Илона Эндрюс - По лезвию грани

— Клянусь свято хранить человеческое тело, — процитировал он. — Я приложу все свои усилия, всю свою магию, все свои знания о процедурах и лекарствах, чтобы сохранить жизнь, вылечить болезнь, облегчить страдания. Я клянусь сознательно не причинять вреда с помощью моей магии или ремесла. Я не буду назначать никаких лекарств, когда они не нужны. Я не буду стремиться улучшить замысел Природы ради тщеславия, знания или человеческой страсти.

— Откуда ты ее знаешь?

— Один из моих родственников был дипломированным врачом, — сказал Ричард.

— Это еще не все, — сказала она. — Если я нарушу этот обет из-за своего невежества, я отдам себя на милость моих соратников. Я приму их приговор и свое бесчестье, и если они осудят меня, я перестану заниматься медициной. Если я нарушу эту клятву преднамеренным действием, я буду знать, что предал себя. Я утоплю своих учителей в чувстве вины и посею сомнения и подозрения на своих учеников. Пусть мое имя будет горьким привкусом на устах тех, кто знал меня, пусть мое лицо будет бесчестным, пусть я исчезну в ничто и буду забыт, кроме как останусь примером неудачи и слабости, ибо я стану мерзостью в глазах мира.

Он ждал.

— Я дипломированный целитель из Ганерского Колледжа. Сегодня я убила людей с помощью своей магии. Я сделала это добровольно. — Эти слова показались ей отвратительными на вкус. — Моя жизнь кончена. Понимаешь? Я пожертвовала всем, что у меня было, чтобы сделать это, потому что это моя обязанность как пэра королевства и человека уничтожить этот человеческий рак, прежде чем он причинит вред кому-либо еще.

Она указала на мертвые тела. Они, валяясь в безмолвии, обвиняли и свидетельствовали о ее грехопадении.

Шарлотта повернулась к Ричарду.

— Я сама отвечаю за последствия своих поступков. Мне нечего терять. Мне нужны твои знания и опыт, но я буду продолжать идти, с тобой или без тебя, и я не остановлюсь, пока работорговля не будет погребена. Ты можешь извлечь выгоду из этого союза, как и я. Подумай, каким ценным приобретением я могу стать. Не дай моей жертве пропасть даром.

РИЧАРД откинулся назад. Она смотрела на него, ожидая ответа.

Он сделал все возможное, чтобы убедить ее уйти, но все в ней, от холодности в ее глазах до настороженной позы, убедило его, что она этого не сделает. Он понятия не имел, кто она. Он знал только, что у них одна и та же цель.

Она была прекрасна и сияла. Он вспомнил тревогу в ее глазах. Та же тревога гнала ее и сейчас, подталкивая к актам насилия. На первый взгляд, было бы глупо отказать ей. Она была движима трагедией, как и он, и она будет неподкупна, как и он. Ему нужен был клинок, чтобы убить, но она могла убить десятки одновременно с пустыми руками. Она была смертью, и она только что попросила стать его союзницей.

Работа с ним сломает ее. Он так упорно боролся, чтобы избавить Софи от этого ужасного, пожирающего душу бремени. Он не мог заставить себя сказать «да» этой женщине.

— Как часто ты можешь это делать? — Он указал на трупы, оттягивая ответ.

Она нахмурилась.

— Процесс сложный. Когда я исцелила тебя, я использовала резервы своего собственного тела, чтобы ускорить твою регенерацию. Когда я раню, метод похож. Требуется очень мало магии, чтобы ввести патоген в организм, но чтобы заставить его убивать с неестественной быстротой, требуется много силы и контроля. Чтобы убить их всех, я заразила их всех, а затем выкачала естественную жизненную силу из их тел, пока она не переполнила меня. Существует высокая степень риска: если бы я вложила слишком много себя в процесс, я бы умерла, но я очень зла, и я никогда раньше не убивала своей магией, поэтому я рискнула. При достаточном отдыхе и подходящих обстоятельствах я смогу сделать это снова завтра.

— Ты бы рискнула без отдыха? — спросил Ричард.

— Если бы стимул был достаточно высоким, — сказала она.

Поэтому она ценила свою цель выше жизни. Ему придется принять это во внимание. Она, скорее всего, переутомится сама.

— А как насчет того, чтобы сделать это в меньшем, индивидуальном масштабе?

Женщина пожала плечами.

— Заразить одну цель гораздо проще.

— Ты все еще способна исцелять?

Она протянула руку и провела ладонью по его щеке, позволяя крошечным золотым искоркам проникнуть сквозь его кожу. Боль на его лице исчезла.

— Синяк все еще болит? — спросила она.

В его интересах было держать рот на замке, но он ничего не мог с собой поделать.

— То, что ты делаешь… это дар. Передумай.

В ее голосе звучала горечь.

— Слишком поздно.

— Ты в состоянии контролировать свою магию? Ты можешь его обуздать? — Ричарду приходилось учитывать все возможные непредвиденные обстоятельства.

— Да, — сказала она. — То, что я делаю, требует очень обдуманного намерения и концентрации. Я не буду заражать тебя во сне, потому что мне приснился кошмар.

— У тебя есть семья? Кто-нибудь, кого можно использовать, чтобы заставить тебя сделать что-то против твоей воли? — Любого, кого он мог бы использовать, чтобы отговорить ее от этого безумия.

— Нет.

— У тебя есть враги?

— Да. Элвей Леремин, мой бывший муж. Он боится меня и воспользуется любой возможностью отомстить. Кроме того, используя свое искусство и магию для убийства, я нарушила клятву Целителя. Если меня обнаружат в королевстве, Адрианглия казнит меня. Если ты не хочешь, чтобы это случилось, то использование моей магии должно быть более скрытным.

У него заканчивались вопросы.

— Есть еще одна вещь, о которой ты должен знать, — сказала она. — Я не могу исцелить себя. Если я буду ранена, мне придется восстанавливаться нормальными способами и средствами, если только мы не найдем другого целителя.

Она посвятит себя этому. Она встанет на этот путь с ним или без него, но ее шансы выжить будут намного выше, если он возьмет ее с собой. Она обладала огромной силой, но была уязвима. На этот раз ей повезло. Если он бросит ее сейчас, в конце концов, она окажется не в том лагере. Достаточно одного человека, чтобы застрелить ее или лишить сознания. Она спасла его дважды: один раз от раны, а второй от клетки. Не важно, как сильно он не хотел видеть, как она превращается в кого-то вроде него, он должен был защитить ее.

Ричард протянул руку.

— Последний шанс повернуть назад.

— Нет. — Она вложила свою руку в его.

— Мои условия таковы. Ты примешь мою власть. Если я скажу ждать в определенном месте, ты будешь ждать. Если я скажу убить кого-то, ты убьешь. Ты понимаешь, что твоя жизнь вторична по отношению к нашему делу. Если твое сострадание поставит под угрозу нашу миссию, я не смогу проявить милосердие. Если ты захочешь помешать мне, я тебя прикончу.

Он ждал, надеясь, что спугнул ее.