Юлия Григорьева - Белава: Остановить бога

— А мужик у тебя справный, — подмигнула Доляна, и девушка опять напряглась. — И на тебя так смотрит, аж душа радуется, что так смотреть могут. — и Белава зарделась.

— Мой Косенька так же на меня смотрит. Вот еще бы ребеночка нам, и желать более нечего было бы.

Девушка с жалостью взглянула в грустные глаза женщины. Все-таки хорошая она, подумала Белава. И мужик ее ничего. И ведь можно помочь… И вдруг шальная мысль мелькнула в голове чародейки. Никого рядом нет, ну совсем никого. Вот если потихонечку, то никто и не узнает. Девушка подсела поближе к Доляне, прикрыла глаза, пытаясь понять, ей ли нужна помощь. И увидела. Такая красивая женщина действительно имела небольшой изъян. Белава обняла жену лесника, второй провела по животу и отдала немного жизненной силы, исправляя то, что не захотела дать Доляне мать-природа.

Лесничиха изумленно взглянула на девушку, ощутив тепло, струящееся по телу. Потом глаза ее округлились окончательно, и она бросилась к окну. Выглянула на улицу, прислушалась и зашептала:

— Ты чародейка?

— Д-да, — кивнула Белава, чувствуя, как краска стыда перед учителем и Радмиром заливает ее лицо.

— Ты меня вылечила? — Доляна подсела к столу и взялась за руку девушки, та молча кивнула.

— Спасибо! — жарко заговорила женщина. — Спасибо, чародеюшка! Ты не бойся, я никому не скажу, что ты сделала. Даже Косеньке не скажу… пока. Я ведь так давно страдаю, что не могу милому моему дитятю родить. Даже повеситься как-то хотела, да он успел, из петли вытащил. Свет совсем не мил был. А в Семиречье ехать страшно. Ведь боярина нашего люди на границе стоят, а он меня так давно ищет. И вдруг такой подарочек. Спасибо, девица милая, — и заплакала на плече чародейки.

— И моим спутникам не говори, — попросила Белава. — нельзя у вас силой пользоваться.

— Не скажу, ей-ей не скажу, рыбонька, — прижала к груди руки женщина.

Тут скрипнула дверь, и в дом вернулись чародей с воином. Доляна радостно пропела:

— С легким паром, люди добрые. А мы тут вам чайку согрели.

— Благодарствуй, хозяюшка, — поклонился Радмир и подмигнул все еще красной Белаве.

Она улыбнулась в ответ и попыталась взять себя в руки, а то вон оба приглядываются. За чаем было гораздо веселей, чем за ужином. Хозяйка много смеялась, и гости с удовольствием поддерживали ее веселье. За окном совсем стемнело, а Косняты все не было. Доляна все чаще поглядывала в окно, и все больше тревожилась.

— Что-то Косенька мой задерживается, — сказала она.

— Может поискать его? — спросил Радмир, но лесничиха покачала головой.

— Не надо. Мой Косенька в лесу как рыба в воде. Объявится. Ложитесь-ка почевать.

Путники не стали спорить, лишь попросили, коль долго не появится, позвать их, они поищут. Женщина согласно кивнула, и гости легли. Первым уснул Дарей, следом за ним задремала Белава, держась за руку воина, который сел рядом. Радмир посидел с ней, пока девушка не уснула, а потом пошел к Доляне, которая засела у окна в ожидании мужа. Коснята вернулся ближе к полуночи, хмурый и уставший. Он мельком глянул на жену с гостем, тихо переговаривающихся перед лучиной и поше л спать. Доляна разом успокоилась, кивнула Радмиру и поспешила за мужем, а воин вернулся к мирно спящей Белаве. Некоторое время было слышно, что хозяева переговариваются о чем-то, потом дом затих, погрузившись в сон.

Утро пришло вместе с веселым щебетанием жены лесника. Коснята сидел рядом с женой и рассеяно улыбался ей.

— Да что с тобой, любый мой? — спросила женщина и села рядом с мужем.

— Что-то не выспался, — ответил тот и поцеловал ее в щеку.

Она солнечно улыбнулась мужу и продолжила вертеться у печи. Вскоре к ним присоединились гости.

— Я выведу вас, — сказал им лесник. — Дальше опять болото. Так что без меня не выйдете.

— Благодарствуем, — поклонился чародей.

Они позавтракали и пошли седлать коней. Доляна вышла попрощаться с ними и сунула свежеиспеченный хлеб. Путники сердечно попрощались с женщиной и двинулись за ожидавшим их Коснятой. Тот шел молча, даже не оглядываясь, и путники с удивлением переглядывались, так не похож он сейчас был на вчерашнего радушного хозяина.

Болото встало на пути через версту. Коснята обернулся к ним первый раз за всю дорогу:

— Идите за мной, никуда не сворачивайте, здесь почти везде топь.

Путники кивнули и спешились. Шукля пристроился сразу за лесником. Он шел, оглядываясь на людей. Радмир снова следовал сразу за псом и тихо его подбадривал. Когда они выбрались на твердую землю, Коснята вдруг обернулся к Радмиру и спросил:

— Понравилась женка моя?

— Хорошая женщина, — ответил воин, удивленно глядя на лесника.

— Она сказала, что вы просто разговаривали, когда я пришел. Она добрая, не скажет, коль приставал. Скажи честно.

— Коснята, — глаза воина округлились. — ты о чем? Доляна тревожилась, я не спал, вот и сел поговорить с ней, чтобы отвлечь.

— Правду ли говоришь? — лесник пытливо уставился на Радмира. — Клянись самым дорогим, что у тебя есть.

— Клянусь! — воин был возмущен и раздосадован.

— Что у тебя самое дорогое? — вновь спросил Коснята.

— Она, — ответил Радмир и обернулся к Белаве.

Девушка сидела на лошади бледная, не сводя взгляда с воина-странника. Он тяжко вздохнул и обернулся к леснику.

— Вот что ты наделал? — мрачно спросил воин.

Лесник посмотрел на девушку и смутился. Затем снова отвернулся и пошел дальше. Дарей пристроился прямо за ним, а Радмир подъехал к Белаве, удержав Злату.

— Белавушка, — тихо начал он. — Я просто разговаривал, правда. Не гневайся. Никто мне не нужен.

Девушка попыталась освободить поводья из его рук. Радмир вдруг выдернул ее из седла, легко пересадив к себе. Дымка укоризненно скосил глаз, но послушно тронулся с места.

— Ревнивица моя, — шептал воин, прижимая к себе девушку и, когда та собралась ответить, прибег к излюбленному средству, закрыл рот поцелуем.

— Ненавижу тебя, — буркнула она и покрепче прижалась к мужчине.

— И я тебя люблю, — тихо рассмеялся он.

Коснята вывел путников на опушку, здесь опять обернулся и посмотрел на них.

— Простите меня, люди добрые, — сказал он. — Но у меня не было выхода. Простите.

— О чем ты? — спросил Дарей.

И тут оглушительно зашипела змейка.

Из-за деревьев выехал на белом жеребце рослый мужчина средних лет. За ним вышло человек двадцать в зеленых кафтанах с бердышами в руках.

— Ты можешь идти, — сказал мужчина, обращаясь к Косняте. — Я не трону твою жену.

— Благодарствуй, батюшка Верхотур Беримирович, — поклонился лесник и, не глядя на своих гостей, исчез в лесу.

И тут опушку огласил истеричный девичий смех. Белава откинула голову на плечо изумленному Радмиру и иступленно хохотала.