А ты не помнишь, мы сегодня завтракали?

— Мы и вчера не обедали, — Николай улыбнулся, ощутив, что есть хочется больше чем выспаться, — Я, между прочим, вчера кулеш сварил.

— Да ты что? — Джордано вскочил с места и направился к печке. — То-то я все вспоминал, какую из обязанностей моя Золушка вчера не выполнила. Я, надеюсь, вы его с дружком не сожрали? Где он у тебя?

У Николая от проворства учителя аж язык зачесался, и он не удержался:

— Так горшок вчера разбился!

Джордано как будто натолкнулся на стенку и обернулся к Николаю:

— Ну, ты — гад!

Николай несколько мгновений держался, глядя в обиженные глаза Джордано, потом засмеялся:

— Да целый он. В печке, — и Николай поднялся за тарелками.

Лондон 16. Сегодня утром пять самолетов мятежников бомбардировали Барселону. Бомбардировке подвергся порт. Одна бомба упала близ французских военных судов. Убито 4 человека, ранено 13.

«Комсомольская правда», 14.03.1937.

Когда часов в одиннадцать Джордано открыл глаза, в окно заглядывало солнце, было тепло от еще не прогоревшей с утра печки и раннего завтрака. Он выбрался из-под одеяла и подошел к окну. О ночной буре напоминал лишь снег, вновь по-зимнему укрывший станцию и повисший на ветках окружающих низкорослых сосен и пихт. Белизну окружающего мира не портили даже утренние следы Николая, протоптанные к будкам с метеорологическими приборами.

Бессмертный натянул штаны, рубаху и вышел в общую комнату. Прислушался, из чуть приоткрытой двери комнаты Николая слышалось тихое посапывание ученика. Похоже, надо было возблагодарить бога за посланного им сумасшедшего бессмертного, так удачно погасившего неизбежный, казалось, конфликт.

«Надо же, а я, оказывается, по-настоящему привязался к мальчишке», — подумал Джордано, отчетливо вспомнив ощущение пустоты и бессилия, охватившие его в момент, когда он подумал, что Николай убит.

«А как бы ты отомстил, особенно учитывая позавчерашнее!» — но даже сарказм вечного оппонента не испортил ему настроения.

Накинув полушубок, он взял журнал наблюдений, прихватил ведра для воды и отправился снимать показания приборов. Когда вернулся, Николай уже встал и чистил вытащенные из подвала полведра картошки, мурлыкая бодрый революционный мотивчик. На сковородке скворчало сало.

— Ты чего меня не разбудил?

— Спал ты, как сурок, — ему хотелось добавить что-нибудь о пользе отсечения голов для крепкого сна бессмертных, но, глядя на радостное возбуждение ученика, он промолчал.

— Слушай, а может надо им навстречу выйти? Вдруг, что случилось?

— Угу, стадо бессмертных набежало и порубало мужиков в крошку, — Джордано вдруг осекся, ощутив приближение чужого зова.

— О, черт! Это еще откуда? — он точно знал, что во властных и силовых структурах всех прибрежных районов вплоть до Сухуми не было ни одного бессмертного. Откуда взялся еще один? Два экземпляра за неполные сутки — явно было перебором.

«Если кто из малолеток постреволюционных, то греха не оберешься. Весь отряд можно положить», — Джордано с тревогой взглянул на своего «малолетку», напрягшегося и готового вскочить за оружием.

— Уймись! Тебе вчерашнего мало!

— Но ты же сам говорил…

— Мало ли, что я говорил! Чисть картошку! Люди замерзли, их накормить надо.

Джордано, не спеша, поставил ведра на лавку у входа, бросил на стол журнал, снял полушубок и расположился в полуметре от пирамиды с оружием.

В дверь постучали, и тут же в нее просунулась голова в лохматой бараньей шапке:

— Живые есть?

— Ну, ты даешь, парень! А если б тут кто чужой был?

Дверь открылась, и в нее ввалился молодой мужик с древним дробовиком в руках. Джордано его знал по заповеднику. Остальные егеря удивлялись непутевости и бесшабашности этого человека, но то, что он умудрялся выходить сухим из воды, было фактом.

— Ты с ума сошел, Лешка! А если б подстрелили? Мне вчера сообщение о бандитах передали.

— Да брось ты! Мы ж их стоянку нашли! Постреляли они друг друга!

— Лешка! Да, я тебя, дурака, подстрелить мог. Откуда я знаю, кто прется.

В открытую дверь Джордано увидел, что, оставив внизу, у реки, группу человек в пять, по тропинке поднимаются двое. Один был местным — районный милицейский уполномоченный, а второй… Джордано вгляделся. В энкаведешной шинели, лихо перетянутой ремнями и сидящей так, как будто ее шили в 14-м году в модном салоне на Невском, к станции подходил плотный человек татарской внешности. Несколько удивившись, Джордано облегченно перевел дух.