Полина Люро - Я иду искать

От печальных мыслей меня отвлёк вскрик Мири:

«Смотрите, сколько здесь рыбы! Вот бы её поймать. Давненько я не ела ничего такого!»

Оса сморщила нос и отругала Мири:

«Ты так кричишь, что всю рыбу распугала; она скоро уйдёт на глубину. Помолчи, и я постараюсь пригнать несколько рыбёшек вам в руки. Ну-ка, Гай, закатывай штаны и заходи по колено вводу, а ты, Барри ― неси ведро или другую посудину. Сейчас будем рыбачить с помощью магии; ты, ученик, смотри в оба и мотай на свой рыжий ус, как это делается».

― Нет у меня усов, ― проворчал Гай, но штанины покорно закатал и, морщась от холода, осторожно зашёл в озеро. Я принёс большое ведро, в котором Мири хранила какие-то вещи, и, не слушая её криков, передал его Гаю. А дальше начались фокусы.

Оса что-то шептала, и рыба покорно сама заплывала в опущенное ведро. Гаю оставалось только выкидывать её подальше на берег. Мири собирала улов, и таким образом мы «наловили» себе не только «завтрак», но и «обед» и «ужин».

Оса смотрела на наши радостные победные вопли и пляски голодных дикарей с доброй улыбкой, а потом мы с Гаем по очереди целовали её странные полупрозрачные руки, а Мири ― щёки, отчего сморщенное личико феи покрылось слезами и неожиданно начало меняться. Теперь перед нами стояла прекрасная юная дева с длинной светлой косой, её драные юбки превратились в роскошное шёлковое платье. Крылья за спиной переливались перламутром.

Мирела от восхищения захлопала в ладоши и закружила настоящую фею так, что та звонко засмеялась.

― А как тебя зовут по-настоящему? ― спросила наша неугомонная болтушка.

― Не помню, у духов нет имён, так что зовите меня Осой, ― смущённо пробормотала фея.

Я смотрел на неё, и мне почему-то было не по себе. Недавно Оса рассказала о моей близости к миру духов, и поэтому потихоньку спросил у неё:

«Дорогая Оса! Могу ли я что-нибудь для тебя сделать?»

Она изумлённо посмотрела на меня.

― Спасибо, Барри! Благодаря вам я вернула молодость и, как только ты добьёшься успеха, смогу начать всё заново. Мне, конечно, не вспомнить прошлого и, к сожалению, придётся забыть даже вас. Зато появится шанс прожить свою жизнь так, как мне хочется!

― Я желаю тебе счастья, милая Оса! ― осторожно обнял её и, не удержавшись, спросил:

«Как ты думаешь, каковы мои шансы на успех? Только ответь честно, не жалея меня!»

Её прекрасное личико погрустнело.

― О, Барри! Ты задал мне вопрос, на который никто не может ответить… Но я буду болеть за тебя всей душой, главное ― это понять самого себя, и тогда никакое зло тебе не страшно!

К нам подбежал сытый и потому довольный Гай.

― Оса! Ты обещала после завтрака сказать, что нам делать дальше.

Фея кивнула.

― Надо найти лодку и надёжного проводника, что в нашем случае будет непросто. Народ тут хитрый и своего не упустит, а денег у вас маловато. Но с этим я разберусь.

Она вынула из косы гребень и сняла с него все драгоценные камни, протянув их мне.

― Не просчитайтесь, они очень ценные. За один такой камень можно купить лодку с проводником на целый год или пару прекрасных коней. Зашей их в пояс, Барри, пусть Мирела тебе поможет. А я полечу на разведку, постараюсь найти ближайшую рыбацкую деревню и посмотрю, что там можно купить.

С этими словами она снова уменьшилась в размере и, взмыв в воздух, скрылась из виду.

Мы с Гаем проводили Осу взглядами.

― Да, Барри, а ты, оказывается, тот ещё сердцеед! Всех девушек себе переманил, и что только они в тебе находят? ― он засмеялся, ― фея права, надо спрятать камушки, иди к Мири, пусть зашьёт все, кроме одного ― самого маленького, в пояс. Оставим его для торгов. А я пройдусь вдоль озера, посмотрю, что да как.

Идея прогулки в одиночестве мне не понравилась.

― Может, не стоит одному бродить по незнакомому берегу? Кто знает, на кого наткнёшься?

― Волнуешься за меня? Смотри, а то я тоже влюблюсь в тебя, как девчонки, ты у нас такой милашка ! ― и он шутливо меня обнял, да так, что мне пришлось отбиваться, ― да ничего со мной не случится. Я скоро вернусь, и займёмся твоими доспехами, заодно нагреем воды, чтобы кое-кто смог, наконец, вымыться, а то пахнешь… ― и он зажал нос.

Я шутливо толкнул его в плечо:

«Сам-то не лучше».

Он махнул мне рукой и побрёл вдоль берега, а я пошёл к Мири ― прятать так неожиданно свалившееся на нас богатство. Но на душе, в самом деле, было неспокойно, и я поделился своими волнениями с Мири, пока та аккуратно зашивала драгоценности в пояс.

― Ты прав, не стоило отпускать его одного. Фея же предупредила нас, что народ тут ушлый, наверняка кое-кто и разбоем промышляет. Хотя, с другой стороны, он ― маг и сможет за себя постоять…

Не могу сказать, что её слова меня успокоили. Я вышел из повозки, подозвал Везунчика и попросил его проследить за Гаем, а, если что случится ― позвать на помощь. Он всё понял, мой любимый маленький дух, и умчался по побережью, вздымая за собой песочные фонтанчики.

Итак, все были заняты делами: фея ― вела разведку, маг ― изучал окрестности, Везунчик ― незримо его охранял, Мири ― готовила ужин и занималась стиркой. И только я сидел на поваленной коряге совсем рядом с водой и думал о словах Осы. Она считала, что прежде всего, мне нужно разобраться в себе. Я не говорил ей о страшных снах, в которых видел себя предателем и убийцей, но был уверен, что фея всё знала.

Так что же со мной не так, раз я постоянно нахожусь в опасности и могу измениться не только физически, но стать совсем другим человеком ― жестоким, коварным, беспринципным? Почему именно я балансирую на грани совсем рядом с безумием, неужели в этом виновато наложенное на меня в детстве заклинание, или уже родился таким, и с этим ничего нельзя поделать?

Что, если это так? Тогда единственно правильное решение ― уйти от ребят, поселиться где-нибудь в горах и стать отшельником, который медленно будет сходить с ума, но никому не сможет навредить. Наверное, долго я не протяну, и первая же случайность быстро отправит меня в тот самый мир духов, где всем заправляет отец и ему подобные. Но дело в том, что меня совсем не тянет присоединиться к ним, мне нравится жизнь и мои друзья . Я хочу быть с ними. Что же делать?

Обхватив голову руками, заныл, раскачиваясь и надеясь, что меня никто не услышит. Громкий лай Везунчика оторвал от самокопания и заставил броситься на его зов. Я нашёл Гая лежащим в воде лицом вниз недалеко от берега. Заглядывать в прозрачные воды озера ― было очень страшно, но видеть друга беспомощным ― ещё ужаснее.

Не раздумывая, я бросился в воду и вытащил друга на берег, даже не заметив, что для этого мне пришлось зайти в озеро по грудь. А дальше руки работали быстрее, чем голова вспоминала, что нужно делать в таких случаях. Лишь однажды я видел, как дети играли у фонтана, и один мальчик, упав в него лицом вниз, захлебнулся. Его отец действовал молниеносно, и это помогло ему спасти сына.