Мария Токарева - Голод Рехи

«Вот бы мне такой», — жадно подумал Рехи. Лишь бы этот шедевр не направили против него. Терзали сомнения, он не мог желать победы ни одной из сторон. Некие Митрий с золотыми крыльями и Страж в темном коконе. Они сцеплялись дикими зверями, обрушивались на землю в отдалении, поднимая клубы пыли. И тут же взмывали ввысь, прошивая насквозь незыблемый черный полог неба. Неужели за ним еще что-то существовало? В это никто не верил, даже не задумывался, лишь молились, чтобы тяжелая крыша не рухнула на головы. А тут его дырявили и терзали ярчайшими вспышками. Рехи нервно вздрагивал после каждой, но продолжал неподвижно наблюдать, лишь по привычке сжимая клинок. Впрочем, на него не обращали внимания, или так казалось. Какое им обоим дело до песчинки в этом море пепла? Или он в чем-то ошибался на свой счет?

Рехи осознал, что голос звучит в его голове и что это не его мысли. Пробрала жуть, сжала обручем боли виски и затылок. Сходить с ума не хотелось, даже если цель странствия была достойна только безумцев. Хотя надо же всем куда-то стремиться, потом придумалось бы что-то более умное и осмысленное. Потом, когда-нибудь потом.

А уж если чужие голоса в сознание лезли, так впору самому со скалы прыгать, чтобы не мучиться. Какие-то отзвуки неведомых миров вечно слышали обреченные; говорили, что так их приглашает на ту сторону Двенадцатый Проклятый. Но нет, Рехи вдруг понял, что снова говорят те двое.

— В вас здесь поверили, как в богов! — хрипел сорванным голосом «темный», который называл себя Стражем, обрушиваясь на противника. — Снова провернули свою штуку?.. Вы рангом пониже, еще как пониже. Всего лишь люди крылатые, бестелесные. Но целые цивилизации поклонялись вам в древности.

Страж с ревом бури откинул Митрия, бросил прямо на землю, да так, что мощные крылья вспахали пепел глубокими бороздами. Но Проводник не сдался и ни единым вздохом не показал свою боль, если, конечно, вообще ее испытывал.

Рехи так и стоял поодаль, одной ногой на чьем-то раздавленном сердце. Здравый смысл жизнелюбивого зверя велел прятаться, хотя бы за ближайший валун. Но пространство вокруг стянул тугой узел, невероятная пляска поединка мешала оценивать реальность.

— Всего лишь маскировка. Всего лишь способ противостояния, — спокойно отвечал Митрий, плавно поднимаясь и превращаясь в один нестерпимо слепящий сгусток света. Впрочем, черных перьев в роскошных крыльях за время поединка прибавилось.

— И сколько жертв приносили вам? Гор, Зевс… Как звали вас здесь? — опустился на землю Страж. Он не позволял себя рассмотреть, искажал свой светоносный образ.

— Это уже не так важно. Мы сражались за этот мир.

— Но проиграли? Нет! Вы не проиграли! Рушить миры — тоже способ противостояния? Посмотри! Посмотри вокруг!

С этими словами «темный» снова атаковал, обнажил меч, обрушил его сверху, а Проводник выставил блок из своего клинка. Из металла ли? Или опять из этого проклятого света?

Говорили, что свет солнца однажды убьет всех эльфов-кровопийц, впрочем, в это верили люди-людоеды. Но теперь-то Рехи представил, что за мощь в этом невозможном сиянии. Убить или не убить, а ослепли бы они все. Как вообще триста лет назад жили все время при такой яркости красок? Рехи щурился, смаргивал слезы, но упрямо смотрел.

— Это все… из-за подобных тебе. И из-за меня, — отвечал «представитель солнца».

Поединок вновь унесся за облака, и оба участника долгое время не появлялись. Рехи даже испытал разочарование, что не узнает, чем все закончилось, хотя обычно он с легкостью забывал незавершенные истории, случайно подсмотренные фрагменты чужих судеб. Но теперь вершилось такое, что не каждый житель пустоши увидит на своем веку. Из-за туч доносилась песня клинков, пуще прежнего мелькали золотые и алые вспышки.

А потом внезапно с сумасшедшим скрежетом зарокотал гром, вдоль облаков побежали алые молнии, разрезая тучи, создавая неровную паутину. На мгновение в разрывы туч хлынули яркие лучи. Они вонзались в темный лик пустоши, словно жала насекомых, неслись стремительными стрелами. И под их натиском привычные оттенки плавились: черное оказывалось то серым, то синим, то ярко алым, то еще каким-то. Рехи не знал названия многих оттенков, да и не это занимало его теперь.

«Это и есть солнце? Нет-нет-нет!!! Не надо!» — содрогнулся он, все чувства смешались, как у раненого зверя. И тогда он побежал, не разбирая дороги, кинулся за ближайший валун, накрывая голову руками. Лишь бы не ослепнуть. Ему почудилось, что мифическое солнце падает на землю. Короткие мгновения показались вечностью.

Когда Рехи посмел приоткрыть левый глаз, — рассчитывая остаться в случае чего косым, но не слепым, — то вокруг уже царила родная темнота. Эльф, создание вечной ночи, благодарно выдохнул и даже улыбнулся.

«А я уж думал, последние дни настали», — прогонял страх Рехи, хотя до того ему казалось, что он пережил еще один ураган. Впрочем, ничего разрушительного не произошло.

— Ну, все, успокоился?

— А ты? — послышались два знакомых голоса. Только сейчас они не рокотали над пустошью. Крылья Митрия слабо мерцали, да и напоминал он больше человека в длинном светлом балахоне, такого чистого и аккуратного, который не снился даже. Неужели и правда кто-то носил такую неудобную одежду, стеснявшую движения?

Впрочем, длинные полы не мешали знакомым приемом заламывать руку противника за спину и давить поверженному врагу коленом на позвоночник, чтобы не трепыхался. Хотя Страж больше не пытался бежать, меч его валялся рядом, кокон тьмы тоже куда-то подевался. Предстал обычный, в понимании Рехи, житель пустоши: рваная туника из бурой шкуры ящера, потрепанные сапоги, разве только кожаные наручи с золотистым узором выделялись, но доспехи порой находили в старинных сокровищницах. Самому как-то раз удалось заполучить отличные защитные пластинки на колени, но и они не спасли от недавнего удара ящера, хотя без них, наверное, от ног мало бы что осталось. Да, собственные раны все еще болели, а вот на Страже не видно было ни одной. Странно.

«Похож на эльфа», — приметил соплеменника наметанный взгляд, правда, клыков не обнаружилось, да и сальные каштановые волосы, разметавшиеся по широким плечам, никогда не встречались в народе Рехи. Эльфов отличали красный и белый — алые глаза и волосы оттенка золы.

«Ну не такие уж вы и страшные. Впрочем, к ящерам трехногим, кто ж вы такие?» — терялся в догадках Рехи, все еще не смея высунуться из своего ненадежного укрытия, но, скорее, чтобы не мешать развитию событий. Пожалуй, впервые его разбирало любопытство, даже не страх. Он и половины не понимал из разговора, как и самой сути поединка.