Юлия Григорьева - Белава: Остановить бога

Люди с трудом отбивались от нападавших волков, уже сообразивших, где в обороне на самом деле слабое место. Мужчины не обладали мощью и силой Зверя, но все-таки двое оборотней уже лежали обезглавленные. Зверь выдохнул струю пламени, разворачиваясь, и вокруг троицы запылал своеобразный защитный круг. Волки отступили, боясь разгорающегося пламени. За кругом остался Шукля, который успел уже получить рваную рану от своего противника.

— Стойте здесь, — рыкнул Зверь и спокойно прошел сквозь полыхающий огонь.

— Белава! — одновременно крикнули мужчины.

— Бесова девка, — выругался чародей на проигнорировавшую его ученицу.

— Боярина надо убить, — тихо сказал Радмир, поглядывая на застывшего Верхотура.

Зверь методично избавлялся от оборотней, уже не нападавших на него, а пятящихся, злобно скалясь. Один решился прыгнуть, и рыжее существо в полете ухватило волка за горло, с жадностью вгрызаясь в плоть. И нахлынуло… Забытый вкус крови, забытое чувство свободы и бега под полной и прекрасной в своем холодном свете луной, почти полет… Змейка полетела на землю, огненный меч исчез, и Зверь встал на передние лапы, хищно припадая к земле. Оставшихся два оборотня разом осмелели… зря. Когда-то она вступила в единоборство с такими же Зверями, почти такими же, как она и устояла. И Зверь, победно взвыв, кинулся на обоих. И три тела покатились по земле остервенело рычащим клубком.

Дарей обернулся и начал озираться. Радмира в круге не было. Чародей не стал искать его и, осторожно пройдя сквозь обжигающее пламя, он постучал руками по плечам, от которых шел дым, дотронулся до потрескивающих волос и бросился на помощь измотанному самоотверженному псу. Дарей успел вовремя. Челюсти оборотня готовы уже были сомкнуться на горле собаки, когда чародей отсек волку голову. Потом оглянулся на Зверя и тихо застонал. Все-таки кровь демона пьянила девушку. Оскаленная пасть, окровавленная морда и изорванные тела оборотней представляли не слишком приятную картину. Чародей с трудом отвел взгляд от ученица в звериной личине и поискал взглядом товарища.

Радмир все-таки подобрался к боярину и стащил того с седла. Верхотур стоял теперь перед воином, глядя на того остановившимся взглядом… таким знакомым взглядом. Но похоже воина-странника не смущал этот мертвый взгляд. Он взмахнул мечем, снося голову Верхотура. Но тут меч его зашипел и начал оплавляться прямо в руках мужчины. Боярин вернул голову на место и дохнул на Радмира зеленоватым облаком. Воин схватился за горло, захрипел, падая на колени. Все попытки вдохнуть ни к чему не привели, он умирал.

Зверь резко обернулся и завыл, тяжко и горестно. Потом взъярился и в несколько скачков оказался рядом с боярином. В лапе вновь сверкнул огненный меч, и Белава пустила его в ход, полосую податливое желеобразное тело, которое пряталось под человеческой кожей. Бывший Верхотур разразился неприятным резким визгом и стек к ее лапам. Зверь фыркнул и кинулся к Радмиру… мертвому Радмиру. Контуры ее тела начали стремительно меняться, и вскоре на опушке опять стояла девушка в лохмотьях разодранной одежды. Не задумываясь над своим видом, она упала на колени перед неподвижным телом.

— Я же просила тебя, просила! — крикнула она.

Потом нагнулась к его губам, приникла в долгом нежном поцелуе, направляя через него огромный поток жизненной силы. Веки мужчины дрогнули, приоткрылись, и он глубоко вздохнул, вновь прижимаясь к губам девушки, уже просто целуя ее. Белава нежно погладила его по лицу и шепнула:

— Заканчивай уже умирать. Я тебя живого больше люблю.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он.

Девушка легко коснулась его щеки губами и побежала к Шукле, на ходу запустив искры, ткавшие новую одежду. Пес был еле жив, и чародейка повела руками над его телом, залечивая раны и впуская в пса силу жизни. Бледный Дарей смотрел на нее, с ужасом понимая, что она была права еще в самом начале схватки.

— Ну вот и все, — прошептал он, глядя как ученица печально кивнула и улыбнулась…

— Радмир, — не своим голосом закричал чародей. — На коней, быстро!

Воин еще не понимая, что происходит, бросился к Дымку. Белава, вновь окунаясь в тихий шелест неизвестного зова, подобрала змейку, вернула в ножны, посмотрела на обоих спутников, опять улыбнулась и… закричала.

Очертания ее тела размылись, окруженные темной дымкой, становясь все более прозрачными. Но тут вернулся Зверь, удерживая девушку на опушке. И началось нечто невообразимое. Она все кричала, с искаженным болью лицом, и личины сменяли одна другую. То она была человеком, размываясь в наступающей думке, то собиралась в облике Зверя. Чародей удерживал Радмира, понимая, что сейчас, вот именно сейчас, они уже не могут ей помочь. Постепенно Зверь слабел, все более проигрывая чему-то неизвестному, что пыталось унести девушку. Наконец Зверь взвыл в последний раз, и Белава… пропала. На месте, где недавно стояла девушка, вился черный дымок. Радмир закричал, хватаясь за голову, но тут же вскинул руку, где ярко разгорался перстень.

Воздух вокруг мужчин начал плавится, раздаваясь кругом. Шукля боязливо жался к ногам заржавших лошадей. Воин успел вцепиться в повод Златы и их выдернуло с опушки, неся в образовавшуюся воронку.

Неожиданно солнечный свет ударил по глазам, и путники зажмурились. Когда они открыли глаза, то обнаружили себя недалеко от странной махины из черного камня. Дарей оглянулся и выдохнул:

— Полянск…

Мужчины стояли на главной площади Полянска, озираясь по сторонам. С права высился царский дворец. Он не отличался изяществом, как дворец семиреченского государя, но был массивен и основателен. Дворец охраняла стража все с тем же мертвым взглядом. Черная махина, у которой их выкинуло стояла в ста локтях от дворца, нависая над ним голодным хищником. Воина и чародея вроде не замечали.

— Надо уходить отсюда, — тихо сказал Дарей. — Я вплел купол невидимости в перенос, но он скоро разрушится. Да и не действует на полян нынче особо обычная волшба. Радмир…

Воин мрачно смотрел на черную махину и не слышал слов товарища.

— Радмир, уходим, — повторил чародей.

— Там Белава, — ответил мужчина, не трогаясь с места.

— Да, там, но мы сейчас ничего не можем сделать. Надо найти Лихого. Надеюсь, он еще человек.

Дарей положил руку на плечо товарища и встряхнул его. Воин нехотя оторвал взгляд от чернокаменного строения и кивнул, подчиняясь словам чародея. Мужчины спешно покинули площадь, нырнув в узкую боковую улицу. Великие Духи покровительствовали им, и чародей с товарищем благополучно добрались до неприметного дома за глухим забором.

Дарей пошептал, и ворота с с тихим скрипом открылись. Мужчины вошли во двор заброшенного дома.