Анна Бахтиярова - Пророчество Лета

Дайра, к облегчению Мари, вела себя достойно. Не обращала внимания на кривлянья Далилы. Во избежание взрывоопасных ситуаций, не давала распоряжений вслух, а оставляла список необходимых для лекарств ингредиентов на бумаге. Однако, как вскоре выяснилось, это задело Вилкок сильнее.

— Думаешь, я настолько тупая, что не способна разобрать твоей речи? — поинтересовалась она с видом рассерженной гусыни, воспользовавшись уходом Веры на перерыв.

Мари отложила деревянную ложку, которой помешивала готовящееся на костерке зелье, и быстро встала между подругой и троюродной сестрой.

— Я с тобой разговариваю, Норди, — процедила Далила, видя, что Дайра молчит.

— Прекрати, — велела Мари, беря спорщицу за локоть.

Вилкок гневно покачала рыжей головой.

— О! Вижу, ты забыла её издевки в Академии. Как она тебя называла? Помнишь?

— Помню, — ответила стихийница и настойчиво потянула подругу прочь. — Но я это переросла. И тебе советую.

— А как же жемчужина Ловерты? — не унималась Вилкок.

Но Мари больше не припоминала Дайре ту историю.

— Нас никто не заставлял вскрывать кабинет. Сами напросились на неприятности.

Далила нервно засмеялась.

— Тебе памятник можно ставить при жизни. За всепрощение! Только я не такая добрая. Слышишь, Норди?

— Я не Норди, — неожиданно ответила Дайра, устав от придирок. — Моя фамилия Верга. С «а» на конце. К твоему сведению, я заново прошла испытание в Академии и подтвердила первую степень.

Ссора не разгорелась с новой силой только благодаря Иргу Тори, зашедшему в комнату без стука в поисках Веры Сейл. Не обнаружив коллегу, пожилой погодник решил дождаться её возвращения. Пришлось спорщицам вернуться к работе. Далила презрительно сощурилась и беззвучно прошептала слово «берегись», а Дайра многозначительно посмотрела на Мари. Мол, пора приструнить подругу.

Вилкок продолжала ворчать всю дорогу домой, перечисляя многочисленные пакости оппонентки во время учёбы. Надеялась заставить Мари вспомнить пережитые обиды и унижения. Но дочь Зимы всегда было непросто заставить поменять мнение.

— Я поняла: ты не поверишь, что Дайра изменилась, — проговорила она, заходя в дом. — Пусть так. Но подумай о другом. Однажды ей надоест терпеть твои выходки.

— И что? Пожалуется бабушке? Подумаешь, — Далила дунула на чёлку два раза подряд. — Советница Майя ещё не возглавила совет. Из-за эпидемии выборы отложены. Прогнать из посёлка она меня не сможет.

— Нет, — Ситэрра закатила глаза. — Но это запросто сделает тётя Дайры — Королева Весны.

Эту родственницу Вилкок явно сбросила со счетов. Побледнела, как свежий снег, а веснушки стали непривычно яркими, особенно на вечно вздернутом носу.

— То-то же, — припечатала Мари удовлетворенно, не сомневаясь, что подруга перестанет задираться. По крайней мере, в ближайшие дни.

Но радоваться было рано.

— Хорошо, — смиренно заметила Далила. — У Норди, — она нарочно назвала эту фамилию, — есть могущественные заступники. Но тебе всё равно придется сделать выбор. Нельзя быть другом всем сразу.

Дочь Зимы отчаянно нуждалась в совете, как быть дальше, ведь вражда с Дайрой теперь не рассматривалась. Спрашивать Весту не было смысла. Мать ясно дала понять, что Мари сама должна помирить давних неприятельниц. Жаловаться отцу не хотелось. Он сам постоянно старался приукрасить действительность. Ни разу не рассказал, каких усилий стоит поддерживать порядок во Дворце. Оставался Грэм. Но сейчас наставник не одобрил бы секреты от родителей. К тому же, в зеркальце он выглядел столь вымотанным, что разговоры о собственных проблемах становились неуместными.

