Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

Я стояла у окна, отчётливо ощущая холод морозной зимы, проникающий и через стекло, и широко распахнутыми глазами потрясённо смотрела на Риана. На его смуглое красивое лицо, на тёмные до плеч волосы, на сами широкие, выдающие тёмную суть плечи, на его ладони, сейчас сжатые в кулаки…

— Дэя, это всё не имеет значения, — хрипло произнёс лорд Тьер.

Безупречно-прекрасен, волнительно-притягателен, пленительно-опасен… Истинный тёмный лорд, сам великий лорд Риан Тьер, племянник императора Темной империи и…

— Зачем?! — выдохнула я то единственное, что никак не могла понять.

Ответа не последовало.

Риан молчал. Долго, напряжённо, зло.

Затем тихо произнёс:

— Ты любишь меня.

А я уже не была в этом уверена

— Адептка Риате, — раздражённый усталый голос, в котором так чувствуется гнев, что от этого хочется закрыть глаза, спрятаться и больше никогда его не слышать, — вы дважды самовольно покинули Академию Проклятий во время занятий.

Магистр тёмной магии, член ордена Бессмертных, временный правитель Третьего королевства, лорд-директор Риан Тьер пристально смотрел на меня чёрными, непроницаемо чёрными глазами… Столько злости, столько непонимания, столько ярости.

— Вы долго молчать собираетесь? — требовательно поинтересовался магистр.

Даже если бы я знала, что сказать, говорить я сейчас просто не могла. Точно знала: стоит попытаться — и просто начну плакать.

— Вам нечего мне сообщить?

Я честно ответила:

— Нет… — и опустила глаза.

Некоторое время в кабинете лорда-директора царила тяжёлая, гнетущая тишина. Мне казалось, что даже воздух в этом сумрачном помещении давит на меня.

— Я ведь должен тебя отчислить, Дэя, — наконец произнёс магистр Тьер. — Но я в очередной раз оказываюсь перед неприятным выбором между личной привязанностью и своими прямыми обязанностями лорда-директора данной академии.

Моя голова опустилась ниже, и я в отчаянии думала лишь об одном — только бы не расплакаться.

— У тебя плечи вздрагивают, — добавил Риан.

Только в голосе не было ни сочувствия, ни нежности — злость, холодная непримиримая ярость и снова злость. Магистр тёмной магии, племянник императора, Первый меч империи, лорд Риан Тьер просто не простил отказа ничтожной адептке. И не простит. Мысль об отчислении из Академии Проклятий вдруг показалась мне здравой. Я не буду больше видеть его, а он — ненавидеть меня.

— Адептка Риате, — почти рык.

Я вздрогнула и едва слышно ответила:

— Мне нечего вам сказать, лорд-директор. Я действительно виновата.

Виновата во всём… В том, что начала эту историю с проклятием, в том, что не выдержала, сдалась и отказалась от своей любви. Потому что это Риан ненавидит, а я продолжаю любить, несмотря ни на что. Любить всем сердцем. Любить и отчётливо осознавать — мои чувства не были откатом проклятия Вечной Страсти. Они не были навязаны. Я просто искренне и всей душой полюбила этого тёмного лорда и побоялась сама себе в этом признаться.

Расплата за трусость оказалась суровой.

В последнюю ночь смерти зимы после моего обвинения и требования о расторжении помолвки Риан провёл ритуал снятия проклятия Вечной Страсти. Схватив меня за руку, перенёс в Академию Проклятий, призвал духа-хранителя, и всё было кончено за несколько минут. Потом накатила пустота. Проклятие всё же действовало, и последствием его снятия стала эта почти болезненная пустота в душе, слабость, апатия. «Ты счастлива?» — язвительно спросил взбешенный всем случившимся Риан. Уже тогда я поняла, что нет. Пустота пришла, но едва я взглянула на магистра, сердце забилось чаще. И что стоило тогда сказать ему правду? Я побоялась. Слишком злым, разъярённым, разгневанным выглядел блистательный лорд Риан Тьер, слишком большим ничтожеством ощущала себя я. А ещё безумно не хотелось проводить эту ночь в императорском дворце. И отчётливо осознавая, что ложь Риан почувствует, я сказала: «Хочу к Юрао. Мне с ним лучше». Вот тогда в глазах магистра и появился холод.

Через мгновение я стояла перед кондитерской мастера Мелоуина, в которой гномья община и праздновала последнюю ночь смерти зимы. И почти сразу ко мне выбежал Наавир, встревоженно вглядываясь в моё лицо, и тревога никуда не делась из его глаз, как я ни старалась улыбаться и выглядеть счастливой. А праздник получился чудесный, с танцами до рассвета и весёлыми тостами, с гномьим вином и игрой в снежки на городской площади, с сотнями пожеланий и ярким волшебным рассветом, растопившим разом весь снег в Ардаме.

Да, утром уже наступила весна. Тёплая, солнечная, напоенная ароматами распускающихся почек на деревьях и стремительно растущей травы, украшенная пением птиц и перелётом из города в лес стай кошек. И встречая первое утро весны, каждый житель Тёмной империи ощущал, как в его душе расцветает надежда… В моей душе надежды не было. Я смотрела на поднимающееся солнце с улыбкой и ужасающей мыслью, что в моей жизни всё кончено. А я даже не могла позволить себе заплакать — в конторе это увидели бы Юрао и Счастливчик, в академии заметила бы Дара.

И единственное, что позволило мне продержаться, это восстановление счетов «ЗлатоСереброИнвестБанка». Потому что заговорщики не хотели, чтобы эта информация сохранилась. Потому что погибли братья Дартаз и их служащие. Потому что когда ничего уже нельзя изменить, остается только исправить хоть что-то. На данный момент за нападение на Ардам были наказаны лишь маги Третьего королевства, подготовившие заклинание «Гнев Солнца», а тот, кто его активировал, так и не был найден. И я старательно восстанавливала список счетов в надежде, что там обнаружится след, зацепка, хоть что-нибудь, что позволит найти этого мага.

Сумела, восстановила, всё сделала. И оставалось только сказать об этом, но я смотрела на блистательного лорда Риана Тьера, видела холод в его непроницаемо-чёрных глазах, и слова застревали в горле. И вновь опустив глаза, я принялась рассматривать ковёр под ногами, старательно сдерживая слезы. Я не заплачу, это всё моя вина, так что я не имею никакого морального права на слёзы.

— Вон! — тихий, полный едва сдерживаемой ярости приказ.

Медленно поднявшись, я посмотрела на лорда-директора и вздрогнула всем телом — он глаз с меня не сводил, и взор был тёмным, тяжёлым, чёрным. Злым. Тут у любого появится желание сбежать в Бездну, но я сдержалась. Мои чувства — это только мои чувства, расследование из-за них страдать не должно.

Подойдя к столу, достала из кармана свиток, над которым просидела не только эту ночь, и протянула магистру. Лорд-директор медленно, словно нехотя, оторвал взгляд от меня, посмотрел на свиток, вновь перевёл взгляд на меня и ледяным тоном задал вопрос: