Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

– Прошу вас, сеньор, присаживайтесь, – показывая на кресло у небольшого столика, предложил мне хозяин. Буквально через несколько минут передо мной стояла кружка с горячим сбором и тарелка с маленькими пирожками. Ждать пришлось довольно долго, наконец за мной пришел паренек, который принимал у нас одежду, и проводил на второй этаж.

В комнате, в которую я вошел, за большим круглым столом сидели двенадцать человек, народ был уже разгорячен и возбужден, видать, обсуждение текущих дел вышло горячим. Паркс, представив меня, предложил мне присесть на один из свободных стульев. Расклад был мне понятен, с одной стороны стола сидели пять человек, с другой стороны – шестеро вместе с Парксом. У противников Паркса лидером был молодой мужчина с вытянутым вперед лицом, смахивающий чем-то на крысу. Рядом с ним находился здоровый малый, ничем не уступающий габаритами мне, а может, даже и поболее – силовая поддержка. Да и остальные ребята ничем не походили на голодающих или замученных тяжелой работой. Один вообще был в красивом расшитом камзоле, в рубашке с кружевами на воротнике и манжетах, длинные волнистые волосы падали на плечи, пальцы рук унизаны перстнями. Ни дать ни взять аристократ.

Я присел так, чтобы не смешиваться ни с теми, ни с другими, и оба лагеря мне было хорошо видно. Все находившиеся в комнате с любопытством уставились на меня. Пауза стала затягиваться, и Паркс напомнил, что все меня слушают.

– Через пару недель герцог южной марки отправит королю золото с рудников и налоги за полгода, на общую сумму три тысячи золотых. Мы, зная, что у вас сильная и сплоченная организация, предлагаем вам совместно пощипать караван. – Оппоненты Паркса тут же начали задавать вопросы, вернее, старался один, Ментир, как мне его представили, глава оппозиции и претендент на пост главы гильдии.

– Почему ты это предложил нам? Или потому, что твой дядюшка тут глава? Правда, думаю, ему уже недолго осталось. Ты хоть понимаешь, что нас будут искать по всему королевству? А кроме того, что-то кажется мне, что нас просто сунут в пекло, и вместо золота мы получим пеньковую веревку. Не нравится мне все это, и я соглашусь с тем, что скажет общество, даже если оно это одобрит. Это дело нехорошо пахнет, так что не удастся тебе, Паркс, отправить нас на заклание. И мог бы не тащить сюда этого ублюдка. – Это было уже прямым оскорблением меня, и я был вправе или вызвать Ментира, или просто свернуть ему шею, объявив о нанесении мне обиды. Но я сдержался и принялся еще больше нагнетать обстановку.

– А так ни вас, ни нас не ищут, думаю, все прекрасно знают, что нападения на караван происходят часто. И что бывали и удачи, и неудачи. Герцог максимально увеличил охрану, поэтому мы и предлагаем вам присоединиться, сами мы не справимся. Но если вы просто боитесь, а это прекрасно видно по этому крысенышу, – и я указал пальцем на Ментира, – то так и скажите, время еще есть, и мы найдем других.

При моих последних словах все зароптали, а лицо крысеныша налилось кровью.

– Да как ты смеешь, сопляк, обвинять в чем-то меня!

Сидящий рядом с ним амбал начал подниматься, а Ментир выхватил нож. Надо было что-то делать, так как мечи у меня забрали, я вытряхнул из рукава камзола заранее подготовленные сюрикены и бросил их веером. Сидящему слева от Ментира, одному из его приспешников, разрубило горло, а вот сам Ментир успел пригнуться, и оба сюрикена достались его мордовороту, один ударил в шею за ухом, второй попал в глаз.

– Не вмешивайтесь, – кричал Паркс своим людям, – пусть сами разберутся.

И те послушно попрятали ножи и отошли к стене. Ментир медленно обходил стол и приближался ко мне, картинно перекидывая нож, больше похожий на небольшой меч, из руки в руку и делая другие незамысловатые движения. Переброс в руку, прямой, потом обратный хват, переброс в другую руку, и снова прямой хват и обратный. Я выхватил свой нож, конечно, он был на целую ладонь меньше его, и, увидев это, Ментир расплылся в улыбке.

Ну да еще посмотрим, чья возьмет, решил я, но был максимально внимателен. Вот Ментир пошел по кругу в одну сторону, обходя меня, потом в другую, я же поворачивался на месте, внимательно следя за его действиями. Наверное, ему надоело ходить, и он решил, что надо со мной кончать, не придумал ничего лучшего и прыгнул вперед, пытаясь ткнуть меня ножом. Я крутнулся на левой ноге, уходя от ножа и пропуская его мимо себя, развернувшись так, что оказался спиной к нему, и когда он по инерции провалился вслед за ножом, воткнул свой нож ему в затылок. Ментир упал, я быстро нагнулся и выдернул нож.

– Кто еще хочет оскорбить меня, я к его услугам, любым оружием.

Но стояла тишина, только тот, кому попал сюрикен в горло, булькал и хрипел. Здоровяк лежал не двигаясь, наверное, один из лучей достал до мозга, а может, просто болевой шок.

– Мы не будем участвовать в нападении, – сказал Паркс, – людей у нас мало, последнее время стража сильно потрепала наши ряды. Ментир был прав, правда, ему не следовало оскорблять тебя подозрениями и обзывать, он первый выхватил нож. Поэтому я ничего не буду тебе предъявлять, но город ты должен до утра покинуть, иначе на тебя откроют охоту. Друзья, мы с Ментиром часто спорили, но это был наш товарищ, надо все здесь убрать и заняться похоронами.

Я повернулся и вышел из комнаты, вот и разыграли «марлезонский балет», думал, спускаясь по лестнице, прихватил перевязь с мечами и, выйдя на крыльцо, направился к карете. Еще до того, как сюда приехали, Паркс сказал, что возчик – преданный ему человек и отвезет меня куда скажу. Но я решил остановить его за пару кварталов от дома, где мы обитали, и пройтись пешком. Дождался, пока карета развернется и поедет обратно, и только тогда направился к дому.

Было уже достаточно темно, под ногами хлюпала грязь, прогулка эта особого удовольствия мне не доставила, и, подойдя к воротам, я был немного раздражен. Постучав в ворота, услышал недовольный голос:

– Ну, кого там еще носит, чего тебе надо?

– Это Серж, открывай.

– Какой еще Серж, а ну, пошел отсюда.

– Послушай, воин, скажи маркизу, что прибыл Серж, – начал я заводиться.

– Маркиз отдыхает и сказал всех Сержей посылать, – и за воротами заржали несколько голосов. Я уже сообразил, что это прибыли столичные гвардейцы, и можно было бы пойти на постоялый двор, но тащиться по грязи, постоянно оскальзываясь, желания не было, да и предупреждение Паркса тоже не стоило игнорировать. Меня начало охватывать бешенство, но я погасил его в себе и, немного пройдя вдоль забора, разогнался, уперся одной ногой в забор и, оттолкнувшись, прыгнул выше. Ухватился руками за верх и, подтянувшись, перекинул тело вначале на верх каменной кладки, а потом, посмотрев, что внизу нет ничего, что могло бы мне создать проблемы, спрыгнул вниз. При приземлении я умудрился шлепнуться на задницу, что меня еще больше разозлило.