Дженнифер Эстеп - Темное сердце магии

Через несколько долгих напряжённых секунд Виктор отошёл от окна, взял напитки, которые приготовил для Николая и Карла и сел за свой письменный стол. Они продолжили говорить, но поскольку дверь была теперь закрыта, я слышала лишь приглушённое бормотание. Кроме того, я пробыла здесь достаточно долго, в конце концов, я не хотела вспугнуть удачу. Поэтому выскользнула из моего укрытия за розами, подождала, когда охранник под балконом отойдёт, спустилась по ближайшей водосточной трубе и исчезла в ночи.

Мне удалось незамеченной пересечь газоны усадьбы и вернуться в лес, окружающий замок. Поскольку кабинет Виктора находился с другой стороны от того места, где я вошла, мне пришлось обойти весь комплекс. Я почти достигла тропы, которая приведёт меня обратно в особняк Синклеров, когда внезапно наткнулась на кое-что интересное: кладбище семьи Драконисов.

Оно было похоже на кладбище Синклеров — поляна, обнесённая забором из кованного железа. Но было одно существенное отличие: на почти всех надгробиях было написано имя Драконис. Очевидно, Драконисы предпочитали хоронить здесь только своих кровных родственников, исключая всех тех, кто верно служил семье, как это было в случае с Синклерами. Я и не ожидала от Виктора ничего другого.

Мне следовало продолжить свой путь, так как было уже поздно, и пора возвращаться в особняк, но я остановилась, открыла ворота и вошла на кладбище. Это заняло у меня несколько минут, но я обнаружила одинокое белое надгробие на самом краю кладбища. Оно выглядело, словно одинокий ребёнок, которого остальные крутые ребята просто оставили стоять. На нём было написано всего несколько слов: Люк Сильвер.

Мой отец.

Моё сердце сжалось, когда я увидела могильную плиту, и в груди забурлили всевозможные эмоции. Я в первый раз пришла туда, где был похоронен отец. В первый раз у меня было реальное доказательство того, что он действительно существовал, если не считать нескольких старых фотографий, которые показывала мама.

Я никогда не знала своего отца, но мама рассказала мне о нём всё. Люк Сильвер был стражем семьи Драконисов, прежде чем Виктор убил его. Виктору не понравились, что у Люка были отношения с моей мамой, особенно когда он узнал, что Люк сделал ей предложение. Виктор интерпретировал это как неверность семье Драконисов, поэтому отправил отца разобраться с медной плющилкой, проникшей в одно из семейных предприятий.

На самом деле, это было обычное задание, но Виктор не сказал отцу, что там находилось целое гнездо медных плющилок, поэтому монстры застали Люка врасплох, одержали верх и убили. Вскоре после его смерти мама покинула Клоудбёрст Фоллс. Мой отец так и не узнал, что мама была беременна мной.

Я не переставала поворачивать на пальце кольцо со звездообразным сапфиром — это было обручальное кольцо моей мамы. А сердце в груди судорожно сжималось, как будто вокруг него обвилась медная плющилка, выдавливающая из меня жизнь.

Однажды я сказала Феликсу, что отношения между семьями, подобные отношениям Ремео и Джульетты, обречены на провал; если уж Виктор так легко смог придать своего стража, своего помощника, своего предполагаемого друга, то без колебаний утроит подобный несчастный случай для Феликса.

Все эти глупые, бессмысленные семейные интриги и политика были ещё одной причиной, почему я как можно скорее хотела покинуть Клоудбёрст Фоллс, как только позабочусь о том, чтобы Феликс, Девон и другие Синклеры были в безопасности.

Эта часть кладбища была не так хорошо ухожена, как остальная, и везде вдоль забора росли полевые цветы. Я сорвала ещё одну голубую незабудку и положила на надгробную плиту моего отца. Я открыла рот, но поскольку не знала, что сказать, сжала губы и ещё раз повернула сапфировое кольцо на пальце.

Затем вздохнула и потёрла разболевшуюся голову. Сказать было нечего. Люк любил мою маму и был убит, потому что Виктор не одобрил их отношения. Ещё одна история любви с трагическим, горьким концом.

На этом кладбище не было ничего, кроме призраков, боли и сожалений. И иногда я чувствовала тоже самое по отношению к Клоудбёрст Фоллсу в целом: касательно Главной аллеи, площадей, даже потрясающего вида с горы. Всё это напоминало мне о маме и обо всём, что я потеряла.

И всё это заставляло болеть моё сердце от глубокой, кровоточащей раны, которая никогда не заживёт.

Поэтому я снова вздохнула и отвернулась, готовая оставить позади кладбище и все болезненные воспоминания, и вернуться на ночь в особняк Сиклеров. Я подняла голову, и у меня перехватило дыхание.

У ворот кладбища стояла женщина.

Я была так удивлена обнаружить здесь кого-то после наступления темноты, что мой мозг на мгновение прекратил свою работу, и я даже не подумала о чём-то таком толковом, как перепрыгнуть через забор и убежать. Всё, что я могла, это смотреть на женщину с открытым ртом.

Длинные, золотистые волосы, тёмно-синие глаза, бледная кожа, мерцающая в лунном свете. Она была одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела, словно ожившая, сказочная принцесса. Но что-то в ней казалось странно… знакомым. Как будто я видела её уже где-то раньше, хотя не могла вспомнить, где.

Но какой бы красивой она ни была, в то же время её внешность казалась немного странной. Её стройное тело покрывала длинная струящаяся одежда, больше похожая на ночную сорочку, чем на настоящее платье. А её ноги были босыми, несмотря на палки, камни и листья, покрывающие землю кладбища. Одна прядь её золотистых волос была заплетена и завязана сапфирово-синий лентой. Она спадала вниз с правой стороны её лица. А с руки свисала плетёная корзина с кроваво-красными розами.

Женщина смотрела на меня, и было очевидно, что она видит меня, несмотря на туман и темноту. Это означало, что у неё была какая-то зрительная магия. Я ожидала, что она откроет рот и позовёт охранников, но к моему удивлению её губы изогнула нежная улыбка. Благодаря этому теплому выражению лица она стала ещё красивее, словно небесный дух, резвящийся на кладбище под луной.

— Серена!

Она отбросила свою корзину и бросилась ко мне.

— Ты, наконец-то, вернулась!

Даже если бы она начала кувыркаться и делать колёса, я не была бы более шокированной. Серена? Она считала меня моей мамой? Почему? Почему она так думала? Конечно, у меня были те же чёрные волосы и голубые глаза, и на мне был даже одет её плащ из паучьего шёлка. Но всё же было очевидно, что я не она.

Но женщина, похоже, этого не понимала. Она остановилась прямо передо мной протянула руки и крепко меня обняла.