Анна Бахтиярова - Пророчество Лета

Под заливистый смех Шаама, Мари боковым зрением поймала легкий кивок Грэма.

— Хорошо, зу Арду. Мне доводилось видеть всего несколько постановок, однако этого хватило, чтобы причислить себя к поклонникам театрального искусства.

— Тогда увидимся позже.

Брен первым поднялся из-за стола, давая понять, что обед окончен. Мари вздохнула с облегчением. Некоторые городовики, в гостях у которых они с Грэмом успели побывать, любили растягивать трапезы на часы. А это ужасно утомляло.

Вечером на спектакль вместе с городовиком Бреном Арду — известным любителем театрального искусства отправилась лишь одна Мари. Едва послеобеденный отдых закончился, к ней в комнату постучался Грэм, чтобы объявить об изменении в планах.

— Составлю компанию Ордису, — проворчал он, показательно морщась, дабы продемонстрировать досаду из-за предстоящего времяпрепровождения. — Попробую выяснить, что ему реально понадобилось в Эзре, и связан ли приезд с нами.

Мари печально улыбнулась, думая о том, что наставник даже в мелочах пытается беречь её. Вот и сейчас использовал множественное местоимение. Хотя, вероятно, Шаама интересовала именно она. К тому же, стихийница знала, как Иллара не любит азартные игры. Однажды, отвечая на её вопрос, он пошутил, что в Зимнем Дворце столько интриг, что ни к чему щекотать нервы ещё и за игральным столом.

Для культурного мероприятия девушка выбрала одно из лучших платьев. Достала из сундука и передала местной служанке, чтобы отгладила. В первые недели Мари предпочитала справляться сама, но потом, устав от ворчания Грэма, стала привлекать прислугу городовиков. Хотя почтительность скромных девиц — преимущественно ту — раздражала до колик. Как и реплики наставника, время от времени пытающегося напоминать, что она не шу, а наследная Принцесса, и ей следует учиться быть той, кем является по праву рождения. Сложность заключалась в том, что Мари не чувствовала себя представительницей Королевской семьи (а точнее, сразу двух).

Сегодня, стоя перед зеркалом в легком, как пух, наряде — белоснежном с серебреной аппликацией, девушка в очередной раз изучала отражение. Теперь она ясно видела, что унаследовала от настоящей матери не только волосы, но и тонкие аристократические губы, ровный нос, изящные руки. У отца — стихийника, от которого теряли головы многие дочери Зимы — Мари позаимствовала разрез глаз, острый, но аккуратный подбородок и, как шутил Грэм, умение пронизывать взглядом насквозь.

Но всё это было внешним. Душа, по-прежнему, продолжала сопротивляться родству и с кланом Дората, и с кланом Флорана. Да и как считать себя Принцессой, когда совсем недавно драила пол в приютской кухне и готовила ужин на всех сироток, а в Академии годами слышала вслед обидное «бродяжка» или «грязная шу». Конечно, Мари никогда не спускала язвам злых слов, но сути-то это не меняло. Тем более, стихийница до сих пор не знала планов родителей. Очевидным было лишь то, что объявлять во всеуслышание о её происхождении они не собирались. Следовательно, вернувшись в Замок, для всех она так и останется получеловеком. Зачем тогда учиться быть той, кем никогда не стать?

Мари отвернулась от зеркала и прикрыла веки. Мысли как о прошлом, так и о будущем навевали тоску. Сейчас они с Грэмом словно остановили время, отстранившись от проблем. Передвигались по плоскости, отдельной от всего остального мира. Но потом… Нет, Мари не хотела думать, что случится потом, когда стрелки часов снова начнут привычный бег!

…Когда Арду лично явился за юной спутницей, стихийница успела успокоиться и придать лицу благодушное выражение. Особенно притворяться не пришлось. Мари искренне хотела забыть, в каком городе находится, и хорошо провести вечер. Она не была уверена, что предстоящий спектакль способен превзойти творения гениального Мастера Соджа Иллары, однако настроилась получить максимум удовольствия от посещения местного театра.

Впрочем, разыгранная на сцене легенда увлекла быстро, и уже через пять минут девушка забыла о дурном настроении и перестала чувствовать пристальные взгляды, которые без конца бросали на неё другие зрители. Так было всегда и везде, стоило одеться в традиционные для Зимы цвета. Но, несмотря на настойчивые советы наставника, Мари отказывалась прятать лицо под маской, как это делали многие приезжающие в города стихийники. Этот атрибут гардероба даже спустя два года после памятного праздника Летнего солнцестояния продолжал вызывать отвращение.

— Поглядите, стихийница Зимы, а волосы чёрные, — шепнул кто-то за спиной, но Мари не стала реагировать, давно привыкшая к замечаниям о цвете шевелюры. К тому же волосы всегда были её главной гордостью, даже когда она не подозревала, что достались те от Весеннего Времени Года.

— Представите меня актрисе после спектакля? — тихо спросила Мари городовика.

Девушка лет двадцати играла горожанку, которую, по приданию прокляла старуха-провидица, и теперь несчастная не могла выйти на улицу днём, ибо кожа сразу покрывалась ужасными волдырями.

— Конечно, для Стеллы это будет огромная честь. Она невероятно талантлива, правда?

Стихийница, прищурившись, посмотрела на задумчиво-восхищенное лицо Арду. Он ведь не женат. А девушка, солировавшая сегодня не сцене, невероятно хороша собой. Не ради ли её прекрасного лица и стройной фигуры он стал театральным благотворителем? Хотя Мари и сама залюбовалась актрисой. Она напоминала молодую лань, но в то же время было в ней что-то от птицы, боготворившей свободу в полёте. Всё чудилось, разбежится и взлетит, широко взмахнув сильными крыльями.

…Мари предполагала, после спектакля Арду отведёт её за кулисы, но у городовика был иной план. Он заранее договорился встретиться с ведущими актёрами и режиссером в трактире по соседству. И едва те переступили порог, девушка поняла, что посиделки с главным зрителем давно стали традицией, но приглашаются на поздний ужин лишь избранные.

— А ты Фарлим, не так ли? — поинтересовался городовик у молодого рыжеволосого парня, держащегося позади остальных. — Мне понравилось, как ты в прошлый раз изображал сына Осени. Присаживайся и выпей за моё здоровье. Стелла! А ты почему стоишь в стороне? Присоединяйся к нам. С тобой хочет познакомиться моя гостья из Зимнего Дворца. Зу Ситэрра осталась довольна твоей игрой.

Вот теперь Мари и впрямь пожалела, что не обзавелась маской. Ибо почудилось, они с актёрами поменялись местами: те превратились в зрителей, а она оказалась на сцене в свете сотен свечей. Нет, девушка не являлась для них чудо-зверушкой, но сидеть за одним столом с детьми Времен Года им точно не доводилось. Повисла неловкая пауза, никто не спешил притрагиваться к еде и вину.