Анна Бахтиярова - Звезда Востока

Бум!

Обруч упал на ковер и погас. Он закончил работу.

— Лилит! — ко мне подскочил Ульрих. — Ты в порядке?

— Да, — пробормотала я, ощупывая лицо и тело. — Кажется.

— Ну-ка посмотри не меня, девочка, — потребовала леди Флин. — Какой сегодня день? Сколько тебе лет? Как меня зовут? Ощущаешь изменения?

Я легко отвечала на вопросы. Кроме последнего.

— Э-э-э… Не знаю. Не уверенность. Появилась странная легкость. И всё.

Но магиню не устроил ответ.

— Так, Дорвис, — обратилась она к Милли. — Проводи Вейн в сектор и приглядывай за ней в ближайшие часы. О любых недомоганиях или странностях сразу сообщи мне по внутренней почте. Бернарду, вы со мной. Вы староста, а, значит, выступите свидетелем. Да-да, Уэлбрук, не надейтесь, что ваша выходка останется безнаказанной.

— Подумаешь, — протянул Дэриан насмешливо. — Мой отец…

— Ваш отец лично подписал закон, запрещающий ученикам прикасаться к магическим артефактам Гвендарлин. Вот он обрадуется, что нарушитель — родной сын.

О! Мне стоило колоссальных усилий, чтобы не рассмеяться. Надо было видеть лицо Уэлбрука-младшего. Струхнул негодяй не по-детски. Видно, папочка в гневе и для него серьезная опасность. Особенно, если отпрыск нарушил его же закон.

Зато по дороге мы с Милли повеселились вдоволь, надеясь, что папаша хорошенько выпорет зарвавшегося мальчишку. Ну, или хотя бы устроит основательную взбучку, такую, чтоб ощутил себя жертвой, а не хозяином положения. Впрочем, я верила и в леди Флин. Она обязательно что-нибудь придумает. Чтоб Уэлбрук запомнил «опыт».

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — спросила Милли, устав смеяться.

— Удивительно, но да.

Я не кривила душой. За спиной выросли крылья. Сейчас бы разбежаться и подпрыгнуть до потолка. Я почти не сомневалась, что дотянусь до него кончиками пальцев, хотя нас разделяло метра три. Но кровь кипела. В хорошем смысле. Предавала сил.

— Обличитель призван уничтожать маскировочную магию. Всем остальным не должен причинять вред, — предположила Милли. — Зачем ты вообще сунулась под него? Вряд ли Ульрих Бернарду что-то скрывает. Кроме нашего общего секрета, конечно.

— Я уверена, что у него все на лице написано, — пробурчала я, пряча волнение. Не хватало только, чтоб кто-то догадался, что с парнем не все в порядке. — Это был безумный порыв.

— Ну-ну, — протянула подруга по ордену. — Защита второй половины?

Радужное настроение улетучилось вмиг. Я вспомнила, что меня ждет в секторе.

— Тоже осуждаешь?

— Пожалуй, нет. Просто, — Милли глянула сочувственно, — теперь твоя жизнь изменится.

— Изменится, — согласилась я мрачно, не представляя, насколько права.

Перемены не заставили себя ждать. Глобальные перемены. Нагнали у сектора.

— Сделаю вид, что мне плевать на всё и на всех, — объявила я. — Пройду через общую гостиную с высоко задранным…

Пальцы, собирающиеся коснуться черно-белой дверной ручки, прошли сквозь нее. И еще раз. И еще.

— Что это, демоны всех побери?

— Чьи-то глупые шутки, — рассердилась Милли и попыталась коснуться ручки. Но ее пальцы легко ее обхватили и повернули, открывая дверь сектора. — Хм… Странно…

Она зашла первая. Я рванула следом. Но не вошла. Не впустили.

— Ох, — простонала я, потирая лоб, которым от души приложилась о невидимую стену. — Да что тут творится?! Это форменное издевательство!

Я нервно ощупывала руками преграду и ничего не могла понять. Почему Милли беспрепятственно вошла внутрь, а я топчусь на пороге. Кто-то из полуцветов мстит за роман с полноценным и не пускает меня домой?!

— Никогда не слышала о подобном, — пробормотала Милли, выходя обратно в коридор. — Стой здесь. Я свяжусь с леди Флин. Пусть разбирается с шутниками.

Она скрылась в секторе, а я осталась снаружи — злая и обиженная. Не подозревая, что дом, и правда, перестал быть домом. И вовсе не стараниями кого-то из полуцветов. Провожая хмурым взглядом Милли, я и представить не могла, что больше никогда не войду в сектор отверженных…

— Что думаете? — спросила леди Флин остальных мэтров.

Такого столпотворения педагогов возле сектора полуцветов не случалось, пожалуй, за всю историю Гвендарлин. Каждый проверил злосчастный вход на предмет магического вмешательства. По несколько раз. Я наблюдала за ними, молча. Стояла, скрестив руки на груди. Ни слова не произнесла и леди Барбара, вызванная в коридор.

— Никто не применял к двери магии. Ни разрешенной, ни запрещенной, — озвучила общие выводы Летисия Дитрих.

— Тогда в чем причина? — спросил Эмилио Ван-се-Росса. — В обличителе?

— Скорее, в самой Лилит. Она всегда была необычным полуцветом, — дала леди Флин неожиданный ответ и повернулась ко мне. — Выстави ладони вперед, девочка.

Я попятилась. Ни за что! Вспомнилась проверка, устроенная однажды Дитрих в классе. Похоже, сестричка покойного директора вознамерилась повторить «трюк». В мои же планы не входило, чтобы все увидели молнии на ладонях.

— Не бойся, я не причиню вреда, — пообещала магиня, не подозревая об истинной причине отказа.

— Выполняй, Вейн, — велела Дитрих многозначительно. Мол, не время для скрытности.

Я подчинилась, злясь на весь свет. Теперь мэтры увидят, что со мной что-то не так. Полуцвету полагается оставаться пустым сосудом, ошибкой магии, а не демонстрировать особые способности. Педагогам это не понравится. Даже лояльно настроенным. Вон как мрачно смотрит Дюваль, а Шаадэй хмурится. У них полно других дел. Без глупых разбирательств с ублюдком, которого дверь не пускает в сектор.

Зазвучал мертвый язык. Но леди Флин не произносила слова, а напевала их. Обращалась к цветовому пламени, обитавшему в каждом полноценном маге, но не передающемуся от родителей полуцветам. Я понимала каждую фразу. Лучше, чем раньше. Не улавливала смысл, а разбирала значение каждого слова. Еще одна странность. Ну и пусть. Главное, вот-вот всеобщему взору явятся молнии.

Они не явились. Случилось кое-что пострашнее.

Едва леди Флин закончила песнь, из моих ладоней посыпались настоящие искры. Это длилось секунду. Или две. Нет, они не погасли. Превратились в пламя. В черно-синее пламя, взметнувшееся выше голов.

Мэтры ахнули и попятились. У меня перехватило дыхание от страха. Что, демоны побери, это означает?!

— Как такое возможно? — нервно спросил Эмилио. — У полуцветов нет цветового огня.

— Вот именно, — отозвалась леди Флин. — Отойдите все. Я применю одно заклятье. Крайне неприятное для каждого из нас. Полуцветам же оно причинить вреда не способно. Приготовься, Лилит.

« К чему? » — хотела спросить я, но не успела.

В грудь ударила невидимая волна и отшвырнула безвольное тело в стену. В голове загудело, почудилось что ломаются ребра. Я приготовилась закричать от возмущения и боли, но не издала ни звука. Изо рта пошла пена…