Любовь Барановская - Власть Волчицы

― Вы очень спокойно о нем говорите, ― отметила я.

― Чего ж мне бояться? Я и так в тюрьме. Смертная казнь у нас почти не применяется.

― Почти?

― Да, только в случае особо жестоких преступлений. Предумышленные убийства, пытки. Похоже, самого по себе принятого закона хватает, чтобы подобных поступков не совершалось.

Я вспомнила мирную жизнь Милеи. Как они справляются без подобных законов? Какой из принципов руководства лучше, тотальный контроль или полная свобода? Кажется, об этом можно будет судить лишь через пару веков, жаль, что не доживем.

― Поняла, спасибо. Так что же вы хотели нам показать, хм, дедушка?

― Компьютер. Ну, точнее, его аналог в этом мире.

В центре стола лежало что-то больше похожее на планшет. Его экран действительно светился, показывая столбики букв и цифр. Я попыталась разобраться в данных, но понять их не удалось.

― Расскажите больше. Что он умеет?

― По сути, это бесконечная записная книга. Насколько я понимаю, именно это вам и нужно сейчас ― собрать все данные архива в одном месте, с возможностью осуществлять поиск по внесенному тексту. Сейчас, я покажу, вот, это брошюра об устройстве и истории планеты, этой кнопкой можно листать, а тут ― аналог клавиатуры. Я изучал земные компьютеры, чтобы создать нечто похожее, способное обеспечить мне ещё больше книг, бумажные занимают слишком много места, особенно когда живешь в таком ограниченном пространстве.

― И вы вот так просто отдадите его мне?

― У меня есть ещё пара экземпляров, так что от скуки не умру. Если моё изобретение принесет пользу, меня ведь и выпустить могут.

Я кивнула:

― Сделаю всё, что в моих силах, чтобы вас освободить. Я верно понимаю, что у вас тут камеры не работают, раз никто ещё не в курсе об этом изобретении?

Максим Петрович хмыкнул:

― Ты будто бы недооцениваешь меня. Конечно, я отключил их в первый же день. Ты хочешь узнать что-то запрещенное?

― Что произошло с Момом? Куда он исчез?

Дед вздохнул.

― Увы, дитя, этого никто не знает. В один день магия перестала работать и начался хаос. Кажется, перед этим были землетрясения, но это обычная вещь, никто и внимания не обратил.

― Ты что-то планируешь? ― нахмурилась Марьям. ― Ты тут всего несколько дней, а уже готовишь заговор?

― При чем тут заговор! Просто Кира попросила меня разобраться, что произошло. Если вас это беспокоит, давайте сделаем вид, что я ничего такого не произносила.

― Не то чтобы беспокоит… Нет, не хочу об этом говорить. Мы обе работаем на мэра, и ни к чему допускать подобные мысли и обсуждения.

― Надеюсь, против освобождения дедушки вы ничего не имеете? ― полностью подавить злость в голосе не удалось, хоть я и понимала, насколько ей сложно после девятнадцати лет страха рисковать своим положением, а возможно, и жизнью.

― Что ты, конечно, я только за. Надеюсь, у нас получится. Помогу, если от меня будет что-то зависеть.

― Распределением заданий по общежитию занимаетесь вы, правильно?

― Да. А какой у тебя план?

К вечеру Максим Петрович подготовил и подключил дополнительные клавиатуры. Осталось только собрать побольше добровольцев и начать заполнять нашу базу данных.

― Что за глупость! Как можно доверять людям вносить данные о них же? ― возмутился Радомир, когда я пришла к нему с планом дальнейших действий.

― Вы ведь уже выделили работников на наблюдения.

― Они следят друг за другом в том числе.

― Здесь принцип такой же, нельзя доверить такую объемную и важную задачу кому-то одному.

― Хорошо, подготовь список тех, кто мог бы этим заниматься, и собери краткие досье на них, внесешь эти данные в базу сама. Если у тебя получится, я рассмотрю их кандидатуры.

― Спасибо, правитель.

― Можешь быть свободна.

Всего-то дел ― перепечатать папки из десятка шкафов. За неделю справлюсь…

С утра у меня дрожали руки, от пары чашек кофе это стало ещё заметнее.

Ни разу ещё я не увольнялась, а особенно было страшно от того, что на новую работу меня ещё не взяли.

Постучав в кабинет заведующей, я осторожно заглянула и пробормотала:

― Ольга Львовна, у вас есть десять минут?

― Да, присядь пока, ― отозвалась она и вернулась к разговору по телефону.

Стены увешаны грамотами от руководства нашей компании, в основном за годы работы и огромный вклад в управление сотрудниками. Кое-где между грамотами виднеются небольшие рамки с фотографиями, дети и внуки, судя по всему. Шкаф обклеен вырезанными из календарей фотографиями котят и щенков.

― Что ты хотела? ― окликнула меня Ольга Львовна.

― Знаете, такое дело, я хотела бы уволиться.

Лицо её изменилось, пару секунд она будто боролась с удивлением, после чего скрестила руки на груди и строго взглянула в мои глаза.

― Как это ― уволиться? Разве мы не делали для тебя всё возможное, не помогали вырасти в настоящего специалиста? В этом месяце собирались премию дать.

― Да-да, я понимаю, но здесь я не смогу зарабатывать больше…

― А как будто где-то ещё сможешь? Мы уже повышали тебе зарплату после испытательного срока, и так ты выражаешь свою благодарность?

― При чем тут благодарность? Я работала так усердно, как могла, но сейчас хочу уйти. Заявление занесу чуть позже. Хотела сказать заранее, чтобы вы успели найти замену.

Ольга Львовна приподняла бровь и молча указала мне на дверь кабинета. Вот и разошлись мирно, что ж. Ну, я пыталась.

― Бабушка, а я с дедом вчера познакомилась.

Она выронила блюдце и ойкнула.

― Он жив? У него всё хорошо? Так давно не было вестей от него, я не знала, что и думать!

Я сходила за веником и совком, помогла убрать осколки, сама налила бабушке чаю и успокоила:

― Всё в порядке. Его посадили под охрану, но живет он в хороших условиях, читает, изобретает, как и раньше. А связи нет из-за исчезновения Мома.

― Да-да, я так и думала. Что же, спасибо за хорошие новости. В детстве я вам не рассказывала, кто он, ты ведь решила бы, что я с ума просто сошла!

― Тоже верно, ― улыбнулась я. ― Он, кстати, всё ещё обаятельный, хоть уже и в возрасте. Там время идет быстрее. В общем, понимаю, почему ты выбрала его.

― Спасибо. Жаль, что я не смогла вам, девочки, дать настоящего дедушку, который растил бы вас, но всё сложилось так, а не иначе.

― Нам и с тобой было замечательно, не переживай.

― Ты какая-то грустная?

― Да, я с работы ухожу вроде как.

― Ну надо же! Куда?

― К подружке, у них возможностей значительно больше.

― Ну и что они, берут тебя?

― Пока нет, но возьмут, она обещала, что обязательно должны взять, её же взяли! ― ответила я так уверенно, что задумалась, её ли я в этом убеждаю или всё же себя.

― Тогда хорошо. А почему грустишь?

― С начальницей плохо поговорили. Она считает, что я неблагодарная, раз уйти решила.