Алексей Герасимов - Зловредный старец

— Это… несколько неожиданно. — произнесла царевна.

— А по мне, так вполне логично. — парировал я. — Беда человека не в том, что он смертен, а в том, что смертен внезапно. При этом Асир, несмотря на коронацию, формально все еще не объявлен полнолетним, а я уже являюсь старцем. Так что мое решение очевидно — случись чего, вопрос о регентстве на следующие полгода отпадет сам собой.

— Дедушка, но ты же не собираешься умирать? — воскликнул Утмир.

— Вообще-то собираюсь. — у пацана вытянулось лицо. — Но, пожалуй, не прямо сегодня.

— Дедушка, а почему ты решил поддержать царевича Удура, если считаешь его самозванцем?

Нормально поговорить во время путешествия вечно некогда — слишком много лишних ушей рядом, — так что свое любопытство внук решил удовлетворить после того, как мы отделились от царского поезда. Неплохо так показывает, насколько мелкий шкода изменился за последнее время: раньше терпежу ему столько времени выжидать точно бы не хватило.

— Ну, не так уж и помог. Просто разрешил беспошлинно покупать оружие и боевых коней. А, еще нанимать безземельных витязей, если они под его руку решатся встать.

— И все же? — Утмир вопросительно поглядел на меня. — Ты ведь не веришь, что он чудесно спасшийся брат царя Оолиса.

— Один древний правитель — он не достиг просветления, но, сказывают, как царь был весьма успешен, — сказал: «Разделяй и властвуй». — ответил я. — Имел он в виду, что «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то» [25] Евангелие от Марка. 3:24 — в ашшорских священных книгах аналогичные высказывания тоже имеются. , поэтому стоит предпринимать меры к такому разделению соседей. Так, знаешь ли, внук, жить гораздо спокойнее. Если восстание Удура будет отвлекать Оолиса от любых амбициозных внешних планов, это для нас очень хорошо, поскольку его вторжение в Парсуду союзно с асинами не нужно низачем. А если уж еще и инитарцы с мирельцами сцепятся, так нам и вовсе жизнь медом покажется.

— Но… — с сомнением произнес парнишка. — Не будет ли приход к власти самозванца… ну… опасен? Для всех остальных.

Нет, Щума, это уже не премия, а высшая государственная награда.

— Так ведь как разрешил, так и запретить могу. — подмигнул я Утмиру. — А, скорее всего, его просто зарежут или отравят.

Мальчик поежился и дотронулся до того места, куда ему угодил клинок наемника. Пусть, в настоящий момент он и был защищен чешуйчатой броней, ассоциации, боюсь, я вызвал у парня самые пренеприятные.

— Так любого зарезать могут. — буркнул, наконец, он.

— Конечно. Путь властителя — это шаги по весам, где чашами выступают интересы знатных и богатых. Чуть оступишься, и все. Боги, да кому я это рассказываю? Человеку, которому до совершенных лет, как отсюда до Нандарту [26] Нандарту — мифическое Царство Обезьян, в переносном смысле — край мира. раком, а он уже от покушения отбился и первую кровь в бою взял?

Утмир очень серьезно поглядел на меня.

— И что, дедушка, так всегда будет? Никому нельзя верить?

— Верить можно. А вот давать шанс ударить в спину — нет. Как бы ты этому человеку не верил. Ибо искушать на совершение дурных дел есть грех. — ответил я. — Люди слабы, и склонны к соблазнам, а друджи посылают их нам постоянно.

В этот момент наша кавалькада достигла развилки дороги, и полусотник Эшуард из Лысых Енотов, командир нашего отряда и лицо ответственное за доставку царского тела до верфей, остановил лошадь, повернувшись ко мне.

— Государь, каким путем прикажете следовать? — вопросил он. — Левой дорогой путь короче, но правой — менее населенный. Следовательно, меньше и опасность нежелательных встреч.

— Насколько правый путь длиннее станет? — уточнил я.

— Три, может четыре дня. В зависимости от того, насколько ваше величество в седле будет уставать.

Ну что ж, зато честно…

— А ты что, внук, скажешь? — спросил я Утмира.

Тот нахмурил брови, поджал губы, а потом резко кивнул какой-то своей мысли.

— Коротким путем. Гонцы нас не обгоняли, так что измены впереди ждать не стоит. Поедем длинным путем — тогда можем ожидать и засады.

Так, Ваке, похоже, тоже премия положена… Где на все это денег брать-то?

Я испытующе посмотрел на Эшуарда.

— Соглашусь с царевичем, повелитель. — ответил Блистательный. — В его словах есть резон. Конечно, тайные посланники, если таковые имеются, могут ехать и окольными тропами, но на первом участке пути они нас могут обогнать лишь незначительно, так что у вероятных недругов вашего величества не будет никакой возможности подготовиться к каким-то действиям. Просто не успеют. Если, конечно, в Ашшории не имеется готового, спланированного заговора против короны.

Командир конвоя испытующе поглядел на меня.

— Неявные о таком не докладывали… — протянул я.

— В таком случае, полагаю, что Шадду мы проскочим вполне благополучно. — Эшуард помялся. — Если, конечно, государь не планирует навестить местного Владетельного.

— Боги с тобой, голубчик. — замахал я на него руками. — Это ж какой крюк к северу делать-то!

Гвардеец удовлетворенно кивнул.

— А вот в Зории, если князь Вовк вам не верен, нас могут и на границе поджидать — есть в местных горах вполне проходимые для всадников пути, — так что это княжество я бы, даже будь со мной все мои люди, а не два десятка бойцов, предпочел обогнуть через южный Ооз, после же, вдоль берега, всего день пути до цели остается. Даст Солнце — проскочим.

— Не доверяешь князю Зорийскому? — спросил я.

— А мне, государь, по роду службы доверять вообще никому не положено — даже себе. — Эшуард пожал плечами.

— А князю Оози? — я прищурился.

— Так он с дружиной уже месяц как в Большую Степь ушел. Тут злоумышляй-не злоумышляй…

— Ну что же, полусотник, поступим по вашему плану. Он мне кажется продуманным и взвешенным.

Как ни плавен ход Репки, но если бы на восьмой день наша скачка не закончилась, я бы, пожалуй, помер.

К моменту, когда наша кавалькада достигла верфей, у меня болело все, включая кончик носа. Утмир, не привычный к столь дальним походам в таком темпе и с минимальными удобствами в виде ночевок на постоялых дворах (города мы предпочитали объезжать, а если это было невозможно — проезжать с максимальной скоростью), выглядел, разумеется, получше меня, старого, но тоже осунулся, посерел и в седло с каждым днем залезал с трудом все большим и большим.

Да что там, даже Блистательные выглядели утомленными, но эти больше от недосыпания — Лысый Енот оказался лютым перестраховщиком и вместо того, чтобы делить караулы на четыре дежурства, по пять человек, установил всего три, но по семь.

Ну очень большие!