Мария Токарева - Град разбитых надежд

— Сначала… он действительно удочерил меня, — на удивление спокойно начала она, отвлекаясь от подметания осколков. — Помог, когда мне некуда было идти. Жена его тоже мне очень и очень помогла. А потом она однажды заболела, где-то на месяц.

— Можешь не рассказывать, если это… — уже смутно догадывался Джоэл, не желая, чтобы Джолин снова погружалась в омут жуткого прошлого. Но она продолжала:

— После этого она перестала пускать к себе в кровать мужа. Зереф злился. И еще через месяц пришел однажды ночью ко мне. Я спала, а очнулась со связанными руками. Я ничего не могла сделать.

— Джо, не рассказывай, я все понимаю, — растерянно пробормотал Джоэл. Джолин нервно сглотнула, но осталась относительно спокойна. Ее глаза вновь ожесточенно стекленели, веник и совок выпали из рук. Закусив губы, она продолжала, точно каждым словом мучительно вытаскивая из ран кинжалы:

— Нет-нет, ты должен знать всю правду. Всю. Правду обо мне… После той ночи Зереф сказал, что я теперь продажная женщина. Шлюха! И никто уже не посмотрит на меня. Если бы кто-то посватался, он бы немедленно сказал, что у меня ужасная репутация. И что они, добропорядочные, только из жалости меня приютили, надеясь на то, что я исправлюсь.

— Но ведь все видели, что ты честно работаешь! — воскликнул Джоэл, подбегая к любимой, обнимая ее за плечи. Лишь бы согреть, лишь бы заставить забыть весь этот ужас унижения и неприятия себя.

— Зереф Мар был уважаемым человеком, он ведь раньше трудился в пекарне Квартала Богачей. Его словам верили больше, чем моим, — отозвалась Джолин, и по щекам ее снова покатились слезы, а бескровные губы задрожали. Но она оттаивала, теперь с нее спадала броня, показывая отринутую миром одинокую девочку.

— Джолин, но зачем ты оставалась, когда я мог бы помочь? Я же…

— Это ничего не меняло на тот момент, — смущенно отозвалась она. — Зереф предоставил бы пирожки с записками и сдал бы меня в гарнизон. А вам с Ли я не могла настолько доверять.

— Забудь обо всем, Джолин. Больше никто не причинит тебе вреда.

— Джоэл, любимый! Любимый Джоэл!

Она потянулась к нему, робкая и одновременно страстная. Она обняла его за шею и целовала лицо, не губы, а все сразу: глаза, скулы, нос. Покрывала жаркими короткими поцелуями, как в последний раз. Но Джоэл верил, что для них в этот миг все только начиналось.

И все же в тот день, тот тихий радостный вечер, он не мог остаться и утешить, как советовал Ли. Почти до сигнала «отбой» они вдвоем сидели на промятой тахте под лестницей, часто служившей кроватью для Джолин, которая допоздна трудилась возле печи.

Она, робкая, но податливая, млела в объятьях Джоэла, успокаиваясь и мирно задремывая. В тот вечер хотелось верить, что все проблемы и горести позади. И Вестник Змея, и постылые заговоры, и бесконечные дежурства, не позволявшие быть всегда рядом с любимыми. Время растворилось в ласковых дуновениях незаметного ветерка, слилось шепотом кустов хризантем и сирени. Но Джоэл не осмеливался предложить ничего, кроме безмолвной осторожной нежности. После всего, что он услышал и увидел, он понимал, что им предстоит еще долгий путь к новой ступени доверия.

«Бедная девочка моя, бедная искалеченная Джолин. Прав был Ли, во всем прав. Я готов ждать. Сколько скажешь, готов ждать. Главное, что теперь мы вместе. Ближе, чем телом», — без слов взывал Джоэл. Но долг велел уходить, когда к дому прибыли новые сторожа от охотников, своеобразная смена караула. Уман Тенеб держал свое слово: важного свидетеля цитадели обещали охранять круглосуточно.

— Я должен идти, Джолин, — обратился он к любимой, растерянно застывшей на тахте. Если бы она попросила, он бы остался, подарил бы ей незабываемую ночь, способную стереть все потрясения минувшего дня. Но она не просила, отчего Джоэл ощутил новую неловкость. Точно каждый из них не догадывался, кто должен сделать первый шаг.

— Только возвращайся, — улыбнулась ласково Джолин.

— Вернусь! Обязательно вернусь, — ответил он.

— Я буду ждать. Отныне я всегда буду здесь. Ждать тебя, — донесся сквозь сумрак мелодичный голос возлюбленной. Но от него по спине беспричинно прошел холод, точно она произнесла зловещее заклятье. Впрочем, он бы принял и вечность в темнице пекарни: с Джолин любое наказание превращалось в награду.

— Мы прибыли по поручению Верховного охотника, — отрапортовали стражи, когда Джоэл вышел на улицу.

— Удостоверения, — сурово приказал Джоэл новым охранникам, отдав им честь возле двери.

— Вот. Теперь покажите ваше. Хотя это чистая формальность. Все знают, кто вы, — с некоторым восхищением заявили пришедшие трое охотников с мечами и арбалетами.

— Попрошу без фамильярностей и лести, — беззлобно осадил Джоэл, слишком счастливый для недовольства, и тихо добавил: — Берегите ее, как королеву. Как величайшую ценность. Головой отвечаете за нее перед цитаделью и передо мной лично.

— Слушаемся. Охотник Джоэл, Уман Тенеб ждет вас завтра в полдень с рапортом об утренних арестах.

— Ну, что ж, пойду писать, — кивнул Джоэл, находя себе оправдание, почему не заночевал в пекарне, почему снова оставил Джолин одну. Нет, ничего еще не закончилось. Им всем предстояло нелегкое продолжение расследования.

Вечер и половина ночи прошли за мучительным подбором верных слов. И плевать Джоэл хотел на запреты и сигнал «отбой». По долгу охотника ему вообще следовало спать днем, раз уж его снова перевели на оперативную работу. Патрулирование улиц не в счет, бумажные дела тоже никогда не считались великим отдыхом.

Сидя в душноватой мансарде в то время, пока Ли с Мио бороздили опустевшие улицы, Джоэл корпел над обтекаемыми формулировками, опасаясь чем-либо вызвать немилость Умана Тенеба. Теперь вся их жизнь, все их общее благополучие зависело от решений и благосклонности этого «чудовища на своем месте», вернее, вроде бы друга. Но Джоэл снова в этом сомневался, вспоминая, как Верховный Охотник засуетился, требуя передать все улики. Уман что-то скрывал от подчиненных, а гарнизон что-то таил от цитадели. И за всей этой фрагментарной правдой пряталось нечто жуткое. В ночной тиши тень этого незримого монстра подступала воспоминаниями о Легендарном Сомне, и Джоэл нервно поводил плечами и тер затекавшую шею, кляня затупившиеся перья и растекавшиеся чернила. Хотелось достать где-нибудь печатную машинку. Впрочем, вряд ли техническое новшество прошлых лет — редкость нынешнего Вермело — сильно помогло бы в поисках ответов.

Еще днем Джоэл радовался, ощущая покой человека, выполнившего свой священный долг. Но после дурманящего вкуса любой победы настает время тяжких раздумий, как жить дальше, что надо менять. Пока что Джоэл не видел катастрофических подвохов, пока что складывалось впечатление, что все они почти в безопасности. И все же наутро после нескольких часов беспокойного сна и чашки крепкого кофе Джоэл ощущал себя неуверенно, медленно приближаясь к кабинету Верховного Охотника.