Анна Бахтиярова - Месть Осени

Она видела себя, Яна и Инэя. В Зимнем Дворце. В заледеневшем, как шестнадцатый этаж накануне днём. Странно, но и отец, и двоюродный брат были облачены не в белое, как требовал статус, а в серое. В цвет снега, но не свежевыпавшего, а потемневшего от грязи. Мари подошла к зеркалу и охнула. Нет, с ее одеждой ничего не случилось. Белое платье, как десятки других, что висели в шкафах. Удивил венок на голове. Из засохших, мертвых цветов. В руках Мари держала букет. Самый обычный, к счастью.

Или…

«Нет», — простонала она.

Стоило коснуться пальцами нежных лепестков, как они покрылись льдом и погибли.

Позади послышались шаги.

«Стойте!»

Мари обернулась, но не обнаружила ни Инэя, ни Яна. А посреди зала на белом столике лежал Шар Стихий. Он ждал готовый к работе. Он ждал её одну…

— Всё в порядке, зу Ситэрра? — в спальню вошла горничная Петра. — Мне почудилось, вы звали на помощь.

— Нет, я… — Мари потерла задеревеневшую шею. — Приснился кошмар.

— О! Неприятно. У меня имеется отличное средство, помогающее спать, как младенцу.

— Спасибо за заботу. У меня тоже есть настойка. Просто в последнее время не было поводов ею пользоваться.

Ложь, разумеется. Не было никакой настойки. Но Мари не собиралась рисковать и принимать чужие снадобья. У нее мать — целительница, которой нет равных в приготовлении лечебных зелий. Всегда можно попросить отличное средство для спокойного сна. Не сегодня, конечно. Мари надеялась, что нынешние кошмары не повторятся. Это просто отражение вчерашнего дня. Не более.

— Попроси Эву поторопиться с завтраком, — велела Мари, взглянув на часы. — У меня мало времени. К Королеве Северине лучше являться заблаговременно.

— Всё готово, зу Ситэрра. Они же теперь вдвоем. Жаждут показать, что вы не зря Бьянку наняли, — в голосе горничной снова прозвучала обида, хотя она и старалась ее скрыть.

…Завтрак вышел отличный: хлеб, как никогда, воздушный, омлет нежный, а от блинчиков с творогом Мари оторвалась с трудом. Вышла из-за стола, чувствуя себя наевшейся на весь день. Ох, главное, чтобы между кухаркой и горничной отношения не испортились. Не хватало ещё вражды в их маленьком «мирке». Мари устраивали обе служанки, и расставаться с кем-то не хотелось категорически.

— Желаю удачного дня, зу Ситэрра, — пожелала горничная после того, как уложила волосы в строгую прическу.

Мари сама так захотела. Внешняя строгость помогала держать под контролем эмоции.

— Спасибо, Петра, — поблагодарила она, предчувствуя, что ничего удачного сегодня не предвидится. Даже если Весенний праздник пройдет без происшествий, работа на Северину без потрясений не обходится никогда.

И не ошиблась. Дражайшая бабуля устроила «веселье» с порога.

Мари полагала, что придется ждать у дверей Королевских апартаментов в компании свиты. Но едва она успела поздороваться с торчащими в коридоре Яном, Дронаном и Дитой, как стражник, охраняющий вход, сообщил нервным шепотом, что Королева жаждала лицезреть временного секретаря еще полчаса назад.

Мари закатила глаза. Она и так пришла на сорок пять минут раньше. Но паучихе как всегда не угодишь. Находит способ придраться.

— Где тебя носит, Ситэрра? — гневно спросила она, обмахиваясь веером.

Северина ждала в том самом зале, где вчера погибла Уна Эрнэ. Мари невольно взглянула на место, где лежала секретарша, хотя о жутком происшествии ничего не напоминало. Ни намека на лед. Его растопили еще накануне. Не без участия самого Инэя, посчитавшего, что лучше «запачкать» руки лично, нежели столкнуться с очередной истерикой матери. Да и проще было вернуть ей покои вместе со всем этажом, нежели искать новые.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — проговорила Мари без капельки волнения.

В глаза Королеве она посмотрела прямо. Пусть не надеется на страх и преклонение. Нужно приучать бабулю, что у нее есть характер. Иначе потом придется совсем несладко.

— Не думай о себе слишком много, шу, — бросила старуха насмешливо. — Ты навсегда останешься той, кем родилась. Этого никто и ничто не изменит.

— Знаю, Ваше Величество, — кивнула Мари, вкладывая в слова совсем иной смысл.

Северина криво усмехнулась, полагая, что поставила получеловека на место. И чтобы закрепить успех, проговорила, точнее, почти «проворковала»:

— А теперь будь добра, помоги мне переобуться, — паучиха кивнула на ноги в пушистых домашних туфлях, а затем указала пальцем с массивным перстнем на туфли праздничные, что стояли рядом с креслом.

Мари сжала зубы, готовясь выполнить рабскую повинность, но в последний момент передумала. Раз решила показывать характер, ни к чему пресмыкаться.

— Боюсь, это не входит в мои обязанности, Ваше Величество. У вас есть слуги. Или, на худой конец, свита.

— Да как ты смеешь?! — Северина замолотила кулаками по подлокотникам кресла.

Но Мари не дрогнула. Прошли времена, когда она боялась эту стихийницу.

— Король ясно объяснил, что я сегодня должна и не должна делать. Мы же не хотим, чтобы он пришел в ярость.

Паучиха скрежетала зубами от злости, но упоминание сына поумерило пыл.

— Ты заплатишь, наглая девчонка!

— Я уже заплатила. Не вы ли организовали мой поистине выгодный свадебный договор?

Мари сама до конца не понимала, что на нее нашло. Сказались сны или вчерашняя картина в этом самом зале? Уна Эрнэ служила паучихе верой и правдой, была предана ей по-настоящему, а старая мегера даже не расстроилась из-за ее смерти. Хотя убила собственными руками, пусть и ненамеренно. Мари сводила с ума эта бессердечная женщина. А еще больше факт родства с ней. Хотелось протестовать. Любыми способами.

— Верно, — паучиха кровожадно улыбнулась. — Твой будущий муж — просто мечта. Я рада, что «поспособствовала» вашему союзу. А теперь позови свиту, не стой, как пень. Мне всё еще нужно переобуться.

Мари пообещала себе, что это было единичное «выступление» с ее стороны. Нужно выдержать всё, что выкинет паучиха в течение дня. Однако с трудом заставила себя сжать кулаки и не послать в Королеву морозный вихрь, когда она заставила Яна поменять ей туфли. Двоюродный брат пунцовый от стыда стоял на коленях и пытался справиться с «заданием» трясущимися руками, а старая мегера насмешливо взирала на Мари, мол, не ты, так тот, кто тебе небезразличен. Насмешливый взгляд так и кричал: победа за мной, так или иначе.

К Зеркалу прибыли с опозданием. Паучиха сначала вволю поиздевалась над свитой. К счастью, на словах, не на деле, но троице и этого хватило. Дронану досталось за якобы перекошенный плащ, Дите за неудачную прическу, Яну за Весеннюю кровь. О нечистокровном происхождении Диты паучиха не вспомнила, но девочка восприняла издевку и на свой счет, сжалась, как маленькая птичка в мороз. Мари смотрела на нее и представляла себя пару лет назад. Как же ужасно это выглядит со стороны. Не жалко, а именно ужасно. Запуганный влиятельными взрослыми ребенок, за которого некому заступиться. Никто не может (или не хочет) этого сделать.