Но в один из дней, когда Мари, отработав ночь и сходив с группой в лес, валилась с ног от усталости, отец застал её врасплох.

— Выглядишь измученной, — заметил он с горечью, связавшись через осколок.

— Не выспалась, — отмахнулась стихийница.

Потрескавшиеся губы Инэя тронула тень улыбки.

— Не сомневаюсь. Но что тебя тревожит на самом деле?

— Думаешь, я что-то скрываю? — Мари попыталась изобразить обиду.

— Уверен. Ты отводишь взгляд. И не в первый раз. Рассказывай, что случилось.

Девушка замотала головой, собираясь до последнего отрицать наличие секретов. Но вдруг протяжно всхлипнула и, проигрывая сражение с предательскими слезинками, заговорила о тревогах: глупом противостоянии Дайры и Далилы, странном молчании Ноя и недовольстве Тиссы. А потом призналась и в остальном: спасении жизни подруги и связанных с этим опасениях.

— Мари, — простонал Инэй, хватаясь за голову. — Ты не можешь знать, что упомянутая пешка — Тисса Саттер.

— Не могу, — согласилась она, продолжая всхлипывать, как ребёнок. — Но я много думала о забытом разговоре с Фабьеном и снах с Вирту. Всё сводится к моим друзьям! Вдруг я запустила цепь событий?!

— Тогда проще поставить в ряд всех, кто тебе небезразличен, и заморозить насмерть, — мрачно пошутил Инэй. — Одним ударом убрать всех «пешек» с шахматной доски.

Несмотря на драматизм ситуации, Мари улыбнулась, вытирая ладонями мокрые щеки.

— Милая, послушай, — продолжил Король, пользуясь реакцией дочери, — невозможно предугадать, какой поступок станет фатальным. Однажды мы с твоей мамой выбрали безопасный город, не подозревая, что скоро он окажется охвачен огнем. Никто не знал, что мой отец…

— Фабьен знал! — возразила Мари. — Ещё до моего рождения предсказал холод и жар из-за белого мрамора. А ещё, что маленькая Зимняя девочка победит Короля Лета. И даты назвал! Это было в предсказании о разверзнувшихся небесах! Получается, всё предначертано! Раз сбылась первая половина, произойдёт и остальное!

Лицо Инэя исказила боль.

— Это не значит, что ты должна принести кого-то в жертву, и, тем более, считать себя виноватой, — проговорил он строго. — Знаешь, я размышлял над словами другого предсказателя — Эрнуса. Он решил, что не удастся создать крест равновесия из-за «отсутствия» одного из Королей. А если есть другой способ остановить беду? Мы с Грэмом вторую неделю сидим в библиотеке, ищем магический ритуал, способный заменить упомянутый. Пока безрезультатно. Но мы не сдаёмся.

Глаза Мари засияли от восхищения. Эти два стихийника никогда не сидят сложа руки.

— Кстати, об Эрнусе, — Инэй странно кашлянул. — Ты помнишь Лестора? Бывшего погодника из нашего Дворца?

— Настоящего мужа Киры Норды? — подсказала Мари, называя вещи своими именами.

— Да, — кивнул отец, пряча лукавую улыбку. — Лестор связался со мной на днях. Они с супругой много путешествуют, не задерживаются на одном месте. В Эль-Хаире познакомились с торговцем, любителем диковинок. В его коллекции оказалось несколько тетрадей, исписанных странными символами. Человек не сумел их расшифровать. Зато Лестор узнал подпись на обложке: букву «Э» и нарисованный глаз. Видел на листах в руках моей матери, когда мальчишкой входил в её свиту. Погодник уверен, что тетради принадлежали Эрнусу. Он всегда записывал пророчества и оставлял свой знак. Но ходили слухи, что предсказатель вёл и другие записи — на придуманном языке. Однако после смерти старика бумаг не нашли.