Коллектив авторов - Ученики, учителя

— Она пыталась его убить, — в отличие от Митоса, Маклауд был серьезен.

— Всего лишь подсыпала кое-какие травки ему в бокал. Мы от этого не умираем.

— А проклятие?

— Ты веришь в эту чушь? Хотя, я забыл, ты — веришь.

— Оно действует.

— Действительно? Да, я понимаю твоего Кларенса, за это вполне можно убить. Маклауд, надо дать им возможность выяснить отношения на Святой земле. Нет ничего хуже, чем вмешиваться в запутанные любовные истории.

— Это твой постоянный принцип — невмешательство? — Дункан рассердился, Митос упорно не хотел быть серьезным, относясь ко всему происходящему, как к занятной шутке.

— Я убью Кларенса, — тон Старейшего продолжал оставаться дурашливым, а вот взгляд стал тяжелым. — Ты, если захочешь, в отместку убьешь Беату. А потом можем и мы подраться. Или напиться.

— Ты что?

— Я серьезно. Привози своего приятеля на кладбище, я приду с дамой. Если дойдет до драки, вызов Кларенса принимаю я. Кажется, я тебя удивил, Дункан Маклауд из клана Маклаудов.

Митос смотрел насмешливо. Привычный образ Старейшего опять рассыпался осколками, сходил как очередная змеиная шкура.

— Эта женщина — часть моего прошлого, Дункан, пусть и не самого лучшего, но я не хочу от него отказываться.

Ровно в 9 часов вечера к боковому входу тихого старого кладбища подъехали два автомобиля. Наблюдатели, загодя занявшие удобные позиции, оживились. Не каждый день в столкновении участвуют сразу четверо бессмертных, причем трое из них — весьма одиозные фигуры.

Пирсон отпер багажник своего автомобиля и достал какой-то большой сверток. С трудом закинув его себе на плечо, он спокойно прошествовал мимо замершего Маклауда и настороженного Кларенса.

Первым через калитку на кладбище прошел Пирсон, за ним молча последовали двое бессмертных.

— Зачем куда-то идти? Можно поговорить и здесь.

— Вы Кларенс? Маклауд, что ж ты нас не представил! Я Адам Пирсон. Здесь недалеко.

Маклауд шел сразу за Митосом и не мог отвести взгляд от свернутого ковра у того на плече. С одного конца рулона выглядывали носки женских сапожек.

— Ну вот, пришли, — Митос аккуратно опустил свою ношу у стены склепа, — Дункан, отопри, пожалуйста, дверь, ключ в левом вазоне.

Митос, не обращая внимания, исполнил Маклауд его просьбу или нет, осторожно освобождал сверток от опутывающих его веревок, попутно комментируя свои действия.

— Дама упорно не желала прогуляться. Кларенс, только без резких движений, настоятельно вам советую, все-таки Святая земля. Извините меня, я не чужд старомодных условностей, давайте выпьем за знакомство.

Отвлекшись от своего занятия, Митос достал из кармана фляжку, открутил крышку и сделал большой глоток. Подмигнув, он сунул фляжку в руки обалдевшего от всего происходящего Кларенса.

Наконец последний узел был развязан, Митос, с видом фокусника, откинул край ковра и тут же отшатнулся — на его щеке остались глубокие царапины от женских ногтей. Кассандра, разгневанная, раскрасневшаяся и от того еще более прекрасная, не обращая внимания ни на сжимающего кулаки Кларенса, ни на замершего соляным столбом Маклауда, вытащила кляп и, что-то пронзительно вереща на странной смеси языков, старалась дотянуться до лица Митоса. Тот только защищал глаза и морщился в ответ на особо экспрессивные выражения. В конце концов Митос схватил Кассандру в охапку и бросил в склеп вместе с ковром. Затем он впихнул туда же Кларенса, приговаривая: «Утром выпущу, а пока поговорите». Быстро захлопнув дверь и выслушав ряд нецензурных выражений, высказанных уже мужским голосом, Митос наконец-то обратил внимание и на Дункана. Горец все это время простоял без движения, подобно непоколебимому шотландскому утесу.

