Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

Старик помолчал, пожевал губами.

– Ты понял, как надо рассказывать о болезни, ране или травме? – обратился он к своему, как я понял, ученику. – Что-нибудь ты сможешь добавить?

– Э-э-э… там синяк и это… опухшие нога, – проблеял тот. Старик развел руками, как бы извиняясь перед нами с маркизом.

– Помру, не знаю, кого он будет лечить, эх, горе ты косноязыкое… Ладно, «опухшие нога», – старик махнул рукой. – Я ничего не могу добавить, – это уже он говорил маркизу, – лечение и вправду проведено прекрасно и правильно. Молодой человек, я так понимаю, вы простой солдат, не хотите ли сменить вид деятельности? Я думаю, после того как поучитесь у меня, у вас будет прекрасная карьера.

– Прошу прощения, мэтр, но я солдат и уже дал слово, и не в моих привычках его нарушать.

– Жаль, очень жаль, ну смотрите, передумаете – я вас с удовольствием возьму в ученики. Да, вот, возьмите эту мазь, – он открыл саквояж и достал керамическую баночку с мазью, в комнате сразу нехорошо запахло. – Да, запах у нее не очень, но помогает. Да, еще… будьте осторожны, у вас нет лицензии на лечение, и вы не состоите в братстве. Поэтому заниматься лечением вам нельзя. Нет, конечно, в таких случаях, когда надо что-то срочно предпринять, никто не скажет ни слова, но будьте осторожны, – сморщившись, проговорил старик, и, распрощавшись, все удалились, оставив нас с девушкой одних.

– Вы не против, если я намажу место вашей травмы своей мазью? – спросил я девушку.

– Она тоже так отвратительно пахнет? – сморщила она носик.

– Нет, что вы, там более приятный запах, а боль и отек она снимает не хуже.

– Хорошо, мажьте, – разрешила она.

Я достал гель, зажав его в руке, так чтобы не было видно тубы, аккуратно выдавил на ладонь достаточное количество и стал осторожно втирать гель в ногу.

– Мы с вами общаемся уже второй день, а я еще даже не знаю вашего имени, – проговорил я, бинтуя ее ногу.

– Зато я ваше знаю, – хихикнула она, – вас зовут Серж де Шин. – При этом она явно отделила «де», сделав ее приставкой, и поставила ударение на И. – Зовите меня сестра Альва-Мари или просто сестра Альва, – как-то грустно произнесла она. Я в это время закончил бинтовать ее ступню и разогнулся.

– Знаете, сестра Альва-Мари, я сейчас приготовлю один напиток, он тоже поможет в вашем выздоровлении, поэтому я не прощаюсь и через некоторое время вернусь. – Я снова поклонился и вышел из комнаты, поспешив на кухню.

Ну а на кухне принялся вначале жарить зерна кофе, потом мелко растолок их в ступке, порошок ссыпал в плошку, предоставленную мне кухаркой. После чего взял самую маленькую кастрюльку, закипятил в ней воды, кинул в чашку, из которой пили травяной сбор, небольшую ложку кофе и залил кипятком. По кухне сразу поплыл уже забытый мной аромат кофе, конечно, это эрзац, но джезвы тут не было в природе. Но раз есть кофе, будет и джезва, я уж озадачу этим кого-нибудь. Добавил в чашку сливки и сахар, поставил на небольшой поднос и понес Альва-Мари.

В комнате поставил поднос на столик и протянул чашку девушке. Пока нес, кофе достаточно остыл, и можно было пить, не боясь обжечь рот.

– Попробуйте, – протягивая ей кружку, сказал я.

Девушка взяла ее, понюхала и осторожно отхлебнула.

– Что это? – спросила она, сделав пару глотков. – Необычно, но вкусно, знаете… Мне очень понравилось.

– Это зерна шимаса, заваренные по особому рецепту.

– Этого не может быть, вы, наверно, шутите, я как-то пробовала эту бурду, ее невозможно пить, она горчит и больше ничего. – Она еще отхлебнула, пробуя на вкус напиток. – Это тоже чуть-чуть горчит, но как-то приятно, и оно сладкое. И цвет интересный.

– Я добавил туда сливок, – сказал я, улыбаясь.

– Как вкусно, вы должны обязательно меня научить делать этот особый рецепт, я хочу кое-кого удивить, прошу вас, пообещайте мне это.

– Хорошо, сестра Альва-Мари, как только начнете ходить, мы пройдем на кухню, и я вам все покажу и расскажу. – Не успел это произнести, как в дверь постучали, и служанка сказала, что меня разыскивает маркиз.

Делать нечего, я раскланялся с девушкой и с сожалением покинул ее компанию. Маркиз сидел за столом и что-то писал, тут же находился незнакомый мне гвардеец. Увидев меня, маркиз предложил мне присесть и, дописав, сложил лист в конверт, растопил сургуч и оттиснул печать перстнем, вручил его гвардейцу, и тот вышел. Маркиз посмотрел на меня и улыбнулся.

– Наверно, обижен, что оторвал тебя от интересного разговора, но дело прежде всего, нам с тобой надо съездить в одно место. На тебя хотят посмотреть кое-какие важные господа, так что будь готов, скоро выезжаем. Да, еще один вопрос, что ты там готовил, что так пахнет, мне сказали, угощал этим жрицу?

– Да, я заварил зерна шимаса по особому рецепту, этот напиток бодрит, прочищает и возбуждает мозг к работе. Хотите, я сделаю и вам?

– Ну разве что попробовать, интересно.

– Обождите несколько минут. – И я отправился готовить кофе. На этот раз я не забыл и себя. Пили мы кофе, сидя с маркизом за одним столом.

– А ведь ты прав с напитком этим, и бодрит, и мозги прочищает, и сердце прям скачет в груди. Послушай, де Шин, не сочти умалением чести, когда прибудем в столицу, научи моего повара это делать.

Маркиз так же произнес мою фамилию, как и жрица, я понимал, что это меня ставит на уровень дворянина. Я уже разобрался, кто есть кто в этом королевстве, но к этому нужны еще и документы, которых у меня не было.

– Научу, конечно, только сразу же хочу предупредить: нельзя злоупотреблять, много пить вредно для сердца, и на ночь тоже пить нежелательно, если только не желаете бодрствовать.

Пока мы пили кофе и беседовали, вернулся гвардеец, которого я встретил в комнате, когда вошел. Он просто доложил, что поручение выполнил, и удалился, отпущенный маркизом.

– Ну вот, можем и выдвигаться, – проговорил маркиз и добавил, что ему надо собраться, да и я должен подготовиться. Я понял, что меня вежливо выпроваживают, изобразил поклон и пошел к себе в комнатушку. Еще раз осмотрел себя, надел кобуру, сунул туда пистолет, прицепил на пояс нож, надел сбрую с мечами и был готов.

Маркиз собирался дольше, а когда вышел, я его не узнал. Он прилично загримировался, приладил усы и бороду, на нем были невзрачный серенький камзол и потрепанные сапоги, похож он был скорей на средней руки купца. Дождь прекратился, и начало проясняться. Маркиз попросил меня ничему не удивляться, и мы с ним, вскочив на коней, поехали на встречу, о которой он меня предупреждал ранее.

Далеко сзади нас плелись гвардейцы, выполнявшие роль охраны, изо всех сил делая вид, что нас не знают. Таверна, в которую мы приехали, находилась на другом конце города, и вид у нее был более простой, чем у той, где я был вчера. Народу было немного, скорей всего, потому что был день, да и контингент был больше похож на голодранцев и пьяниц.