Анна Бахтиярова - Пророчество Лета

— Ты выяснила, когда будет готова настойка календулы? — спросила Мари у розовощекой от жара подруги, накрывая крышкой горшок с зельем. Утром его, как и все остальные приготовленные за ночь лекарства, проверит Веста — на предмет ошибок. Затем зелья отправят в Зимний Дворец.

— Сказали, будет настаиваться ещё час, это было сорок минут назад, — с готовностью ответила Тисса, заслужив недовольный взгляд Ирга Тори. По его мнению, юная дочь Весны слишком громко разговаривала, отвлекая остальных от работы.

Мари сосредоточенно взглянула на новый рецепт, чтобы удостовериться, что кроме упомянутой настойки, остальные ингредиенты приготовлены и ждут своей очереди.

— Вернусь через четверть часа, — объявила она, оставшись довольной ревизией. — Приготовь новый горшок. Проследи, чтобы был чистым.

Выйдя на улицу, стихийница стянула с головы косынку и с трудом поборола желание вытереть ею мокрую шею. Возвращаться обратно, чтобы умыться, не хватило сил. Мари опустилась на скамью и закрыла глаза, наслаждаясь ночной прохладой. После четырех часов на ногах жесткая лавочка была не хуже мягкой перины.

Прошло две с половиной недели с начала эпидемии, но иногда они казались вечностью. С одной стороны жизнь замедлилась, дни и ночи до тошноты походили друг на друга. С другой, за короткий срок произошло много трагических событий. А, главное, болезнь, поразившая детей Зимы, не собиралась отступать. Это Мари знала очень хорошо. Будучи помощником Королевы Весны, она регулярно присутствовала на утренних и вечерних совещаниях для избранных.

Погибло двадцать девять стихийников, включая первые две жертвы — Фальду и стражника. Знакомые имена в траурный список больше не попадали, но это ничего не меняло. Для Мари каждая смерть была личной трагедией. Кроме того, в Зимнем Дворце ежедневно кто-то умирал. В любой момент беда могла случиться с кем-то близким.

Но и говорить о проигрыше было рано. Веста постоянно поддерживала связь с Хортом Греди. Общими усилиями Королевский лекарь и потомственная целительница отбраковывали лекарства и меняли составы зелий. В некоторых группах состояние стихийников ухудшалось, зато в других развитие болезни чуть-чуть замедлялось. Из этой информации можно было делать первые выводы.

Не обошлось и без тревожных фактов. Страшная лихорадка пока свалила немногих обитателей Замка, но, увы, от хронической тошноты теперь страдали почти все. А худшей новостью стало подтверждение опасений Весты — болезнь оказалась заразной. Через два дня после возвращения Инэя домой тест с порезом провалился с треском. Обработанная целебным снадобьем рана и не подумала затягиваться магическим способом.

Однако Король не унывал. Во-первых, его появление немного успокоило подданных, а особо рьяные стихийники, почти созревшие для бунта из-за ледяной изоляции, не рискнули связываться с Повелителем. Во-вторых, Инэй был уверен, что чувствует себя лучше остальных. Мари поначалу боялась в это верить, но в осколке отец выглядел бодрым. Цвет лица не изменился. Ни зеленоватого оттенка кожи, ни кругов под глазами, как у других. Единственным симптомом стала лёгкая тошнота.

— Я женат на целительнице, — объяснял своё самочувствие Король, разговаривая с Мари через зеркальце. — Она годами пичкала меня укрепляющими настойками.

Веста воодушевления супруга не разделяла.

— Возможно, он прав, — сказала она дочери. — Но теперь не узнать, в чём причина. Дело в отдельном ингредиенте, в сочетании компонентов или в дозировках? Это хуже, чем иголку в стоге сена искать. А, может, состояние Инэя временное. Пройдёт пара дней, и он свалится с жаром.

Сама Королева, по-прежнему, выглядела не лучшим образом, хотя регулярно пила новое лекарство с добавлением сока «Лунного цвета». Мари начала подозревать, что они с отцом зря побывали в заливе Ариссу, но, когда набралась храбрости и заговорила об этом, Веста рассмеялась.

— Милая, подобные лекарства не действуют, как по волшебству, за неделю. Нужно время. Иногда целые месяцы. Мне не становится хуже. А это хороший признак.

После памятного вечера, когда Мари кинулась во временный дом Королевы Весны в поисках утешения, отношения с матерью улучшились. Но до настоящих доверительных им было далеко. Не потому, что девушка не хотела. Оказавшись в объятиях Весты, Мари ясно осознала, что больше не желает возводить стену. Однако возможности остаться наедине почти не представлялось. Обе были слишком заняты спасением чужих жизней.

…Мари устало вздохнула и заставила себя подняться с лавочки. Следовало возвращаться. Впереди пять часов работы и два одинаковых зелья. К сожалению, у приготовления снадобий имелись особенности. Нельзя было поставить посреди поляны один огромный котёл. По закону древней магии, целебные свойства концентрировались в небольшой таре, когда стихийник работал с лекарством один на один.

Громкую ругань Ирга Тори Мари услышала издалека и пошла быстрее. Погодник и раньше любил поворчать, но до крика фальцетом прежде не доходило. За несколько шагов до нужной двери, стихийница распознала и другие голоса — Айри и Весты, а это не предвещало ничего хорошего. Раз Ирг посмел надрывать горло в присутствии Королевы, стряслось что-то из ряда вон.

Картина глазам предстала «красочная». Пожилой мужчина стоял посреди комнаты, тряся кулаками. Рядом несчастно переминался с ноги на ногу Айри Сурама. Педагог пытался вставить хоть слово, чтобы прервать брань погодника, но получалось плохо. В углу Веста обрабатывала руки Веры. Мари пригляделась и ахнула. Кожу покрыли пузырящиеся волдыри. Последним штрихом стали опрокинутые горшки на столе и всхлипывающая Тисса, вытирающая лужу на полу.

— Я говорил, у этой девчонки руки не тем концом вставлены! — бушевал погодник. — Но кто меня слушает! Кому есть дело до моего профессионального мнения! Неумех нужно гнать в шею после первого же промаха, а не давать шанс за шансом!

— Ваше Величество! — взмолился Айри, глядя на Королеву.

Но это было лишним. У Весты тоже кончилось терпение.

— Замолчи, Ирг! — приказала она сурово. — Я тоже не в восторге. Четыре зелья испорчены. Однако криком делу не поможешь.

— Но эта девочка… — Тори показал пальцем на Тиссу. — Она… она…

— Просто споткнулась и задела стол! — не выдержала малышка Саттер, вытирая рукавом заплаканное лицо.

— Это не оправдание!

— Ирг, хватит, — велела Веста, не повышая голоса, но изумрудные глаза стали опасными, и погодник, наконец, замолчал. — Я приму меры. Тисса больше не будет работать здесь и покинет нас немедленно.

— А убирать за ней кто будет? — возмутилась Вера Сейл, морщась от боли — рукам досталось изрядно.

Губы Тиссы задрожали от обиды, а Мари сжала кулаки.