Мария Токарева - Голод Рехи

Удар пришелся прямо по коленям врага, пробивая кожаные поножи, распарывая икру на одной ноге, а вторую и вовсе почти снося целиком: кость показалась сквозь раздробленные ошметки мяса. Рехи воевал с ногами, а предводитель использовал преимущество. Он тоже уклонился от удара кистеня, и вот добытое Рехи копье впилось прямо под подбородок врагу, наконечник разворошил длинную неровную бороду, которая тут же сделалась красной от фонтана брызнувшей крови. По древку копья все-таки пришелся последний удар воина, отчего оружие раскололось надвое, но Ларта это уже не занимало. Они разделались с опасной преградой и радовались этому, но сражение не стихало. Ларт подхватил подвернувшийся факел и кинул его в центр приспособления, прямо на запасы огненных шаров, которые до того лежали смирными черными свертками.

— Не пропадать же такому добру, — Ларт подхватил с деревянного помоста кистень.

Теперь они устремились дальше, оставляя и страшного воина, и хитроумное приспособление позади. Как же быстро здесь сменялись картины. Время не текло — оно бурлило, кидая в лицо новые и новые образы, не успевавшие обратиться в четкие впечатления. Рехи даже не понял, как в его руке оказался кистень. Он слышал краем заостренного уха, будто Ларт предпочитает меч и только меч. Он охотно принял оружие, оттянувшее своей тяжестью левую руку. Копье-то было довольно легким, но слишком длинным. А этот предмет прекрасно подходил, чтобы вращать им, отпугивая противников от бока верного ящера.

Никогда бы раньше Рехи не подумал, что однажды будет благодарен хозяину выносливой крупной твари: Ветер вновь нес через толпу врагов, врезаясь в нее и переворачивая нападавших. Войско полукровок с обоих флангов упрямо двигалось вперед. Путь прокладывали, естественно, всадники, но остальные тоже не зевали, за спиной кипело сражение, сталкивалась пехота, гулко звенели мечи. Над полем брани разносились гневные боевые кличи: каждый на свой манер выражал нестерпимый голод битвы, каждый по-своему утолял его, сливаясь с другими в едином темпе, к единой цели.

— Получайте, получайте, — твердил Рехи, обрушивая на врагов удары меча, а за кистенем почти не следил, лишь чувствовал, что иногда под ним скрипят чьи-то доспехи и кровь врагов забрызгивает бока ящера и ноги наездников. Он бил в обе стороны, не держась руками, хотя колени и икры онемели. Но это была приятная боль. Она лишь подстегивала, пока Ветер в своей собственной пляске смерти то по-змеиному извивался, то вставал на дыбы, прокладывая клыками и когтями себе путь вперед. Теперь Рехи старался не поранить его кистенем, только за этим и присматривал. Он заставлял себя беспрестанно крутить шар на цепи: боялся, что, если остановится, наверняка шипы врежутся в чешую ящера. Рассудок иногда уплывал, не удавалось уследить за собственным телом. Но оно, видимо, чувствовало себя вполне сносно, слишком привыкло выживать любой ценой и посреди кромешного хаоса.

— Трехногие! Эк ты двумя руками! — с восхищением воскликнул Ларт. А Рехи и не понимал, что такого особенного делает. Он всегда мог сражаться любыми подвернувшимися предметами, кистень не сильно отличался от тяжелого камня, но держать его оказалось удобнее. Обе руки работали одинаково? Так он считал, что у всех так. Но в пылу битвы даже не удивился небольшому открытию. Теперь кистень вращался, свистел и пел на цепи, снося чьи-то головы. Ветер летел вперед, наводя своим низким рыком ужас на поредевшее человеческое войско.

Много, их было много, но постепенно огненный поток накрывала ночь, которую прорезали лишь пожарища от горящих метательных машин. Плыл едкий дым, в котором смешивались запахи крови, пота и подпаленных трупов. Ящеры перескакивали через горы тел, образовавшиеся в узком ущелье.

— Встретились! — констатировал Ларт охрипшим голосом, когда с другой стороны ущелья замаячил предводитель второго фланга. Это означало одно: больше не существовало единого войска людей, его разделили, расщепили на несколько крупных отрядов. Они пытались соединиться, судорожно трепыхаясь, как дергающиеся отрубленные части тел, которые то и дело попадались на глаза.

Серая пыль песка и пепла окрасилась в багряный. А Рехи все наслаждался чувством полета. Страх гибели не посещал его. Взвивался боевой азарт, ноющие мышцы требовали продолжения сражения. Но оно и не закончилось. Несколько крупных отрядов взобрались на горные тропы, оказавшись по краям ущелья.

— Перестроиться! — тут же скомандовал Ларт, поняв, что люди сменили тактику. Теперь полукровки оказались в невыгодном положении на дне, а со скал на них обрушился град стрел. Да еще ветер стих, не мешая полету смертоносных жал.

Воины Ларта подхватили щиты поверженных противников. Что полукровки, что люди находили наследие прошлых времен и делили его, как повезет. Единой боевой фигуры не составлялось из круглых, вытянутых и треугольных щитов, но они хотя бы прикрывали от града стрел. Несколько воинов тут же кинулись к предводителю, выставляя над ним щиты. Ветру пришлось пригнуться, Рехи тоже прильнул к чешуе и невольно — к спине Ларта. Вращение кистеня как-то удалось остановить, не задев никого из своих. «Своих»? Еще накануне он бы никого так не назвал, но ведь в любой битве нужно деление на стороны, без этого никак. Злость, неприятие образа жизни, планы побега — это для мирного времени. А сейчас они все на острие меча.

Ящеры со второго фланга уже карабкались через узкие тропки обратно на стены. Они не уследили за вырвавшимися из общей свалки лучниками и теперь спешили исправить ошибку. Войско людей, пользуясь затишьем и временным преимуществом, стремилось вновь собраться, соединить рассеянные отряды. С разных сторон доносились гулкие неприятные звуки боевых рогов — так люди определяли свое местоположение. И хотя войско полукровок все еще упрямо продвигалось вперед, из-за щитов его скорость резко упала.

— Солнце им на голову, — выругался Ларт, заставляя Ветра подняться и резко броситься вперед.

— Мой господин! Куда вы? — растерянно воскликнул один из полукровок, который держал щит над предводителем, забывая о своей безопасности. Совсем еще мальчишка. И едва он успел спросить, как в грудь его вонзилась толстая длинная стрела с горящим наконечником.

«Куда? Да за таких, как ты. Уже не за тебя… Уже не за тебя. Ты умер… Умер», — вскинулась случайная мысль в голове Рехи. До того в ней не рождались слова, она воспринимала только команды, которые давали направление телу, предписывали четкие действия.

— Нельзя больше ждать, так они зажмут нас и провернут тот же трюк, что и мы с ними, — прорычал Ларт своему войску, и тогда все ринулись вперед. Крайние загораживали щитами, отражая атаку лучников со скал. До них уже успели добраться всадники и сбрасывали одного за другим, выуживая из-за камней. Нюх рептилий безошибочно указывал местоположение врагов. Но стрелы все равно летели нескончаемым потоком. Ливнем… Хотя на пустошах дожди сделались крайне редкими гостями, но Рехи помнил, как неприятные острые капли впивались в кожу, срываясь с набрякшего влагой черного неба. Теперь же в гущу войска впивались не водяные иглы, а стальные наконечники. Они пробивали шлемы, прорезали броню.