Мария Токарева - Град разбитых надежд

Таким же сосудом невыразимо горькой вины встретился на пути Батлер, их общий добрый друг, самый тихий и преданный. Он никого не судил, лишь себя одного. Каждый раз, каждый проклятый раз. Он снова шел из морга.

За ним еще не успели затвориться двери. Они двустворчатой пастью скрипели на ржавых петлях, но их тут же закрывали коронеры в масках с длинным клювом, где помещалась капсула с ароматическим маслом, чтобы не задыхаться от духа разложения. Они напоминали самых жутких чудовищ. И тела резали так же — не когтями, так скальпелями — хладнокровно и беспощадно.

Судя по виду Батлера, он присутствовал не на вскрытии обратившегося. И Джоэл обо всем догадался без слов, когда они столкнулись у необъятной стойки кафельного фойе.

Зеленый мутный свет перепахивал бледностью усталые лица, глаза щипал гадкий запах и общий недостаток сна. Всегда вытянутое лицо Батлера сделалось непропорционально удлиненным и совершенно восковым, скулы заострились, как выступы скал, и в провалах по обе стороны вступавшего носа бессмысленно блуждали темные глаза. Обычно добрые, исполненные понимания, но теперь потерянные. Пустые.

— Батлер, что с тобой? — без приветствий начал Джоэл, осторожно трогая друга за плечо и только так привлекая его внимание. Батлер не сразу узнал, прищурился, как на ярком солнце, потом слегка пошатнулся. Джоэл мягко отвел его к жесткой деревянной скамье возле стены. Когда-то на ней сидели, пока секретари записывали к врачам или для посещения больного, теперь она просто осталась в фойе. Иногда на ней ждали аудиенции у Верховного Охотника.

Иногда отдыхали охотники, которым не хватило сил после ночи дежурства лицезреть трупы в морге. Многие после изматывающих ночей приходили в смятение при виде разрубленных тел, хотя во время ожесточенной борьбы никого не точили сомнения. Но слишком часто видели не только незнакомых жертв-обратившихся, но и друзей, родственников, однокашников, сослуживцев. И тогда-то кружилась голова, и тогда-то зеленые стены сливались единым капканом плесени и гнили.

— Он погиб, — одними бескровными губами проговорил Батлер, скрючиваясь, как дерево в грозу.

— Кто? — нервно сглотнул Джоэл, но ответ вырисовывался слишком очевидно:

— Напарник мой новый. Он ведь… он был почти мальчишкой. Только из академии, двадцать три года.

Джоэл вздрогнул, но с жаром спросил:

— Мне жаль. Как это случилось? На вас напал легендарный сомн?

В голове пронеслись сотни версий о коварстве страшного чудовища, которое сперва бороздило Квартал Ткачей, потом перешло в Квартал Шахтеров, а начал семь лет назад в Квартале Богачей. И наверняка взрастили его в имении загадочного Ленца. Но на этот раз все версии снова разрушились карточным домиком, когда Батлер помотал головой:

— Нет. Обычный сомн. Один из шахтеров, который еще днем трудился в забое. Ты ведь его знал… Жил на углу Рыбной улицы.

Нотки осуждения впились ледяными иглами под кожу, в ноздри ударила новая волна запаха из морга, сладковато-удушающая, напитанная аммиаком и химикатами следователей.

— Знал, — ответил Джоэл.

— Ты знал, что у него кошмары? — бесцветно продолжил Батлер.

— Да. Извини, Батлер, я должен был предупредить вас! — Джоэл беспокойно заерзал на месте, вскочил, снова сел и сдавил виски, проводя по сальным мокрым волосам. Батлер заметил перемену, отчего еще больше ссутулился. Глаза его расширились, как у самого доброго и доверчивого пса, который случайно укусил хозяина.

— Нет, Джо, ты ни в чем не виноват, извини, я не хотел, — ответил Батлер, причиняя своими словами неимоверную боль. — Напарник… он сам кинулся с мечом, как только увидел чудовище, выпрыгнувшее из окна. Сомн был слабый, он бы запутался в уличном Ловце. Но когда заметил человека, тут же набросился на него. Я ничего не успел предпринять. Они убили друг друга! Но я должен был… Я…

— Батлер! Не вини себя так! — воскликнул Джоэл, он не злился, он умолял. Они оба не знали, куда деваться, когда гиб очередной выпускник. Ко всему привыкли: к крови, к трупам, к неизбежным обращениям, к тому, что сдавали укрывавших сомнов родственников на расправу в допросные или вовсе в Квартал Палачей. Но не к гибели молодых. Она означала, что им не вырастить смену, она нашептывала каждый раз, что их поколение закаленных в боях охотников, возможно, последнее. А что дальше? Дальше городу конец.

— А как, Джо? Я паршивый охотник! Вот и все, — ответил Батлер. — Со мной нормально работают только опытные, а мне каждый раз ставят в напарники новичков, считают, что я хорошо их обучаю. А я не обучаю! Они со мной гибнут!

Он ожесточенно ударил себя по коленям и встал, распрямляясь во весь свой долговязый рост, точно сливаясь по высоте и цвету с одной из клепанных колонн, которые темно-болотными перемычками украшали фойе, поддерживая стеклянный потолок. Раньше все это считалось, наверное, модным и элегантным. Но разве место красоте в вечной обители скорби? Нет.

— Батлер, Батлер! Новички всегда гибнут. Какой-то их процент, такая наша работа, — твердил Джоэл, себе не веря. — Но вспомни, скольких ты успешно наставлял в свое время. Вспомни!

Батлер и правда всегда обучал лучше всех, это ему следовало выступать на арене перед новобранцами. Ли-то больше красовался, нежели показывал по-настоящему действенные приемы.

Насколько знал Джоэл, трепетной заботе Батлера поручали самых бестолковых выпускников. Потом многие из них получали должный навык уже в поле, на боевых дежурствах с опытным напарником. Но не все. Не все. И из-за этого-то Батлер считал, будто проклят. К тому же за эту короткую неделю за ним тянулись смерти: сначала кузен, потом упряжка любимых собак вместе с телеграфистом, теперь напарник. Он был близок к срыву. Джоэл видел, как друг косится на лестницу, ведущую к кабинету Умана Тенеба.

— Ничего не хочу вспоминать. Пойду к начальству писать рапорт об увольнении. Если не позволит, пусть судят за дезертирство, — уверенно ответил Батлер, отворачиваясь.

— Батлер! Не дури! Ты нужен на улицах! Сейчас легендарный сомн разгуливает, а ты хочешь нас бросить? — убеждал его Джоэл, снова вставая и с размаху хлопая по плечу. Батлер остановился, не обращая внимания, что на них оглядываются секретари фойе и проходящая мимо публика. Охотники все понимали, сами нередко проходили через подобное. А мнение ученых в кожаных фартуках и дознавателей в серых френчах не интересовало.

— Нет… — протяжно вздохнул понуривший голову Батлер. — Джо. Дело не в этом. Мне кажется, я приношу только несчастья.

— Не верю, — уверенно твердил Джоэл. Батлер нервно пожал плечами. И снова ноздри резал аммиачный воздух потусторонней комнаты со сломанными холодильниками.