Анна Бахтиярова - Звезда Востока

— Лилит, — заволновалась Милли. — Я обещала мэтру Дювалю подтянуть Шема по всем предметам. Первое занятие назначено через двадцать минут.

Я подарила девчонке огненный взгляд, позаимствованный из богатого арсенала Агнии. Уж не сговорились ли они с зеленоглазым поросенком, чтобы он остался со мной наедине?! Но я отбросила мысль. Уж кому-кому, а Милли роль сводницы не к лицу.

Следовало что-то сказать, но я медлила, злясь на себя. В последний раз, когда мы оказывались с Ульрихом внутри стены, дело кончилось поцелуем. Точнее, его попыткой. А теперь… теперь мы враги. Сама мысль о возращении с ним в светящийся синий коридор, рвала сердце, грозя оставить кровавые ошметки. Но и отказываться глупо. Будто я боюсь. Или испытываю неловкость.

Нет уж! Не дождется чужой женишок!

— Идем, — объявила я, не взглянув на полуведьмака. — Но поторопись. У меня мало времени.

Удивительно, что руки не дрогнули, пока открывали проход в стене. Оказавшись внутри, я села на пол, жалея, что с собой нет книги. Или учебника. Занялась бы чем-то полезным и отвлекающим. А так пришлось пялиться в противоположную стену, чтобы не смотреть на Ульриха.

Впрочем, я всё равно его видела. Вот он снимает с плеча сумку, достает накаченные ведьмовской магией безделушки, раскладывает по кругу, кладет внутрь куклу с волосами из рыжей пряжи.

— Почему одну?

Вопрос вырвался прежде, чем я вспомнила, что не разговариваю с полуведьмаком.

— Это сложный обряд, — отозвался он, не оборачиваясь. — По кукле в день.

— Мне теперь с тобой каждый день сюда таскаться?

— Да, — объявил негодяй бесцеремонно. — Завтра принеси свой талисман. Надо понять, что в нем особенного.

— Обойдешься.

— Участники ордена не виноваты в том, что ты на меня злишься.

« Злюсь ?» — чуть не заорала я. Вот каким словом он называет всё то, что я испытываю после предательства?! Бесчувственный поросенок!

Но вслух произнесла совсем другое:

— Я подумаю над твоим предложением. А теперь займись делом.

Он подчинился. Слаженно заработал пальцами. Помещение наполнилось колдовской мощью. Я не ощущала ее, скорее, распознавала некий ритм, как у музыкального произведения. Мелодия лилась легко, но простота обманчива, за ней скрывались тайны древнего народа, неподвластные простым смертным. Ульрих походил на божество, то самое, что я видела во сне несколько недель назад. Понадобилось колоссальное усилие воли, чтобы прекратить любоваться каждым его движением и отвернуться.

Прошло не меньше часа. У меня затекли спина и ноги, а полуведьмак всё колдовал. Уверенно и увлеченно, будто это не требовало ни напряжения, ни сил. А, впрочем, мне то что? Пусть хоть подчистую выложится. Не моя проблема. Я больше на него не смотрела, лишь фиксировала действия боковым зрением и иногда поглядывала на куклу. Ее внешний вид не менялся. Но магическое чутье (или звериное) подсказывало, что от безделушек к ней тянутся невидимые энергетические нити.

— Уффф, — наконец, выдохнул Ульрих и вытер пот со лба.

Едва он закончил колдовать, проведенный обряд дал о себе знать. Полуведьмак выглядел изнеможенным и нуждался в отдыхе.

— Можем идти? — спросила я, игнорируя его состояния.

— Погоди. Дай хоть отдышаться.

Но я поднялась и протянула руки к древним камням. Он меня не пощадил. Пусть не рассчитывает на снисхождение.

— Лилит, серьезно! Ордену не хватает, чтобы я грохнулся в обморок и загремел к леди Виэре. Она — гениальная целительница. Вдруг распознает ведьмовство.

Я нехотя остановилась. На Ульриха мне плевать. Но есть дело до членов ордена, истинного духа и весь ведьмовской народ, не заслуживший рассекречивания.

— Пять минут, — отчеканила строго.

— Спасибо.

— Это не ради тебя.

— Знаю.

Сидели молча. Друг на друга не смотрели. Я опасалась проявления побочки, но накатила тоска. Хоть в петлю. Или взвыть раненной волчицей. Устроился рядом, как ни в чем ни бывало! Изображает благородство. Мол, ради ордена готов вести со мной дела. Будто это я, а не он, посмеялся и унизил, разорвав крохи веры в чужую порядочность.

« За что? » — задалось вопросом разбитое сердце.

И я не выдержала.

— Это было весело? — спросила ядовито. — Дурить мне голову?

Ульрих тяжело вздохнул.

— Ты ошибаешься. Всё не так, как кажется.

— Неужели? — я грозно усмехнулась, гоня навернувшиеся на глаза слезы.

— Я никогда не лгал тебе, Лилит. Просто… — он болезненно поморщился. — Просто не рассказал все последние новости. Ждал подходящего момента. Побаивался взбудоражить побочку. Кто же знал, что всё так обернется с Вероникой Клейсен. Эта так называемая помолвка состоялась в каникулы. После бала в замке Ван-се-Росса. Затея моей матери и отца Делии. Настоящего отца. Истинного ведьмака. Такие, как мы с ней, обычно рождаются раз в десятилетия. Но сейчас нас двое. Родители решили, что вместе нам будет проще в будущем. Вот только сдалась мне Делия. Как и я ей. У нее есть мальчик. Из полноценных. Живет по соседству. Одним словом, помолвка для нас обоих — помеха, с которой однажды придется разобраться.

В голове гудело, будто рядом играло с десяток труб.

— Как это — истинный ведьмак? — задала я единственный вопрос, на который была пока способна. — Муж Вероники Клейсен?

Ульрих закатил глаза.

— Нет, конечно. Ее муж — простофиля. А сама Вероника точно не примерная жена. Хотя обожает строить из себя ханжу, и унижать всех, кто попадется под руку. Так она возвышается в собственных глазах. Ее ребенок — тоже ублюдок, пусть об этом никто и не подозревает. В том числе, господин Клейсен.

Я молчала, переваривая новости. Если помолвка… хм… вынужденная помолвка состоялась в каникулы, получается… получается…

— Ты мог отказаться, — бросила я презрительно.

Ульрих назидательно покачал головой.

— А смысл? Чтобы матушка предприняла более решительные шаги? Нужно быть хитрее, Лилит. Усыплять бдительность неприятелей. Даже если неприятели — родственники.

Я скривила губы. Усыплять бдительность? Может, именно это происходит в данную минуту? Со мной? Вдруг россказни о помолвке-помехе — очередная ложь?

— Знаю, сходу трудно всё это принять, — добавил полуведьмак, поглядывая с опаской. — Поэтому я не подходил к тебе несколько дней. Ждал, чтобы немного остыла. Понимаю, ты и теперь не готова слушать. Поэтому ничего не отвечай. Просто помни: я — не враг. А ты — то единственное в моей полной притворства жизни, за что стоит бороться, — он сделал паузу, во время которой я не проронила ни звука, и добавил: — И, кстати, принеси куклу. Мне, правда, надо на нее посмотреть. Жду тебя завтра. В сером коридоре в это же время.

Вечер прошел в тумане, ночь без сна. Упыри в количестве четырех штук несли вахту между нашими с Агнией кроватями. Но мне присутствие наблюдателей не мешало. Вниманием целиком и полностью завладел Ульрих и его короткий, но насыщенный рассказ.