Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

— Что это?

Так хотелось просто развернуться и уйти, только бы больше не чувствовать, как от одного тона его голоса у меня всё обрывается внутри.

— Это номера счетов, лорд-директор, — я не выдержала, отвернулась к окну и дальше продолжала, уже глядя на кусочек виднеющегося меж штор яркого синего неба. — Когда мы с Юрао были в банке, покойный мастер Дартаз-старший, предоставив нам платёж по договору, также дал возможность просмотреть счёт госпожи Игарры Болотной.

— Об этом мне известно, — хрипло прервал меня магистр. — Как и о том, что все банковские документы были уничтожены первой волной «Гнева Солнца». Номера счетов, выписанные офицером Найтесом, сгорели вместе с его одеждой и волосами. Откуда же у вас, адептка Риате, — и столько сарказма в этой фразе — данная информация?

Всё так же глядя в окно, тихо ответила:

— Я адептка Академии Проклятий, запоминать схемы с первого взгляда — навык, который у нас доводят до автоматизма.

Усмехнувшись, лорд Тьер забрал свиток из моей всё ещё протянутой руки, раскрыл, просмотрел и поинтересовался:

— И сколько же у вас, адептка Риате, ушло времени на восстановление номеров данных счетов?

— Несколько дней.

— И ночей? — проявил магистр чрезмерную осведомленность.

— И ночей, — не стала лгать я.

Потрудиться действительно пришлось, но я вспомнила и записала всё — не только счет, с которого перечислялись деньги, но и номера счетов Третьего королевства.

— Забавно, — зло произнёс лорд Тьер.

И кабинет погрузился в напряжённое молчание.

Я украдкой посмотрела на лорда, сосредоточенно всматривающегося в столбики цифр, и на душе стало чуть-чуть теплее. Я знала, что мне будет плохо без Риана, но даже представить не могла, что настолько… Плохо утром, когда рассвет приносил осознание, что я опять не спала всю ночь. Плохо днём, когда я сидела в столовой и вспоминала наши совместные ужины. Плохо вечером, когда я оставалась одна и старалась не отрывать голову от учебника, потому что каждый раз казалось: стоит взглянуть на противоположный конец стола — и…

Риан стремительно вскинул голову, поймал мой взгляд, я мгновенно отвернулась. В кабинете вновь стало тихо. И мне показалось, что как-то напряженно тихо. От магистра вообще не доносилось ни звука, но и я больше не смотрела на него, направив всё своё внимание исключительно на виднеющийся в окне кусочек неба. Не хочу, чтобы Риан знал, как мне без него тяжело. Не хочу быть жалкой.

— Да, ты выросла, — неожиданно произнёс лорд-директор.

Я промолчала.

— Так, значит, никаких чувств ко мне нет, да, Дэя?

Вздрогнув, вновь промолчала.

— Мне интересно, — издевательски продолжил магистр. — Как долго ещё ты будешь делать вид, что я абсолютно безразличен тебе? День, два, неделю?! Или подождём, пока свалишься от переутомления и недосыпания?

Откровенная злая насмешка в голосе спровоцировала вполне очевидную реакцию:

— У меня всё замечательно, — продолжая смотреть в окно, отчеканила главе Академии Проклятий. — А не спала я, потому что восстанавливала список.

Молчание, затем взбешенное:

— Я так и понял.

И магистр вновь уделил внимание счетам ныне уничтоженного «ЗлатоСереброИнвестБанка».

— Знаешь, кому принадлежит этот счёт? — спокойно, без злости спросил Риан.

Оторвав взгляд от окна, подошла ближе, перегнулась через стол, посмотрела на место, куда указывал магистр, и ответила:

— Господин Дартаз-старший отдал распоряжение узнать по поводу этого конкретного счёта из семнадцати цифр, но служащие сообщили, что он принадлежит Императорскому Банку, куда они не имеют доступа. Так что не знаю.

Я выпрямилась, снова начала смотреть в окно.

— Так, а вот этот?

Свиток получился значительным, чуть больше, чем у гномов в банке, просто потому что у меня всё же крупнее почерк, и развернутый занимал половину стола. А палец магистра указывал на ряд циферок, располагающихся прямо перед ним самим, то есть мне или на стол почти лечь придётся, или кристалл-увеличитель достать.

— Стол обойди, ты же не увидишь оттуда, — приказал лорд-директор.

Неуверенно взглянула на магистра — он был полностью увлечён свитком и уже даже не смотрел на меня. Но подходить всё равно… было страшно. И я достала кристалл-увеличитель из браслета.

— По-моему, здесь ошибка, — как-то насмешливо произнёс Риан.

Вспыхнув от обиды, я торопливо обошла стол, остановившись рядом со стулом лорда-директора.

— Где? — наклонилась, пытаясь понять, что там указала не так. И ведь проверяла же, в комнате копия этого свитка, составленная отдельно, и они оба сошлись. То есть я всё верно скопировала. — Какая ошибка?

Лорд Тьер убрал руку, открывая моему взору шесть цифр одного из счетов, но ошибки там точно не было. Всмотрелась, отрицательно качнула головой.

— Нет, — возразила я. — Я перепроверила всё трижды и не могла ошибиться.

— Правда? — насмешливо-ироничный тон.

Внезапно магистр поднялся, в следующее мгновение я оказалась зажата между ним и столом, и, убрав мои волосы с левого плеча, Риан наклонился, чтобы, почти касаясь губами моего виска, зло прошептать:

— Взгляд — твоя ошибка. Один-единственный взгляд.

Я замерла. Риан тихо рассмеялся, обнимая меня одной рукой, свернул свиток, а затем, скользнув губами по моим волосам, прошептал:

— Всего вам тёмного, адептка.

Отпустив потрясённую меня, он вышел из кабинета, весело помахивая списком с восстановленными банковскими счетами. Уже из кабинета леди Митас я услышала его громкое:

— И да, даже не надейся на отчисление, дорогая.

А я точно знаю, что там сидит леди Митас! И кажется, не только она одна.

Из кабинета лорда-директора я выходила не менее пунцовая, чем алый ковёр на его полу, правда, несмотря на откровенное смущение и злость, мне почему-то стало намного легче и плакать уже не хотелось. И дело не в том, что отчислять меня не будут.

Пройти мимо леди Митас, у которой после столь громкого заявления лорда-директора из руки выпало перо и теперь на каком-то явно важном документе расплывалось пятно, оказалось непросто. Но ладно секретарь — у дверей стояла леди Орис, и вот её взгляд мне запомнится надолго.

— Тёмных вам, — пробормотала я и стремительно покинула секретарскую.

В коридоре долго стояла, пытаясь прийти в себя. Потом медленно направилась к выходу из административной части и, едва вышла на порог, остановилась вновь, подставляя лицо яркому весеннему солнышку.

Весна!

Третий день сегодня, и склоны уже покрылись зеленью, кусты, едва скинув снежные хлопья, расцвели, деревья зазеленели, первые, самые нежные цветы робко пробивались сквозь опавшую и примятую растаявшим снегом листву. Как же красиво! И так сказочно-волшебно! Никак не могу к этому привыкнуть. Загреб севернее Ардама, у нас весна сменяет зиму в течение шести дней, здесь же всё происходит за три. И праздник смерти зимы — действительно прощание со снежной красавицей, ведь, сколько ни выпадет снега в последнюю ночь, поутру с первыми лучами уже по-весеннему тёплого солнца всё растает. Оттого и празднуется смерть зимы до самого рассвета. Приграничье — край суеверный, у нас говорят: «Последним снегом умоешься — от всех хвороб избавишься».