Брендон Сандерсон - Ритм войны [ЛП]

«О, я не буду тратить их зря, Таравангиан», - сказал Одиум. «Их жизни пройдут так, как они ожидают - на войне, в славе, в крови. Я дам им именно то, о чем они просили. Они этого не знают, но в своих просьбах о власти умоляют меня о смерти. Только ты умолял меня о мире ».

Он посмотрел на Таравангиана. «Харбрант останется глазом спокойствия в грядущей буре. Не позволяйте другим беспокоить вас. Они будут сражаться в войне, обещанной им с рождения, и хотя она поглотит и уничтожит их, они будут наслаждаться ею. Я удостоверюсь в этом факте. Даже если они не будут ведомы в этой славе тем, кто должен был быть их королем… »

Пока бог размышлял, Таравангиан кое-что заметил - свет, исходящий от Одиума. Он пульсировал, делая его кожу прозрачной, сияющей изнутри. В этом было какое-то … болезненное ощущение. Действительно, Одиум остановился и, казалось, сконцентрировался, сделав легкий отступление, прежде чем продолжить.

«Я потерпел неудачу во многих отношениях, но и ты тоже», - подумал Таравангиан богу. «Тот, кто должен был быть их королем» имел в виду Далинар. Одиум планировал что-то в течение многих лет, войну гораздо более серьезную - даже - чем та, которая сейчас поглотила Рошар. Какая-то странная битва за небеса.

Он хотел Далинара для этой войны, но не смог его обезопасить. Одиум по-прежнему намеревался использовать все человечество в качестве своих войск на передовой, как только он выиграл Рошар. Он бросит их жизни, превратит их в рабов, сосредоточенных на подпитке его войны за небеса. Он использовал их кровь, чтобы сохранить певцов, которых Одиум считал более ценными войсками.

Просто учитывая все это ужаснувшееся Таравангианское. Это было даже хуже, чем быстрое и стремительное разрушение, которое он себе представлял. Это был бы затяжной кошмар рабства, крови и смерти. И все же одна мысль утешала его. Тот, что умный таравангец счел бы сентиментальным.

«Ты ожидал, что Далинар обратится», - подумал Таравангиан. Вы хотели его своим чемпионом. Вы потерпели неудачу. В конце концов, ты был не умнее меня. И при всем вашем хвастовстве тем, что вы видите будущее, вы не знаете всего.

Таравангиан однажды видел планы бога. Сможет ли он ... заставить это повториться снова?

Нет, он не осмелился заговорить. Он не был умен. Он был … он был всего лишь мужчиной.

Но … кому лучше повсюду заступаться за мужчин? В момент страстной смелости Таравангян полез в карман и вытащил часть схемы, над которой работал. Он держал его близко, как будто для удобства.

Одиум клюнул. Он подошел к нему и выхватил его из пальцев Таравангиана.

"Что это?" - спросил Одиум. «А … еще один кусок твоей диаграммы, не так ли? Отредактировал, понятно. Ты считаешь себя таким умным, правда?

- Нет, - хрипло прошептал Таравангян. "Я ничего не знаю."

«Вы также должны признать это», - сказал Одиум, затем поднял бумаги перед собой и разорвал их во вспышке света. «Это ничего. Ты ничто."

- закричал Таравангян, схватив одну из трепещущих частей.

Одиум махнул рукой. И во второй раз Таравангиан получил представление о планах бога. Сотни тысяч панелей с надписью парят, словно на невидимом стекле. Это было то, что Одиум показал ему год назад; оно было предназначено, чтобы произвести впечатление на Таравангиана, насколько тщательным и обширным был план Одиума. И Таравангиану удалось соблазнить его показать это, как дорогого жеребца.

Штормы … Одиум можно обмануть. По немого Taravangian.

Таравангян огляделся, пытаясь найти черную часть, которую он видел раньше. Да, вот оно, испорченная письменность, фрагмент планов, разрушенных Ренарином Холиным.

Теперь последствия этого казались серьезными. Одиум не видел будущего Ренарина. Никто не мог.

Шрам расширился. Таравангиан быстро отвернулся, не желая вызывать гнев Одиума. Но прямо перед тем, как отвести взгляд, Таравангиан увидел в черном шраме что-то наполовину обгоревшее.

Его собственное имя. Почему? Что это значит?

«Я близок к Ренарину», - понял Таравангян. Будущее всех близких к мальчику омрачено. Возможно, поэтому Одиум ошибался насчет Далинара.

Таравангян почувствовал прилив надежды.

Одиум не мог видеть будущее Таравангиана прямо сейчас.

Таравангян склонил голову и закусил губу, зажмуривая глаза, надеясь, что слезы в уголках его глаз будут ошибочно приняты за слезы благоговения или страха.

«Великолепно, не правда ли?» - спросил Одиум. «Я задавался вопросом, почему она дала вам попробовать то, что мы можем сделать. В некотором смысле ты единственный, с кем я могу поговорить. Единственный, кто понимает, хотя и в некоторой степени, то бремя, которое я несу ».

«Ты мог бы просто прийти и отдать мне приказ сегодня, а потом уйти», - подумал Таравангян. Вместо этого говорите. Ты одинок. Вы хотите покрасоваться. Ты … человек.

«Я буду скучать по тебе», - сказал Одиум. «Я рад, что ты дал мне обещание сохранить жизнь людям Харбранта. Они будут напоминать мне о тебе ».

Если бы Одиум мог быть одиноким, если бы он мог похвастаться, если бы его можно было обмануть … он мог бы бояться. Таравангян мог быть глупым, но когда он был нем, он понимал эмоции.

Одиум обладал невероятной силой; это было ясно. Он был богом у власти. Но в виду? В уме он был мужчиной. Чего боялся Одиум? У него были бы страхи, не так ли? Таравангян открыл глаза и просмотрел множество парящих панелей описания. Многие из них были на языках, которые он не мог читать, но Одиум использовал глифы для имен.

Таравангян искал узел плотного письма. Он искал буквы, вызывающие ужас - ужас гения. Он нашел их, понимая, но не умея их читать, в узле возле черного шрама. Слова, написанные тесными буквами, обведенные вокруг имени, поглощенного шрамом. Простое устрашающее имя.

Szeth. Убийца в белом.

Дрожа, Таравангян отвернулся. Одиум снова начал разглагольствовать, но Таравангиан пропустил то, что говорило существо.

Szeth.

Меч.

Одиум боялся меча.

Только вот … Сзет был в Уритиру. Почему его имя было поглощено шрамом, изображающим Ренарина? В этом не было никакого смысла. Мог ли Таравангян неправильно понять?

Ему потребовалось мучительно много времени, чтобы увидеть очевидный ответ. Сзет был здесь, в армии, недалеко от Далинара. Который в свою очередь был возле Ренарина. Далинар, должно быть, тайно привез Сзета.

«Вы не представляете, сколько времени я запланировал для этого», - говорил Одиум, хотя внутри него снова загорелся свет, его кожа была похожа на тонкую бумагу. Он казался … не слабым - существо, способное порождать штормы и уничтожать целые народы, никогда не будет слабым. Но уязвимый.

Одиум так много ставил на то, что Далинар станет его защитником. Теперь это был хаос. Бог хвастался своими планами, но Таравангиан не понаслышке знал, что вы можете планировать, планировать и планировать, но если выбор одного человека не соответствовал вашей воле, это не имело значения. Тысяча неправильных планов были не более полезны, чем один неверный.