Мара Вульф - Магия лунного света [litres]

– Это было абсолютно безответственно. Но сейчас уже ничего не изменить. Элин без колебаний сообщит обо всем Большому совету. Очень скоро тебе придется объяснять свое поведение. У тебя почти нет времени. До дня летнего солнцестояния осталось всего несколько недель. Я ничем не могу вам помочь. Ты должен принять решение. Ты все еще можешь вернуться. Ты не соединился с Эммой, и есть шанс, что они простят тебя. Кроме того, Арес нуждается в тебе. Он больше не сможет противостоять Элину в одиночку. Со дня смерти матери Эммы он сломлен. Теперь Элин будет стараться стать его преемником. Мы оба знаем это. Соединись с Амией, как и было задумано, и займи место, к которому тебя готовили.

Мне казалось, я ослышалась. О чем он говорил? Я хотела хоть что-то сказать, но Коллам положил свою руку на мою и удержал меня.

– То, что он говорит, правда, Эмма. Я действительно подверг тебя большой опасности. Это непростительно. Я должен был знать, что Элин мне не доверяет. Но я никогда не предполагал, что он следит за мной. Он еще никогда не покидал воды. Он презирает тех, кто интересуется людьми.

– Он хочет занять твое место, Коллам. Он воспользуется любыми средствами, чтобы достичь цели, – тихо сказал доктор Эриксон. – Ты не должен этого допустить.

– Я знаю, – Коллам закрыл лицо руками. – Я бы кому угодно с радостью уступил свое место, но только не Элину.

За этой фразой последовало молчание. Я с трудом подавила паническую атаку.

– Я не могу принудить тебя к решению, – сказал доктор Эриксон. – Но прошу, подумай и прими правильное решение.

Коллам покачал головой.

– Я не могу. Не могу бросить Эмму.

Мое сердце затрепетало.

– Будет лучше, если ты отведешь Эмму домой. Мы должны обсудить все наедине, – ледяным голосом сказал доктор Эриксон.

Мы с Колламом шли к машине. У меня кружилась голова, и я хотела кое-что узнать, прежде чем Коллам отвезет меня домой. Я не знала, с чего начать.

– Коллам? – осторожно начала я. – Ты должен мне кое-что объяснить.

– Да, знаю, – он улыбнулся, но улыбка получилась грустной. – Давай отложим это, – он умоляюще посмотрел на меня. – Сейчас у меня нет сил.

– Ты же не собираешься делать ничего безумного?

Вдруг он исчезнет так же, как мой отец когда-то? Меня пронзила боль. Я посмотрела на него и взяла за руку.

– Коллам, не уходи, не попрощавшись со мной.

Он посмотрел на меня, и я поняла, что он думает об этом.

– Ты не можешь так со мной поступить, пообещай, – потребовала я.

Эгоистично с моей стороны, но мне было все равно. Сейчас я могла думать только о себе. Он сердито взглянул на меня.

– Я вообще не могу тебя оставить, если ты все еще не заметила.

– Хорошо.

Я с облегчением откинулась назад, игнорируя его вспышку гнева. Он не вышел из машины, когда мы подъехали к дому. Я хотела поцеловать его в щеку, но он даже не посмотрел на меня.

Я уговаривала себя, что ему просто надо успокоиться. Прошлой ночью произошло слишком много всего. Мне тоже надо подумать в тишине. Я зашла в дом и приготовилась противостоять упрекам, которые на меня обрушатся.

К моему удивлению, обвинения посыпались не со стороны Бри или Итана, а от Питера.

– Как вы могли быть такими идиотами? – он зашел ко мне в комнату, не успела я сесть на кровать.

– Откуда ты знаешь?

– Мне звонил доктор Эриксон.

– Хм.

Мне требовалось побыть одной, и я не хотела вести долгих разговоров. Я надеялась, он уйдет, если я продолжу односложно отвечать.

Но Питер сел на кровать и посмотрел на меня.

– Эмма, рассказывал ли тебе Коллам или доктор Эриксон о законах его народа?

Я прокрутила эти слова в голове и прикусила губу. Что я вообще знала? Только какие-то обрывки. И этого было достаточно. Так мне было проще поверить, что Коллам такой же, как я. И только прошлой ночью стало ясно, насколько он от меня отличается.

– Питер, пожалуйста, сейчас я не могу. Давай поговорим в другой раз. Хорошо?

Он молча встал с кровати и вышел. Я вздохнула и упала на кровать, притянув колени к груди. Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить каждую деталь нашего пребывания в озере. Это было потрясающе. В мечтах я опускалась в воду.

Было уже темно, когда пришел Коллам. Я почувствовала бесконечное облегчение. Вскочила и хотела обнять его, но что-то в его лице удержало меня.

Он сел рядом. Он выглядел уставшим и измученным.

– Я готов к твоим вопросам, если хочешь, – он улыбнулся, и мое сердце полетело к нему.

– Я не знаю, с чего и начать, – смущенно сказала я. – Все это так запутанно…

– Да, так и есть. Я хочу извиниться, Эмма. Было очень эгоистично с моей стороны брать тебя на озеро.

Я взяла его за руку. Он назвал себя эгоистичным. Я, не веря своим ушам, покачала головой.

– Ты не должен за это извиняться, – сказала я. – Это было самым прекрасным, что я когда-либо видела.

– Но это могло убить тебя. Я мог оказаться неправ. Почему я так верил, что ты можешь дышать под водой? – он замолчал и нежно погладил меня по щеке. – Но я надеялся на это.

– Почему?

Прошло время, прежде чем он ответил.

– Я знаю многое о твоем мире и хотел, чтобы ты познакомилась хотя бы с крошечным кусочком моего. Чтобы ты понимала… – он замолчал.

– Понимала, почему ты не можешь остаться со мной? – медленно продолжила я.

Он кивнул и провел руками по волосам.

– Я еще не решил, не думай, что все уже решено. Я все еще надеюсь…

Но на что он надеялся, я не узнала, потому что он притянул меня и стал гладить мое лицо, словно пытаясь запомнить каждую деталь. Его губы были в сантиметре от моих, и желание во мне стало невыносимым. Он обнимал меня, но сдерживался, будто каждый поцелуй соединит нас еще сильнее.

– Кто такая Амия? – спросила я, чтобы прервать молчание и задать самый важный вопрос.

Он вздрогнул. Но я не готова была сдаться.

– Ты хотел ответить на мои вопросы. Это один из них.

Он вздохнул.

– Если так хочешь знать, Амия – девушка, предназначенная для меня. Мы знаем друг друга с детства. Мне она нравится.

Он увидел, как я подняла брови.

– Не так, как ты, дурочка, – он нежно улыбнулся. – Скорее, как сестра. И все же я рад, что ее выбрали для меня. Могло быть хуже. Она симпатичная, очень приятная, и мы бы подошли друг другу.

Мое недовольство усилилось, и я поняла, что Коллам смеется надо мной.

– Ну ты же хотела знать.

– Не каждую деталь! – надулась я.

– Я не хотел ничего утаивать, – он со смехом крепче прижал меня к себе. – Так много вещей делают тебя в тысячу раз привлекательнее, – прошептал он.

– Например, что? – возмущенно спросила я.

– То, что ты так быстро приходишь в ярость. Что ты краснеешь, когда смущаешься. Что ты такая страстная.

Я тут же стала красной, как помидор.

– Это подводит нас к моему следующему вопросу, – осторожно сказала я.