— Пошли, Мак. Теперь разберутся без нас.

— Это была Кассандра. Почему ты мне не сказал? — в глазах горца было недоумение пополам с негодованием.

— А что бы изменилось в ситуации? Ах да, Кассандра — твоя хорошая знакомая, а Беата — всего лишь моя бывшая подружка, — тон Митоса был донельзя язвительным.

Бессмертные в молчании шли по аллее. Маклауд попытался снова начать разговор.

— Она действительно… Кларенс рассказал, что…

— Уж не знаю, какие ужасы поведал твой приятель, но мне Касс сказала, что они разругались, — кажется, Митос немного остыл и разговаривал вполне мирно. — Он ее бросил, а она решила отомстить. Кое-какие травки, кое-какой наговор. Кларенс, судя по всему, мнительный тип, проблемы с женщинами стали возникать из-за того, что он поверил во всю эту ведьминскую белиберду. Ничего, теперь он убедится, что смерть колдуньи — не единственный способ снять проклятие. Я тоже знаю кое-какие средства. Касс я напоил заранее, а Кларенс…

— Ты что-то подлил во флягу.

— Ты принимаешь меня за дилетанта? Нет, конечно. Он порезался об острый край, когда брал ее у меня. К тому же Касс намерена решить дело миром, в склепе сухо и тепло, и у них есть ковер. Уверен, с целибатом Кларенса уже покончено.

Митос улыбнулся и замолчал. Маклауд поймал себя на мысли, что давно не чувствовал себя так спокойно рядом со Старейшим. Он не хотел разрушить вновь, казалось, наладившиеся отношения, но не мог не спросить:

— Почему она пришла к тебе?

— Думаю, я растерял часть своего демонического облика в ее глазах. Помнишь, она вполне могла меня убить в Бордо. Или она верила, что мы с тобой окончательно разругаемся, а? Быть может это такая изощренная месть тебе? Кто поймет женщину? Особенно, хм, Беату.

Джо Доусон перестал протирать стойку и вздохнул. Иногда, редко, но это все-таки бывало, он начинал жалеть, что в его жизни были Бессмертные. Как бы повернулась жизнь без Ордена? Он вернулся бы из Вьетнама и тихо сошел бы с ума, став еще одним ветераном с ночными кошмарами? Вернулся и стал бы профессиональным гитаристом, как мечтал? Был еще вариант, самый вероятный, — он бы не вернулся вообще.

Джозеф вздохнул еще раз и бросил взгляд на Питера. Начальство приставило к нему стажера. Мальчишка мечтал о тайнах и загадках, а пока ему приходилось натирать пол в баре. Правда, юный наблюдатель мог утешаться, что по этому полу ходили знаменитые бессмертные.

Не надо было быть особо наблюдательным, — Джо усмехнулся, подумав, что его профессией и было наблюдение, — чтобы увидеть, что Пит прямо так и подпрыгивает каждый раз при виде нового посетителя. Еще бы! Вот сейчас отворится дверь… Но нет, посетители-бессмертные последнее время сюда не заглядывали.

Может быть и к лучшему, нечего Питеру забивать себе голову всякой мистической дребеденью. Наблюдать безучастно, записывать точно — вот основа профессионализма. Жаль, что сам Джо этим частенько пренебрегал, за что теперь и расплачивается. Сидит в баре, вздыхает и думает, в какие неприятности занесло двух его друзей? Приятелей? Знакомых? С Маком все было понятно, он просто должен был прийти в себя от всех бед и несчастий, что свалились на него в последние годы. Ладно, если он не хочет заходить, дело его. По крайней мере, он в городе. А вот где носит Адама черт его побери Пирсона будь он неладен Митоса? Мог бы хоть предупредить, что уезжает!